Гарольд Роббинс - Прощай, Жаннет

Жаннет улыбнулась.

– Надежду нельзя терять никогда. Он заглянул ей в глаза.

– И это после всех тех сюрпризов, которые я для тебя приготовил?

Она засмеялась.

– Как это там люди говорят: делу время, потехе час?

– В первый раз слышу, – заявил он.

– Это не твоя проблема, – ответила она. – А теперь будь хорошим мальчиком и не дуйся. Плыви на Сардинию и веселись от души. Мамочка вернется па выходные, и мы все наверстаем.

Патрик покачал головой.

– Другая неделя – совсем другое дело. Жаннет рассмеялась.

– Не будь пессимистом, а то я решу, что ты дал своей яхте неправильное имя.

Две девицы Патрика покинули яхту на второй день после их прибытия в Порто-Серво. Когда Харви вышел на палубу в восемь утра, он увидел, что они стоят у трапа, а их багаж сносят вниз в машину.

– Эй, куда это вы собрались? – спросил он.

– Назад, в Сен-Тропез, – ответила Мэг.

– Чего вдруг такая спешка? Мы же все равно вернемся к концу недели.

Анна взглянула на него с некоторой долей презрения.

– Патрик решил стать монахом. Выкинул нас из своей каюты.

– Кроме того, мы не за тем сюда приехали, чтобы каждый вечер валяться на яхте и сходить с ума от скуки. Его интересуют только наркотики и философские разговоры с твоей подружкой, – добавила Мэг.

– Я не заметил, чтобы они уж так часто беседовали, – сказал Харви.

– И неудивительно, – презрительно заметила Мэг. – Ты все время в еще большей отключке, чем они.

Остатки их багажа уже снесли по трапу. Анна посмотрела на Харви.

– Что ж, пока, радость моя. И, если позволишь, маленький совет. Присмотри за своей подругой, иначе святой Патрик уведет ее у тебя.

Он смотрел, как они спустились по трапу и сели в машину. Машина проехала по пирсу, свернула за угол и скрылась из виду. Он вернулся в кают-компанию и уселся за стол.

– Яичницу с беконом, сэр? – спросил стюард. Харви чуть было не ответил утвердительно, но вовремя вспомнил, что он вегетарианец.

– Не надо бекона, – быстро сказал он. – Только яичницу. – Если подумать, девицы близки к истине. Теперь он припомнил, что каждый раз в его присутствии они что-то горячо обсуждали. Он без аппетита съел яичницу. О чем это, черт побери, можно так долго разговаривать?

– Всю мою жизнь мне талдычат про отца, – рассказывал Патрик. – Не успел я поступить в Итон, как они начали сравнивать. И все не в мою пользу. Я уверял их, что я не отец. Я это я. Другой. Но они не обращали на мои слова внимания. Я должен был быть таким же, как мой отец. Так что в конце концов я послал их всех к такой-то матери.

Лорен, голая, лежала на животе на пустынном пляже, положив голову на руки. Она повернулась и взглянула на него.

– А тебе никогда не хотелось чем-нибудь заняться?

– А чем я мог бы заняться? – спросил Патрик, внимательно изучая соблазнительные изгибы ее тела. – Отец все делал сам.

Лорен снова положила голову на руки.

– Ну, должно же тебе чего-нибудь хотеться.

– Вне всякого сомнения, – подтвердил он.

– И чего же? – спросила она с любопытством.

– Хотел бы языком пройтись по тебе от низа спины до пупка и обратно, – ответил Патрик.

Она рассмеялась.

– Нет, я серьезно.

– И я серьезно.

– Я же тебе говорила, что не трахаюсь „по-приятельски», – напомнила Лорен. – Для меня в этом есть нечто большее, чем просто спортивный интерес.

– Только не говори мне, что ты никогда не спала с Харви, – хмыкнул он.

– Я этого и не говорю, – кивнула Лорен. – Но мы не занимались этим регулярно. Изредка, когда было подходящее настроение. Мы друг друга любим, но по-другому.

– А я тоже на многое не претендую, – сказал Патрик. – Так, попробовать, чтобы знать, что я тебе нравлюсь.

Она со смехом перевернулась на спину.

– Ты мне нравишься. Но трахаться с тобой я пока не хочу. Так что перестань зудеть и дай мне ту баночку с гумбольдской глиной, а то я начинаю подгорать.

– Почему бы тебе не полежать спокойно и не позволить мне тебя намазать? – спросил он.

– Э, нет, – снова засмеялась она. – Ты заведешься, и мы поссоримся.

– Обещаю вести себя идеально при всех обстоятельствах, – сказал Патрик.

– Ты серьезно? – она взглянула на него.

– Клянусь, – он торжественно поднял руку.

– Тогда ладно, – Лорен легла на песок и закрыла глаза. Через секунду она почувствовала, как он размазывает прохладную влажную глину тонким слоем по ее телу. Ощущение было приятным, особенно когда он касался обожженной солнцем груди. Телу стало жарко. Ей было хорошо, и соски постепенно затвердели.

Она резко села и забрала у него баночку.

– Достаточно, – жестко сказала она.

– Почему? – обиженно поинтересовался он. – Я же держу слово.

– Верно, – ответила она, размазывая глину по телу. – Да только я сама завожусь. А еще не время.

Внезапно он разозлился.

– С каждым днем ты становишься все больше похожа на сестру, – резко сказал он. – Динамистка, и больше ничего.

Она смотрела на него какое-то время, потеряв дар речи. Потом почувствовала, что на глаза наворачиваются слезы, и отвернулась.

– Ты действительно так думаешь? – спросила она напряженным, обиженным голосом.

– А что еще я должен думать? – Патрик все еще злился. – Ходишь тут голая передо мной, как будто я и не человек вовсе. Что я, по-твоему, должен чувствовать?

– Я не думала, что это имеет значение, – сказала она. – Другие девушки все время голые. И никто, похоже, не обращает внимания.

– Плевал я на других девушек, – сказал он. – Поэтому я их и выгнал.

– Это твое дело, – сказала Лорен все тем же напряженным голосом. – Я тебя не просила.

– Не просила, – согласился он. – Об этом я не подумал. Может, ты гораздо больше похожа на Жаннет, чем я думаю. Может, тебе тоже нужны девицы и большие члены.

Она стремительно вскочила на ноги и натянула купальник. Затем кинулась бежать с пляжа, прочь от него. Он догнал ее и повернул лицом к себе.

– Куда это ты собралась? – спросил он.

– Куда угодно, – резко ответила Лорен. – Только бы от тебя подальше. Ты же больной.

Он увидел, что она по-настоящему обижена и плачет. Неожиданно вся его злость пропала.

– Прости. Я не хотел тебя обидеть. Просто разозлился.

Она вырвалась у него из рук.

– Пусти, – крикнула она. – Я хочу назад, на яхту.

– Прости, пожалуйста, – взмолился он. – Честное слово, ты мне ужасно нравишься. Я и не ожидал от себя такого. Прошу тебя, не сердись на меня. Я больше не буду.

Она вытерла нос тыльной стороной ладони. Шмыгнула носом, глядя на него.

– Ты ведь не думаешь так о моей сестре, как сказал, правда?

– Разумеется, нет, – твердо ответил он. – Я просто так же расстроен по поводу тебя, как и по поводу твоей сестры. Ты же знаешь, как я к ней отношусь.