Нора Робертс - Святые грехи

— Но ведь ты не можешь заставить ее привести к тебе ребенка! А может, перерыв и вправду поможет? Пусть рана проветрится на свежем воздухе.

— Очень хотелось бы в это верить…

Даже не сами слова, а тон, каким они были сказаны, заставили его теснее прижать к себе Тэсс.

Когда он проснулся от ее крика, кровь словно застыла в жилах. Теперь она снова начала циркулировать.

— Послушайте, док, мы оба занимается таким делом, в котором нередко теряют людей. Порой среди ночи просыпаешься и бессмысленно вглядываешься в стену, в окно… а нужно всего лишь отключиться, повернув выключатель.

— Знаю. Правило номер один: профессиональное хладнокровие.

Почувствовав прикосновение его волос к щеке, Тэсс повернулась к нему:

— Как тебе это лучше всего удается? Даже в полумраке было видно улыбку Бена.

— Что, интересно?

— Да. — Она провела рукой по его боку, опустилась ниже и остановилась на бедре. — Почему-то именно сейчас мне особенно интересно.

— Обычно помогает это. — Одним ловким Движением Бен перевернул ее так, что она оказалась сверху. Он почувствовал упирающиеся в него тугие груди, вдохнул аромат волос, упавших на его лицо. Откинув их, Бен прижался к ее губам.

«Как хорошо с ней», — подумал он. Мягкое прикосновение пальцев подобно благословению. В ее нерешительности было что-то такое, что его еще сильнее возбуждало. Когда он провел пальцами по внутренней поверхности ее бедер, Тэсс вздрогнула, и он понял, что она хочет его, но что-то ее еще сдерживает.

Бен никак не мог понять, почему от близости с ней не пропадает ощущение новизны. Когда бы он ни обнимал ее: в темноте ли, в тишине ли, — всякий раз было такое чувство, словно это впервые. Было в ней что-то такое, чего ему раньше недоставало, но об этом он не догадывался.

Тэсс легонько прикасалась губами к его лицу. Ему отчаянно захотелось перевернуть ее на спину, войти в нее и не выходить, пока оба не насладятся. С другими женщинами именно последняя доля секунды — момент безумия — стирала все остальное. Но с Тэсс его захватывает все — прикосновения, шепот, мягкость губ… Он подавил первый приступ желания, и они словно поплыли в небытие.

«Он умеет быть таким деликатным», — подумала Тэсс. Прежде, когда она занималась любовью, все получалось быстро и нетерпеливо. С ним все было по-другому. Когда она меньше всего ожидала, он становился таким нежным и неторопливым, что сердце ее готово было разорваться от сладкой истомы. Вот и сейчас он позволил ей ощупывать все его тело, которое она уже знала не хуже, чем свое. В спальне слышались вздохи и шепот ожидания. Он запустил пальцы в копну ее волос, она теснее прижалась к нему: сначала робко, потом все решительнее и решительнее… Как затвердела, как напряглась его плоть, и радостно было сознавать, что она тому причиной.

Бедра у него были длинные и узкие. Почувствовав скользящий по ним ее язык, он весь изогнулся, словно лук. Ее пальцы продолжали гладить его грудь. Она почувствовала, как задрожало его сильное тело. Потом на место пальцев пришли губы, и Тэсс глубоко вздохнула. О кошмарах она и вовсе забыла.

К нему прикасались и другие женщины. Их было слишком много, но ни одной из них не удавалось так возбудить его. Теперь он часами готов был лежать, впитывая каждое, даже мимолетное, ощущение. Ему хотелось, чтобы она дрожала и покрывалась испариной, как он.

Он сел и крепко сжал ее руки. Довольно долго они смотрели друг на друга, освещенные лишь узкой полоской света. Дыхание Бена становилось все тяжелее и прерывистее. Глаза потемнели и наполнились страстью. В комнате повис терпкий запах желания.

Бен начал медленно укладывать ее, пока спина Тэсс наконец не коснулась постели. Не выпуская рук, он начал ласкать ее губами и языком, стараясь довести до экстаза. Мягко, даже немного застенчиво, она ответила на его ласки. Тело ее задрожало и изогнулось, но не от желания освободиться, а от невыразимого наслаждения.

Его язык скользнул по ее телу, проник внутрь, и ей почудилось, что легкие у нее вот-вот разорвутся. Бен почувствовал ее напряжение и услышал стон — наступил момент высшего восторга. Запах сделался еще резче. Когда он вошел в нее, она обмякла, будто была без костей. • — Я хочу видеть тебя.

Изо всех сил он обхватил ее и, хотя тело его было напряжено, начал двигаться медленно, удивительно медленно. Она застонала и открыла глаза, чувствуя вновь поднявшееся в ней желание. Она попыталась было произнести его имя, но губы ее не слушались, а руки вцепились в смятые простыни.

Бен зарылся лицом в ее волосы, затем расслабленно откинулся на спину.

Глава 14

— Спасибо, что нашли время встретиться, монсеньор, — проговорила Тэсс, усаживаясь напротив Логана. Должно быть, ее пациенты при первом свидании с ней чувствуют себя так же, как в данный момент она, сидя перед священником.

— Всегда рад вас видеть. — Он непринужденно устроился за своим письменным столом. Твидовый пиджак висел на спинке стула, рукава рубашки были закатаны, обнажая крепкие бицепсы, покрытые короткими полуседыми волосами. Не в первый раз Тэсс подумала, что ему сподручнее было бы находиться на теннисном корте или на поле для регби, чем читать проповеди с амвона и вдыхать запах ладана. — Чаю?

— Нет, спасибо, монсеньор, ничего не надо.

— Поскольку мы коллеги, отчего бы вам не называть меня Тимом?

— Да, так будет проще. — Тэсс улыбнулась и заставила себя расслабиться. — Позвонила я вам сегодня случайно, но…

— Когда одному священнику плохо, он обращается к другому. Когда проблемы у ученого… — Логан не договорил, а Тэсс почувствовала, что прилагаемые ею усилия способствуют спаду напряжения.

— Вот именно. — Пальцы, нервно сжимавшие сумочку, разжались. — Полагаю, ваше замечание говорит о том, что к вам обращаются и те и другие.

— Это также означает, что, когда мне самому приходится туго, у меня есть возможность выбирать… Тут есть свои «про» и «контра», но вряд ли вы пришли ко мне обсуждать тяжбу Фрейда с Иисусом Христом. Что же привело вас ко мне?

— Да многое. У меня нет ощущения, что я нашла ключ к сознанию… ну, того человека, которого ищет полиция.

— А вы считаете, что должны были найти?

— Если принять во внимание, как глубоко я увязла в этом деле, можно было ожидать большего. — Она махнула рукой, продемонстрировав этим жестом неуверенность и даже какую-то безысходность. — Я разговаривала с ним трижды. И мне не по себе оттого, что из-за страха, а возможно, и эгоизма я никак не могу задеть в нем нужную струну.

— А вы знаете, где эти струны?

— Искать их — моя профессия.

— Тэсс, нам обоим известно, что шизоидное со стояние — это хаос и дороги, ведущие к главному, могут здесь постоянно меняться. Даже если подвергнуть его интенсивной терапии, притом в идеальных условиях и в течение многих лет, понадобятся годы для поиска правильного ответа.