Лариса Чурикова - Никогда не говори мне «нет». Книга 1

– Помогала.

– Да тут у меня не трудно. Ну, кроликов покормить, ну, курам сыпнуть. Машка котная, доить не надо. Огород прополоть. Вижу, что справились, – добавляет довольно.

Дед в восторге от того, что дома. Положительные эмоции просто хлещут через край. А я сижу, как пришибленная. Меня словно ударили, и теперь потихоньку доходит, чем и как.

– Иван Кузьмич, – обращаюсь к деду. – Максим обещал вернуться после обеда, а мне нужно ехать. Я работаю в ночную смену сегодня.

– От как! Ну, поезжай, коли надо.

Иду в спальню, собираю свои вещи. С болью оглядываю комнату, которая подарила мне столько счастья. В последний момент, не раздумывая, прячу в сумку «мой любимый его плед». Он же хотел что-то подарить на память. Вот и подарок. Выхожу с сумкой на кухню. Дед выбегает из своей комнаты.

– Провожу тебя. Хорошая ты девка, вижу.

Мы идём на улицу.

– Твоя машина? – спрашивает дед, глядя на мою серебристую «волгу».

– Моя.

– Вот машина, так машина! А Максим что купил себе! Коробок на колёсах! Страшная, чёрная, не залезешь, хоть лестницу приставляй! Он мне: ничего ты не понимаешь, это жип. А мне хоть жип, хоть не жип – ты купи нормальную машину! Вот моя «семёрочка»! Вот это машина! А он всё: дед, поменяй её. Да как же я поменяю! Она же мне как родная, сколько годов вместе…

– Иван Кузьмич, я поеду.

– Ну, приезжайте ко мне, не засиживайтесь в своей Москве! У меня тут и воздух, и ягоды, и мяско своё, чистое, без концентратов.

– Приедем. До свидания, – выдавливаю из себя улыбку, завожу машину и медленно отъезжаю от ворот.

Проехав километров десять, съезжаю с дороги, останавливаюсь. Всё, больше не могу. Слёзы застилают глаза, ком в горле опускается ниже и раздирает всё внутри. Почему он так со мной? Зачем? Как больно!

Наревевшись вдоволь, решаю позвонить ему, когда успокоюсь, и задать этот самый вопрос: «Зачем?»

Дорога меня немного отвлекает. На подъезде к Москве останавливаюсь снова, достаю телефон. Три глубоких вдоха. Вот его номер. Набираю.

– Привет, – слышу до боли знакомый голос. До боли в прямом смысле. Боль ощутима, она начинает биться внутри.

– Привет, – к счастью, голос пока не дрожит. – Приехал дед.

– Вот чёрт! Сбежал всё-таки! Как он?

– Нормально.

– Я скоро буду дома… Судя по тому, что можешь позвонить, ты уже не дома.

– Да. Мне там больше нечего делать, – чувствую, что голос меня предательски подводит. Глубоко вдыхаю, буквально заглатываю воздух. Я должна выдержать этот разговор до конца.

– Почему ты так говоришь? – как сквозь вату слышу его голос.

– Почему ты мне врал?

– В чём я тебе соврал?

– Во всём. Где работаешь, где живёшь, даже на чём ездишь.

– Во-первых, я не врал, а просто не всё говорил, и многое ты придумывала сама, облегчая мне задачу. Во-вторых, ты как-то сказала, что для тебя не имеет значения, где я живу.

– Это не имеет. Имеет значение то, что ты мне не доверяешь. Не считаешь достойной того, чтобы рассказать элементарные вещи.

– Значит, тебе всё-таки важен не сам человек, а его статус, и то, что он имеет?

– Да что тебя всё время клинит на материальные ценности! – кричу я в трубку.

– Не меня, а всех женщин, с которыми мне приходилось сталкиваться.

– Я не все женщины! И я не знаю до сих пор, так же как и твой дед, ни где ты работаешь, ни где живёшь, ни на чём ездишь. Я знаю только одно: ты мне врал, ты играл со мной, я для тебя просто очередная в списке.

– Алина, успокойся, тебе ночь работать. Давай мы встретимся и поговорим не по телефону.

– Я не хочу с тобой встречаться! Я знаю, что ты мне скажешь! Прости, детка, ты мне не подходишь! Ты весело провёл время, пока вынужден был следить за домом деда. Теперь дед вернулся. Во мне нужды нет, я использованный материал, могу быть свободна! Не утруждай себя разговорами. Я всё и так поняла!

Я прерываю разговор. Я ставлю точку. Мне больно, очень. Но не хочу, чтобы меня унижали ещё больше. Проходит час, прежде чем понимаю: нужно ехать дальше. Слёз нет, просто больно. Но это пройдёт. С кем не бывает.

Звоню отцу, сообщаю, что завтра буду дома. Отрепетированное «всё хорошо» беззаботным голосом. Отец, кажется, верит. Он искренне рад моему возвращению Мне бы его радость. Но не с курортов же возвращаюсь. Жизненный опыт не всегда легко даётся, я слышала.

Воскресенье

Ночь проходит в полубредовом состоянии. Где-то очень глубоко внутри я надеюсь, что он перезвонит или хотя бы попытается, ведь я не возьму трубку. Потом понимаю, что трубку я возьму, и что он не перезвонит. Как подсказка всплывает в голове обрывок разговора:

– Ты будешь за меня бороться?

– Нет.

Боже! Неужели я его никогда больше не увижу? И снова мне ответом звучит в голове его голос: «Максимум, что я могу обещать – при необходимости пользоваться услугами вашего такси». Я его больше не увижу! Эта мысль так резанула сердце, что, резко нажав на газ, я едва не въезжаю в идущий впереди автомобиль. «Алина, успокойся, тебе ночь работать» – снова слышу его внутри. Да! Я должна успокоиться. Я не имею права погибнуть в самом начале жизни, даже если это начало больше напоминает конец.

Я хватаюсь за все вызовы. Ни минуты простоя. Так легче. Как мантру повторяю наставления отца, которые он вбил в мою голову, прежде чем доверил руль автомобиля: «Главное – дорога! Главное – концентрация. Все чувства в сторону. Ты отвечаешь не только за свою жизнь!»

Я ни о чём не думаю и почти не чувствую боли. К утру выматываюсь окончательно. Уже начинаются галлюцинации. Мне кажется, что меня преследует старый красный «фольксваген». Мотаясь по всей Москве, я постоянно натыкаюсь на него взглядом. Сначала паникую, думая, что схожу с ума или начинается маразм. Потом, как психолог, объясняю себе тем, что я, как разъярённый бык, бросаюсь на всё красное, и, зацепив взглядом раз-другой похожие машины, теперь сама выискиваю красные «фольксвагены» в общем потоке. Оказывается, их немало ездит по ночной Москве.

Утро. Передаю ключи сменщику. Задерживаюсь на работе, болтая с коллегами. Боюсь ехать домой, боюсь остаться в тишине и одиночестве своей комнаты, боюсь показаться на глаза отцу. Он всё поймёт, он спросит, а я не знаю, что говорить.

Так. По дороге домой нужно подготовить себя, потренироваться в одевании маски невозмутимости. Мне бы только перекинуться с ним парой фраз, чтобы ничего не заподозрил, и скрыться в своей комнате. А там, может быть, я смогу заснуть.

Мысленно настроившись, иду на стоянку. Она почти пуста. На ней только моя «волга» и… красный «фольксваген». Медленно двигаюсь к своей машине, поглядывая за тонированные стёкла ночного призрака. Должна бы радоваться, что ночью не сходила с ума, и ни зрение, ни внимательность меня не подводили. Но интуиция подсказывает, что радоваться не стоит.