Первая люболь - Катрин Исаева
– Любовь победила смерть.
Я крепко зажмурилась, а потом подняла голову и посмотрела ему в глаза. Застыв, я ощутила резкое покалывание в груди, словно меня стрелой пробило насквозь. Потрясение оказалось настолько сильным, что я забыла, как дышать. Время утратило смысл. Остался только он: Митя. Живой. Родной. Самый любимый.
– Ты вернулся навсегда?.. – еле слышно пробормотала я пересохшими губами.
– Дольше, – спокойно ответил, и в его мудрых глазах появился блеск.
Что-то в его взгляде изменилось, словно за эти месяцы он прожил несколько жизней. Сердце скукожилось, пока я смотрела на тонкую паутину мимических морщин на заостренном бледном лице. Он похудел, как спичка. Видавшая виды куртка смотрелась не с его плеча. Кожа на ладонях была истерзана красными бугорками и сухими язвами.
Митя тяжело вздохнул, по-прежнему глядя мне в глаза. Он не улыбался. Я ощущала его мощную звериную энергию, исходящую от его тела. Мои ноги стали ватными. Поясница взмокла, рот наполнился слюной.
Любимый медленно уселся передо мной на корточки, почесав собаку за ухом.
– Ну что, Воин, присматривал за хозяйкой?
И снова этот взгляд прямо в сердце: долгий, сумасшедший, пронзительный. От которого тремор в руках и мое внутреннее состояние можно было сравнить с белой горячкой.
– Господи, я не сплю?.. – Все закружилось перед глазами.
Бережное прикосновение его шершавой руки сорвало внутренний стоп-кран, заставив, наконец, поверить в реальность происходящего. Зарывшись пальцами в его отросшие жесткие волосы, я молилась, чтобы никто не видел моих слез, и тихонько шептала:
– Митя. Митенька…
– Никто нас не победит, малая, – вторил он твердо.
– Правда? – Мои губы задрожали.
– Я же тебе обещал.
От него пахло жизнью и непоколебимой мужской силой. Теплые руки гладили меня нежно, успокаивающе. Даже среди притихшей толпы вокруг никогда мне не было так спокойно и легко.
Наши ангелы победили, устроив нам персональный рай на земле.
– Почему так долго? – обиженно пробормотала я, глотая слезы.
– У Пашки сыну два года. Я слово дал, что помогу ему вернуться живым. И вот мы оба дома. – Митя чуть отодвинулся, заглядывая мне в глаза.
Он бережно взял мое лицо в ладони, принимаясь вытирать соленые дорожки. Нам так много нужно было друг другу сказать, но все слова испарились. Каждая мышца одеревенела от напряжения. Я не могла отодрать себя от стула, внезапно обнаружив, что некоторые снимают нас исподтишка.
– Сбежим отсюда? – задорно прошептал он, словно прочитав мои мысли.
Кивнув, я передала ему щенка, с гордостью приняв загрубевшую мужскую ладонь, и, не раздумывая, пошла следом. Если бы Митя не помог мне натянуть пуховик, сама бы не справилась – руки до сих пор немного дрожали.
У запасного выхода из книжного нас дожидалось такси. Утянув меня на заднее сиденьк, он обвил талию руками, взяв в заложники губы. Мы всю дорогу не отлипали друг от друга, пока преданный черноухий щенок умиротворенно поскуливал рядом.
Далее все происходило без спешки, наслаждаясь каждой секундой: Митя открыл мою дверцу и, крепко удерживая за руку, повел в подъезд своего дома. Двери лифта бесшумно открылись. Вновь оставшись в замкнутом пространстве, наши тела примагнитились друг к другу.
– Приглашаю целоваться! – нетерпеливо прошептал он, когда мы добрались до нужного этажа.
– Ты должен мне все рассказать…
– Непременно. Только сначала приму лекарство?
– Конечно! – пылко ответила я.
Однако по лукавому огню, вспыхнувшему на дне его блестящих угольных зрачков, поняла, что любимый имеет в виду совсем другое…
Митя привлек меня к себе и так крепко обнял, что внутри все сжалось. Какое-то время мы оба не шевелились, стараясь справиться с охватившим волнением. Войдя в квартиру, я сдалась первой.
– Пора уже выпить лекарство… – Я нетерпеливо расстегнула замок на его куртке, и запустила руки под водолазку.
Любимый шумно вздохнул. Прохладная кожа под подушечками пальцев покрылась мурашками, его мышцы моментально напряглись. И хоть во взгляде моего Воина бушевал пожар, он ловко перехватил руку, пытающуюся нырнуть ниже.
– Ты уверена? – Он отчаянно прижался к моему лбу, обдавая горячим судорожным дыханием. – Я столько раз фантазировал об этом, подыхая на промерзшей богом забытой земле. Мечтаю сделать тебя своей, но хочу, чтобы у нас все произошло по обоюдному желанию. Поверь, ты ничего мне не должна. Увы, эти месяцы изрядно меня потрепали, и если тебе не захочется лечь в постель с мешком костей, ничего страшного – я пойму.
Я подняла на него взгляд, поражаясь, насколько привлекательным он выглядел в этот миг: высокий, непоколебимый, как скала, с растрепанными каштановыми волосами и пылающим взглядом любимых льдисто-голубых глаз. На подножке поезда я прощалась с парнем, а вернулся Мужчина.
Господи, о каких несовершенствах он говорил?
– Митя, я люблю тебя… Я так тебя люблю… – Я прижалась к обескровленным упругим губам со всей страстью, на которую только было способно мое неопытное дрожащее тело.
– А я тебя. – С губ Воина сорвался нетерпеливый тихий стон.
– Тогда покажи мне и другую сторону любви. Дай все, что сможешь мне дать… Прошу тебя!
Спустя короткий миг его зрачки расширились, а глаза цвета льдин потемнели. Во рту собралась слюна. Я поняла, что даже если начнется Армагеддон, ни за что на свете сегодня ночью он уже не выпустит меня из рук. А я его.
Потому что наши чувства выше и сильнее всего на свете. Они настоящие и искренние. Там на небесах кто-то очень хорошо потрудился, вылепив из двух совершенно разных людей одно целое.
Я собрала свое разбитое сердце в его глазах. Они излучали уверенность и свет, а о большем нескромно было мечтать. Но мы рискнули.
– Скажешь, если что-то будет не так? Я попробую остановиться… – прошептал он, проведя кончиком пальца вдоль линии моих губ, уже после того, как вся одежда оказалась разбросанной по полу.
– Нет, – отозвалась я твердо.
– Роза?.. – Судя по голосу, мой мужчина терял последние остатки самообладания.
– Я люблю тебя. И хоть Новый нод только через несколько дней, самая волшебная ночь у нас будет сегодня…
Глава 48
Пробудившись ото сна и разлепив ресницы, я почувствовала себя по-настоящему отдохнувшей несмотря на то, что уснули мы лишь под утро. К моему удивлению, Митя уже бодрствовал, сидя, свесив ноги с кровати. Заметила, как подрагивает его кадык.
– Проснулся? А почему меня не разбудил?
– Хотел приготовить нам завтрак, но… – Любимый закашлялся, мазнув взглядом по моим обнаженным плечам, еле прикрытым тонким хлопком простынки.
Кажется, щеки приобрели оттенок спелых томатов. При всем том, что прошлая ночь
