Вознесенная грехом. Последний ход принцессы - Кора Рейли
Взревел двигатель, и Амо проехал сквозь расступающуюся толпу на «Харлее» Мэддокса. Папе пришлось лично убедить директора отеля, прежде чем нам разрешили использовать мотоцикл в бальном зале. Брат слез с байка, когда Мэддокс повел меня к «Харлею», положив руку мне на поясницу.
Самым большим шагом для Мэддокса было позволить кому-то прокатиться на этом байке. Может, поэтому он начал нравиться Амо.
Они пожали друг другу руки.
– Позаботься о Марселле, иначе смерть дяди покажется пустяком по сравнению с тем, что я сделаю с тобой, – сказал Амо с легкой угрожающей улыбкой.
– Амо, – предупредила я, пытаясь сохранить выражение счастье на лице.
– Нет, он прав. Если я облажаюсь, значит, заслужу все, что он и твой отец запланировали для меня. Но я не оплошаю.
Амо кивнул и отступил. Раньше он бы подмигнул мне или выдал что-нибудь оскорбительно смешное, однако новая версия брата больше не имела ничего общего с легкомысленным подростком. Он превращался в самого лучшего Амо, чтобы стать именно тем, кем ему суждено, дабы пойти по стопам отца.
Мэддокс сел на байк и протянул мне шлем. Я надела его, прежде чем оседлать мотоцикл, и обвила мужа за талию обеими руками. Он завел мотор, мы оставили толпу позади. Я помахала родителям. Папа обнимал маму. Джианна показала мне большой палец, поднятый вверх. Разумеется, она была причастна к шоу, которое мы только что устроили перед присутствующими.
Мама с сияющей улыбкой помахала нам. Я уже все обсудила с родителями. Хоть меня и не волновало, что думают люди, мнение отца и матери имело для меня большое значение. К счастью, их устроила идея с байком. Папа смирился, что будущее, спланированное им для меня, рухнуло в тот момент, когда меня похитили. Теперь ему просто хотелось видеть меня счастливой.
Я еще крепче обняла Мэддокса за талию, положив подбородок мужу на плечо. Мы выехали из отеля. Солнце садилось за горизонт. Я улыбнулась. Вот и медовый месяц. Следующие две недели мы будем путешествовать вдоль побережья до самой Канады, а по дороге обратно проведем ночи в уютных пансионах с завтраком. В действительности реализация нашего нестандартного свадебного путешествия весьма обеспокоила папу. Но с Мэддоксом я была в безопасности. Мне не нужны телохранители, да и не хотелось их видеть. Сейчас есть только мы – муж и жена. Позже, в Нью-Йорке, мы вернемся к строгим ограничениям жизни мафии, что логично, особенно учитывая наше высокое положение. А пока мы будем в отъезде, Гроул позаботится о Сантане. Я была невероятно рада, что парни подружились и Мэддокс нашел людей, с которыми ему нравилось проводить время.
Нам с Мэддоксом надо еще многое доказать. Люди не верили, что я оправдаю свою роль. Я стала первой женщиной, принятой в Семью, и получила должность координатора головорезов.
Но еще меньше люди доверяли Мэддоксу как одному из моих подчиненных. Он не являлся частью Семьи и был Уайтом. Однако до тех пор, пока у нас есть поддержка моих родных, я уверена, что справлюсь с задачей. Рано или поздно мы убедим остальных в том, что хорошо выполняем работу.
Примерно спустя два часа Мэддокс остановился возле обрыва, где мы арендовали номер в бывшем маяке. Комната находилась на самом верху, откуда смотритель наблюдал за океаном и кораблями.
В спальне были панорамные окна, из которых открывался прекрасный вид на воду и сельскую местность. Уже совсем стемнело, лишь звезды и луна освещали окрестности. Мэддокс понес сумку вверх по крутой лестнице, и, прежде чем последовать за ним, я отряхнула каблуки от дорожной пыли.
– Никогда не путешествовала налегке. Раньше в сумке такого размера хранилась только моя косметика, – сказала я, оказавшись в номере.
Мэддокс вопросительно посмотрел на меня, коснувшись моей талии, пока я оглядывалась вокруг с восхищением. Но вскоре он отвлек меня обжигающим поцелуем.
Его губы исследовали каждый сантиметр моего тела, задерживаясь на груди и между ног, уговаривая стон за стоном слетать с моих губ.
– Давай займемся любовью снаружи, – сказал он и провел меня на узкий балкон, окружавший спальню.
Подул свежий ветер, по телу пробежали мурашки. Я вздрогнула.
– Вернемся внутрь? – пробормотал он, проводя теплыми губами по моей шее.
– Нет, – прошептала я, вздохнув, когда он достиг особенно чувствительной точки над ключицей. – Ты согреешь меня.
– Я сделаю не только это, – прорычал он мне на ухо.
Я повернулась.
Наши губы встретились для нежного поцелуя, который быстро стал пламенным. На этот раз я инстинктивно опустилась на колени перед Мэддоксом.
– Я до сих пор помню, как ты сказала, что Витиелло не преклоняют колени.
Я застенчиво улыбнулась.
– Это исключение, чтобы сделать минет мужу. – Я игриво щелкнула языком по его пирсингу.
Мэддокс, казалось, вот-вот кончит, наблюдая, как я доставляю ему удовольствие.
– Черт, – пророкотал он. Вскоре он притянул меня к себе, заставив развернуться, и, страстно обняв, занялся со мной любовью – на балконе с видом на океан.
Эпилог
Мэддокс
В моей груди билось два сердца. Одно всегда принадлежало мотоциклу и байкерскому образу жизни, но другое нашло место среди людей, которых я когда-то называл врагами. Не все приветствовали меня в своих рядах, некоторые считали проблемой. Но мне наплевать. У меня была группа, состоящая из мужчин, которым я доверял, а еще – семья, действительно ставшая моей настоящей семьей. И самое важное – у меня появилась прекрасная жена.
Марселла была женщиной, ради которой я бросил все, что считал важным, только чтобы получить взамен гораздо больше.
И сегодня я осуществил то, о чем никогда бы не подумал. Клялся в верности человеку, которого пытался убить несколько раз. Но и он был не промах, поскольку столь же часто хотел убить меня. Я официально становился частью Семьи, вместо того чтобы скрываться в тени.
Марселла улыбалась, стоя с гордо поднятой головой. Она выглядела как королева, которой и была. Я делал это ради нее – и ради нашего пока что нерожденного сына, растущего у нее внутри.
Мой взгляд остановился на животе Марселлы.
Через два месяца мы станем родителями, она – матерью, а я – отцом. И буду гораздо лучшим, чем мой старик и Эрл.
Два месяца. Я не был напуган до чертиков, как бывало со мной прежде, когда я размышлял об отцовстве и прилагающейся ответственности. Я с нетерпением ждал встречи
