Первая люболь - Катрин Исаева
Митя чуть отстранился, побарабанив кончиками пальцев по моей щеке.
– Я разозлился. Безумно. В первую очередь на себя, потому что в очередной раз заставил тебя страдать. Я только и делал, что приносил тебе боль! – Любимый стиснул мое лицо, с остервенением заглядывая в глаза. – Тогда я поклялся вернуться: опрокинуть небо, разверзнуть землю, но вернуться к тебе! Слышишь? – Он страстно поцеловал меня, закружив в полете чувственных эмоций.
На несколько мгновений остались только наши чувства, горячее дыхание, тепло его загрубевших рук и поцелуй-клятва, суливший мне самое главное сокровище мира – его любовь.
– Следующим утром я отправился за пропитанием, настроившись добыть как минимум жирного глухаря. Только дурацкий дождь спутал все карты: небо словно прохудилось, вся дичь попряталась. Внезапно ноги перестали держать. Я упал в какую-то тягучую омерзительную жижу, осознав, что больше не могу идти. Но и сдаваться на милость тайге тоже не собирался. Я пополз – какая-то незримая сила потянула вперед. До сих пор не могу объяснить, будто ангел-хранитель указал дорогу… Вдруг на пригорке увидел покосившуюся избу. Сперва показалось, что у меня начались глюки, но зрение не подвело. Преодолев расстояние, я забрался внутрь, обнаружив там глиняную печку, кровать, стол. Очевидно, недавно тут жили заготовители кедра. Понял это по характерному запаху смолы, пропитавшему крохотное помещение. Меня будто током ударило – в углу лежали грязные одеяла, подушки, дождевики, а на подоконнике несколько пачек спичек, подсолнечное масло, консервы. Взгляд зацепился за два деревянных ящика около двери, но посмотреть, что там, сил не осталось…
– Это чудо! – Я уткнулась пересохшими губами ему в висок.
– Ага. В такие моменты люди и приходят к богу. – Легкая улыбка на короткий миг осветила комнату.
Прокашлявшись, Митя продолжил.
– Я накрылся всем, что удалось найти, и отрубился. Трудно сказать, сколько часов проспал. Но придя в себя, почувствовал невероятный прилив сил. Нужно было срочно перетащить Пашку в нашу избушку. Пока брел до места привала, молился, чтобы он не откинулся раньше времени… Ведь теперь у нас действительно появился шанс.
– Что произошло дальше?
– Нашел товарища без сознания. Я страшно перепугался, но, к счастью, в избушке сослуживец пришел в себя. К тому времени я уже обустроился, затопил печку, приготовил еду. А самое главное – в одном из ящиков отыскал аптечку! – Лицо Мити просияло.
– Но как вам удалось прожить там столько месяцев? – прошептала я изумленно.
Любимый вздохнул.
– Нам удалось прожить там несколько недель. К сожалению, зимовка в тайге – экзамен на выживание. Мы оказались к нему не готовы. Состояние Пашки продолжало ухудшаться, я и сам сильно сдал. С каждым днем сил оставалось все меньше… Как-то раз я ушел чуть дальше, чем следовало: ходил-бродил, но к вечеру так и не отыскал дорогу назад. Все это время казалось, что за мной кто-то наблюдает. Думал, реально крыша поехала. Потом я потерял сознание.
Митя замолчал, с какой-то светлой грустью всматриваясь в мое лицо.
– Я точно не знаю, сколько находился в отключке: то засыпал, то снова просыпался. Открывая глаза, в дымовом отверстии юрты видел только мерцающие звезды, слышал мистические удары бубна, втягивал носом запах дурманящих трав и костра. Пашка находился поблизости – время от времени все внутри сжималось от его душераздирающих стонов. Однако мы оба были живы, а это уже неплохо…
Рассказчик прервался, чтобы в очередной раз, как к кислородной маске, прикоснуться к моим губам.
– Неделю назад я узнал, что нам посчастливилось встретить Шончура – одного из старейших шаманов тайги. Вернее, это он каким-то чудом проходил рядом с нашим зимовьем. Оказывается, сотни людей годами скитаются по лесам, чтобы отыскать его юрту, а повезло нам. В интернете полно легенд, связанных с этим загадочным человеком. Говорят, он умеет лечить не только тела, но и видит души насквозь…
– Вы жили у настоящего шамана? – Я недоверчиво покачала головой.
– Не знаю уж, настоящий он или нет, но подлатал нас знатно. Эй, ну, не смотри так! Никаких танцев с бубнами! – Митя задорно улыбнулся. – Шончур предоставил ночлег и отпаивал нас какими-то отварами… Через некоторое время мне полегчало, правда, Пашка так и не смог ходить, поэтому о том, чтобы отправляться в путь, речи не шло.
– Тогда как вам удалось выбраться?
– Дней десять назад в юрту Шончура нагрянули журналисты. Они готовили фильм о камлании шаманов и мечтали сделать сенсационный репортаж. Тогда-то мы и узнали, что находимся в глухом, совершенно отрезанном от цивилизации участке тайги. Шончур отказался принимать участие в съемках. Он не говорил, однако всем своим видом дал понять, что не рад незваным гостям. Зато нашему счастью не было предела! Корреспонденты ушли, а несколько дней спустя нас разыскала группа спасателей…
Мы одновременно вздрогнули от резкой трели стационарного телефона.
– Странно. Он звонит раз в пятилетку. – Митя нехотя пересадил меня с колен, поднимая увесистую трубку.
– Алло! Ты можешь говорить помедленнее? Что у вас стряслось? Не может быть…
Митя недобро рассмеялся.
– Сотовый? Не уверен, что помню, как им пользоваться. Ладно, отбой.
– Что случилось?
– Богдан сказал, нас разыскивают все, кому не лень.
Поймав его озадаченный взгляд, я потянулась к сумке, сообразив, наконец, проверить мобильный.
– Бог ты мой…
На мерцающем дисплее моего телефона красовались десятки пропущенных звонков и сообщений, большинство из которых были с незнакомых номеров. В этот миг я пожалела, что вынесла нашу историю на всеобщее обозрение.
– Меня уже третий день донимают телевизионщики. Просто смешно! – процедил любимый сквозь зубы.
– Когда ты вернулся в Москву? – Я нервно прикусила краешек губы, ощутив крошечный болезненный укол в сердце.
– Вчера утром.
– А выбрался из тайги? – Я затаила дыхание.
– Дней пять назад.
Против воли внутри меня что-то предательски съежилось.
– Сперва нас мучили с расспросами: командир не верил, что мы сумели так долго продержаться в тайге, потом пришлось пройти медицинское обследование. К сожалению, не все так хорошо, как хотелось бы. Впереди несколько недель лечения. Но это ерунда, я еще легко отделался, а вот Пашу госпитализировали. Врачи борются за его ногу… – Митя вздохнул. – Роза, почему ты молчишь?
– Ты ведь мог позвонить…
– Да, но я должен был убедиться.
– В чем? – Мой голос дрогнул, как натянутая струна.
– Я знал, что тебе пришлось пережить. Не хотелось снова доставлять неприятности.
– Неприятности?.. – Горло обожгло
