Эллен Байеррум - Убийственная стрижка

— Я знаю, ты тут, Смитсониан! Открой! Я пришел с миром.

Лейси сняла цепочку, отперла замок и, насмешливо вскинув брови, медленно приоткрыла дверь.

— Это не твоя земля, Трухильо. Не думала, что ты вообще способен покинуть округ.

— Я переплыл Большую воду, чтобы увидеть тебя.

— И для этого, конечно, оседлал своего «мустанга»?

Лейси слышала о его новой машине, собранном по специальному заказу черном кабриолете с белой крышей.

— Совершенно верно, — кивнул он, оглядывая ее одеяние. — Шикарно. Ты всегда изображаешь кинозвезду, даже когда сидишь дома?

— Всегда. Послушай, ты еще порога не переступил, а уже злишь меня, — прошипела Лейси, приглаживая волосы.

На Трухильо были обтягивающие голубые джинсы, черные ботинки из змеиной кожи, синяя рабочая рубашка и черная кожаная куртка. Выглядел он потрясающе и прекрасно это сознавал.

— Пригласи меня к себе. Я могу быть еще более раздражающим.

Тони вошел в квартиру, побродил по кухне и гостиной.

— Любопытный полицейский рапорт пришлось мне прочесть сегодня утром.

— Какой-то определенный район?

О Господи, он пронюхал!

Но ведь существует не только полиция американских парков, но и городская, а также полиция штатов Виргиния и Мэриленд, полиция ОК, федеральная полиция, полиция метрополитена и еще куча всего полицейского.

Нет, он знает.

— Полиция парка Дайк-Марш, — произнес он. Лейси вздохнула. Кто-то успел ему позвонить. Вряд ли Трухильо по собственной инициативе стал бы просматривать отчеты полиции «Мужчина гонялся за уткой».

— Полагаю, ты здорово достала парня, — продолжал Тони. — Давай одевайся, и выпьем где-нибудь кофе. Только надень что-нибудь попроще. В конце концов, сегодня суббота. Не имеет смысла ослеплять своих поклонников.

Дверь спальни громко хлопнула, отсекая остаток тирады. Пропитанная болотной жижей одежда лежала в корзине с грязным бельем: мерзкое напоминание о вчерашнем.

Лейси трясло от злости. Она чувствовала, что способна на все! Никому из редакции не довелось пережить такого! А Трухильо, кроме того, вторгается на ее территорию. По крайней мере ему небезразлично… что именно? Чертова статья?

Она вытащила чистые джинсы и светло-голубой обтягивающий свитер.

— Я уже чувствую себя как дома! — заорал Трухильо, когда Лейси нырнула из спальни в ванную комнату, чтобы наскоро принять душ.

— Только посмей! — откликнулась она, прежде чем запереть дверь, и, стиснув зубы, ступила под не успевшую согреться воду.

Наложив макияж, немного затушевавший усталые глаза, и подвив волосы, она решилась выступить на свет божий. Волосы выглядели встрепанными, глаза — затуманенными. Довольная тем, что выглядит достаточно опасной, она вылезла из своего заполненного паром убежища и увидела, что Трухильо роется в сундуке тетушки Мими.

— Эй, немедленно отойди оттуда!

— Слушай, до чего шикарные штуки! Твоя собственная машина времени! Как в мультиках! Теперь я знаю, где ты приобрела свой неповторимый стиль!

— Вон! Немедленно!

Тони пожал плечами, улыбнулся и подмигнул:

— Люблю во все сунуть нос. Такова уж моя природа. И моя работа.

— Довольно, любитель горячих новостей. У меня от тебя уши болят!

— Не волнуйся. Я умею хранить тайны. Трухильо неохотно опустил крышку сундука, окинул взглядом Лейси, и ей показалось, что в его глазах промелькнуло нечто вроде сочувствия.

— Новая прическа? Тебе идет. Сразу и не скажешь, что клок волос почти выдран.

— Значит, и это есть в отчете?

— Рапорты копов — уникальная литературная форма, подобной не сыщешь нигде. Поток сознания, минимализм и тому подобное. Но мне удалось проникнуть в суть. Неизвестный в маске напал на репортера, отхватил прядь волос, но его спугнул собачий лай, и он сбежал.

— Эй, я укусила ублюдка и ударила в живот. Так что собачий лай — это еще не все.

— Ничего подобного в рапорте не было. Они приписали все заслуги собаке.

И что это у Трухильо за источники такие, которые не ленятся звонить ему домой?

Лейси вдруг ощутила, как ноет все тело. Плечи бессильно опустились. Она прислонилась к дивану.

— Бьюсь об заклад, ты сутки ничего не ела. Я угощаю. Кстати, прическа у тебя что надо. Сексуальная.

Похоже, Трухильо был одним из немногих в Вашингтоне мужчин, не боявшихся столь легкомысленных слов, как «сексуальный».

— Стрижка бритвой, — пояснила она. — Последний писк.

Лейси хотела пойти пешком в Старый город — все быстрее, чем искать место для парковки, — но Тони уговорил ее поехать в «мустанге», очевидно, мечтая, чтобы она сгорела от зависти. Они решили отправиться в «Хлеб и шоколад», пекарню и кафе на Кинг-стрит. Множество сортов хлеба и сладостей под стеклом витрины и столики в глубине. В воздухе разливался аромат свежего кофе.

Надо же, мужчин так трогают мои злоключения, что почти все они готовы кормить меня.

Они заказали капуччино, корзинку с хлебом и сыр. Уик-энд сытной утешительной еды.

— Лейси… — Тони называл ее по имени, только когда хотел что-то получить или в чем-то раскаивался. — Мне ужасно жаль. Понимаешь, просто в голову не приходило, что этот тип попытается на тебя напасть.

Лейси наслаждалась кофе, обхватив ладонями кружку.

— А ты тут при чем? Это моя колонка. Моя идея.

Она взрослый человек и привыкла сама справляться со своими проблемами. Кстати, ей сейчас не помешал бы массаж.

— Но именно я посоветовал тебе написать об этом.

— Я все решила до нашего разговора. Не стоит себя винить.

Лейси не могла позволить Тони приписывать себе ее заслуги!

Она проворно выхватила последний кусочек булки с маслинами из-под его руки.

— Я был уверен, что он просто напишет тебе очередное послание. В жизни не предполагал такого.

Тони вытащил визитку, нацарапал на обратной стороне свой домашний телефон и адрес и подтолкнул по столу к Лейси. И тут за спиной кто-то громко воскликнул:

— Лейси Смитсониан! Опять вы! Живете поблизости? — Леонардо шагнул к их столику, с любопытством оглядывая Трухильо, небрежно отодвинувшегося к стене. — Смелые статьи вы пишете. Всех на уши поставили. Дайте знать, если найдете горяченькое видео. Я бы тоже хотел посмотреть.

— Вы видели меня в Вирджиния-Бич?

— Нет. Должен был поехать туда, чтобы подыскать менеджера, но все проекты пока пришлось отложить.

— Да, а тем временем Тамми умерла.

— Какая ужасная трагедия, дорогая Лейси! Но мы должны смиренно нести свой крест и идти дальше.