Юлия Шилова - Путь наверх, или Слишком красивая и слишком доступная

— Ты хочешь сказать, что и Гарик это понял?

— Гарик-то, может, и нет. У него ума не хватит понять, что ты тоже земная женщина и ничто человеческое тебе не чуждо. Но он все равно с подозрением смотрит на этого коммерса.

Дверь открылась, и Гарик сел за руль. Юлька положила голову мне на плечо и крепко уснула.

— Спит? — улыбнулся Гарик.

— Спит. Ей еще лежать надо.

— Не говори, а ты ее в такое заведение приперла.

— Послушай, Гарик, а ты зачем сказал Юльке, чтобы она приехала именно сегодня?

— Я подумал, что именно сегодня тебе не захочется оставаться одной. Тебе захочется выговориться. Тем более она появилась как раз вовремя. Если бы не Юлька, то неизвестно, что сотворил бы с тобой Бык. Просто там, в подвале, сидит Бульдог…

— А при чем тут Бульдог?

— Мне показалось, что ты очень переживаешь по поводу того, что он не хочет тебя узнавать.

— В том-то и дело, что тебе только показалось… — разозлилась я и молча уставилась в окно.

Приехав на дачу, мы попрощались с Гариком и пошли спать.

Глава 17

Часов в семь утра я уже принимала теплый душ, думая о том, что не так уж все плохо и безнадежно, как может показаться на первый взгляд. Здорово, что теперь в этом доме живет Юлька! Он сразу стал каким-то живым, теплым и навевает самые приятные воспоминания. Закутавшись в полотенце, я сварила две чашечки ароматного кофе, поставила их на поднос и пошла будить Юльку.

Юлька лежала, раскинувшись поперек кровати, и сладко сопела. Странная она все-таки стала после этой операции. Раньше прямо увивалась за своим Витькой. Теперь он умер, а у нее — ни в одном глазу. Завтра его будут хоронить, но я даже больше чем уверена, что Юльки там не будет. То ли она так искусно притворяется, то ли и в самом деле ничего не помнит. Скорее всего, конечно, не помнит — ведь она настолько эмоциональна, что вряд ли смогла бы скрывать свои истинные чувства.

Я поставила поднос на кровать и ласково потрепала Юльку по щеке. Она приоткрыла один глаз и прошептала:

— Чупа, ты сумасшедшая. Который час?

— Восьмой.

— Нормальные люди в это время спят.

— Вот я уеду — и будешь спать. У меня сегодня дел по горло. Поэтому увидимся только вечером. Давай попьем кофе.

— Я уже учуяла запах. Так варить кофе можешь только ты.

Сев по-турецки, мы принялись наслаждаться кофе. Юлька задумчиво спросила:

— Чупа, у тебя с тем коммерсом серьезно?

— С каким?

— Ну с тем, который пытался пригласить тебя вчера танцевать.

— Просто у меня было скверное настроение, и я отдалась ему прямо на берегу Невы. В тот момент мне казалось, что я чертовски влюблена, а он — сногсшибательный мужчина. До этого мне пришлось конфисковать у него двести штук баксов, кроме того, принудила его выплачивать по пятнашке баксов за крышу. Теперь ему, по-моему, море по колено. Он влюбился как ненормальный и готов отдать мне последнее. Я никак не ожидала столь бурной реакции и такого поворота событий. Он изнуряет меня своими звонками, ездит вокруг моей дачи. Все мои чувства улетучились в один момент, и я прекрасно понимаю, во что это может вылиться. Единственное, чего бы мне хотелось, так это не встречаться с ним как можно дольше. В данный момент он похож на сумасшедшего, который бредит своими чувствами, совершенно не руководствуясь разумом.

— Чупа, это до добра не доведет! Если Гарик про это узнает или кто-нибудь из пацанов, то ты моментально потеряешь авторитет, который зарабатывала все эти годы.

— Я все это понимаю. Мне не положено встречаться с подкрышным коммерсантом, но сегодня вечером я с ним встречусь и постараюсь поставить точку в этих отношениях.

— Ну а если он не захочет тебя слушать и будет всячески показывать, что ему море по колено?

— Тогда даже не знаю. И все же я постараюсь его убедить.

— А если ты не сможешь его убедить?

— Не знаю.

— Тогда тебе лучше от него отделаться, пока про ваши отношения никто не узнал.

— Ты предлагаешь его убить?

— Если не будет другого выхода, то придется это сделать. Чупа, вступив в такую связь, ты поступила крайне близоруко. Ты лидер преступной группировки. Ты вообще не имеешь права с кем-либо спать, не говоря о том, чтобы вступить в известные отношения с подкрышным коммерсантом. Птицы твоего полета либо замужем, пусть даже в фиктивном браке, либо отрываются по таким борделям, где мы вчера с тобой были. Тебе бы неплохо было поддерживать связь с Гариком — он этого достоин. Или, на худой конец, можно вступить в отношения с таким странным типом, как Бульдог. Эти люди так же, как и ты, принадлежат к криминальному миру, чтут воровские традиции и имеют авторитет в уголовной среде. Если бы ты была продавщицей в коммерческом магазине, тогда другое дело — могла бы связываться с коммерсантами сколько твоей душе угодно, но при твоем нынешнем положении это может обернуться катастрофой. Ты вращаешься среди головорезов и отморозков, и, не ровен час, узнав об этой связи, они попрут против тебя…

— Юлька, я все это понимаю. Все же я попробую решить этот вопрос мирным путем.

— Хочешь, мы поедем сегодня вечером вместе?

— Зачем?

— А вдруг мирным путем не получится?

— Ты хочешь сказать, что сможешь его убить?

— Я этого не сказала, но могла бы попробовать.

— Нет уж, спасибо. С твоей нездоровой психикой не смей даже думать об этом. Кстати, а где ты взяла пистолет?

— У Витьки.

— И он тебе дал?

— А зачем ему знать о том, что я беру, а что — нет.

— Ты хочешь сказать, что он ничего не знал о том, что ты стащила у него пистолет?

— Конечно нет. Послушай, Чупа, а что у тебя с Бульдогом?

— Ничего особенного.

— Это как?

— Бульдог упорно не хочет признавать, что он Бульдог. Я вот что думаю: может, у него с памятью что-то случилось?

— Дрына ему хорошего надо, чтобы он вспомнил! Сволочь порядочная этот Бульдог — я всегда это знала!

— Я же не заставляю его продолжать наши отношения! Но ведь так не уходят! Уходить надо достойно, а он сбежал. Может, он боится всколыхнуть чувства? Я не могу поверить, что все то, что у нас было, наигранно и неискренне. Вот уж не предполагала, что меня можно отнести к типу женщин, которых легко обмануть.

— Надо еще раз спуститься в подвал и поговорить с ним. Ну он хоть что-нибудь говорит? — не могла успокоиться Юлька.

— Он говорит, что его зовут Тим.

— Как?

— Тим.

— Он что, совсем спятил? Ты же говорила, что его зовут Макс.

— Раньше он мне говорил то же самое.

— Это становится даже интересным.

— Ладно, сейчас не до него. С ним придется обстоятельно побеседовать. — Я тяжело вздохнула. Перед глазами стоял Бульдог с простреленным плечом, я как будто вновь почувствовала его горячие и страстные поцелуи. От этих мыслей по щекам потекли слезы, и я поняла, что будет лучше гнать их прочь.