Нора Робертс - Святые грехи

— Я дам тебе ключ, но завтрак готовить не буду.

— А как насчет ужина?

— Время от времени.

— Ну что ж, и это неплохо. Тэсс…

— Да?

— Если бы я попросил тебя отойти от этого Дела, потому что… — он запнулся и положил ей Руки на плечи, — потому что не смогу пережить, если с тобой что-либо случится, ты согласилась бы?

— А ты вышел бы из игры вместе со мной?

— Нет. Ты же знаешь, что я должен… — Он резко оборвал себя, пытаясь скрыть смятение под ее пристальным взглядом. — Ладно, нет смысла затевать спор с человеком, который играет в пинг-понг, используя вместо мячика мозговые клетки. Однако начиная с этого момента ты будешь вести себя так, как тебе будет приказано.

— Да ведь я же думаю только о том, как тебе помочь, Бен. Обязуюсь подчиняться, пока все не закончится.

— Договорились. — Он отодвинулся на такое расстояние, чтобы было понятно, что теперь перед ней полицейский, а не просто мужчина. — Двое полицейских в форме проводят тебя до кабинета. Мы договорились, что консьерж, что сидит у вас в вестибюле, уйдет в отпуск, а на его место сядет наш человек. В приемной попеременно будут дежурить трое наших полицейских. Я буду заезжать за тобой и отвозить домой. Когда не смогу, тебя будут сопровождать эти трое или наши в форме. В пустой квартире на третьем этаже будет наблюдательный пункт. Как войдешь к себе, сразу запирайся, если понадобится выйти, дай им знать и жди, пока они все осмотрят вокруг.

— Похоже, что вы все предусмотрели.

Бен вспомнил четыре фотографии, прикрепленные к пробковой доске.

— Стараемся. И последнее: что бы ни случилось — заговорят ли с тобой у светофора, спросят ли на улице, как пройти… я должен обо всем знать.

— Бен, никто не виноват, что все так обернулось: ни ты, ни Харрис, ни я. Просто всем нам надо пройти эту дорогу до конца.

— Это я и собираюсь сделать. Ладно, вон наши ребята. Пора тебе…

— Хорошо. — Тэсс сделала несколько шагов, но тут же остановилась и обернулась. — Наверное, когда ты при исполнении, целоваться не принято?

— Не принято. — Бен наклонился, прижал руки к ее щекам, и, как всегда в таких случаях, у Тэсс начали подкашиваться ноги. Посмотрев в глаза, Бен прижался к ее губам: они были холодными, но мягкими, зовущими. Свободной рукой она вцепилась в его пальто — то ли чтобы удержать равновесие, то ли чтобы задержать его. Бен завороженно смотрел на ее трепещущие ресницы, затем медленно наклонился еще раз и незаметно погладил Тэсс по щеке.

— За восемь часов дежурства не забудешь?.. — прошептала Тэсс.

— Постараюсь. — Бен отодвинулся, но руки Тэсс не выпустил. — Поезжай аккуратно, не давай повод полицейским штрафовать тебя.

— А мне только что прикрепили штрафной талон. — Тэсс улыбнулась. — До вечера.

Он выпустил ее.

— Я люблю бифштекс немного недожаренный.

— А я — почти сырой.

Бен видел, как она села в машину и аккуратно выехала со стоянки.

Следом двинулась охрана.

Тэсс знала, что это был сон, знала, что именно для такого сна были веские и вполне рациональные причины. И все равно ей было страшно.

Она бежала. Бежала так быстро, что икру правой ноги свело судорогой. Без конца попадались какие-то коридоры, которые сбивали ее с пути. Но тем не менее Тэсс изо всех сил старалась сохранить направление, зная, что где-то должна быть дверь. Надо только найти ее. С каждым шагом она дышала все тяжелее. Теперь стены стали зеркальными, в них мелькали десятки ее отражений…

В руке у нее был портфель. Она бессмысленно посмотрела на него, но из руки не выпустила. Когда стало невмоготу держать его одной рукой, она обхватила его обеими руками и побежала дальше. Теряя равновесие, Тэсс вытянула вперед руку и уперлась в зеркало. Задыхаясь, она смотрела на собственное отражение. На нее глянула из зеркала Анна Ризонер. Зеркало тут же исчезло, и впереди она увидела опять коридор.

Тэсс помчалась дальше, по-прежнему стараясь не сбиться с пути. Портфель оттягивал руки, но Тэсс упорно не выпускала его. Тело горело и наливалось усталостью. Тут она увидела дверь. Едва не зарыдав от облегчения, Тэсс рванулась к ней. Заперто. Она принялась лихорадочно искать ключ, который всегда был у нее с собой, но ручка медленно повернулась изнутри…

— Бен. — Едва держась на ногах, Тэсс протянула руку в ожидании помощи: ей казалось, что достаточно сделать последний шаг — и она окажется в безопасности. Но перед ней стоял некто в черном и белом: черная ряса, белый воротник. Белый шелк епитрахили. Она увидела, как епитрахиль медленно поднимается и, собираясь в узелки, как в жемчужины, начинает обматываться вокруг ее шеи. Она закричала.

— Тэсс. Ну же, Тэсс, маленькая, проснись!

Она прерывисто дышала и ощупывала горло.

— Успокойся. — Голос Бена в темноте звучал спокойно и ласково. — Вдохни поглубже, расслабься. Я здесь, с тобой.

Медленно приходя в себя, она изо всех сил прижалась к его плечу. Ощущая нежные, ласковые руки на спине, Тэсс ни о чем другом не думала, кроме этих рук. Наконец она окончательно проснулась.

— Извини, — с трудом выговорила она, выравнивая дыхание. — Просто приснился сон. Извини.

— Сладкий, должно быть, сон… — Бен убрал с ее лица волосы. Кожа у нее была липкой от холодного пота. Он собрал простыни и закутал ее в них. — Может, расскажешь?

— Просто перетрудилась. — Тэсс подтянула колени к животу и поставила на них локти.

— Воды?

— Спасибо.

Прислушиваясь к звуку льющейся воды из крана, она провела ладонями по лицу. Из двери ванной комнаты пробивалась полоса света — Бен оставил его зажженным.

— На, держи. У тебя часто бывают кошмары?

— Нет. — Она немного отпила, смочила горло. — Бывали раньше, после смерти родителей. Тогда приходила бабушка, садилась подле меня, да так и засыпала в кресле.

— Ну что ж, теперь посижу я. — Бен снова лег в кровать и обнял ее. — Теперь лучше?

— Намного. Дурацкое какое-то ощущение.

— А с научной точки зрения можно сказать, что при определенных обстоятельствах страх — здоровое чувство?

— Пожалуй. — Она положила голову ему на плечо. — Спасибо тебе.

— Еще что-то не так?

Она допила воду и поставила стакан.

— Я старалась, чтобы было незаметно.

— Тебе это не удалось. Так в чем дело?

Тэсс тяжело вздохнула и поведала Бену о своих переживаниях.

— Есть у меня один пациент, вернее, был. Со всем мальчик, ему четырнадцать лет. Алкоголик, страдает тяжелой депрессией, манией самоубийства. Я предложила родителям поместить его в клинику в Виргинии…

— А они отказались?

— Дело не только в этом. Сегодня он пропустил очередной сеанс. Я позвонила, трубку взяла мать. Она ответила, что, с ее точки зрения, Джо быстро поправляется. О клинике даже говорить не пожелала. Кроме того, она собирается на некоторое время прекратить сеансы лечения. Я ничего не могу с этим поделать. Ничего! — Так вот что доконало Тэсс! — Она не хочет слушать о том, что ни какого улучшения у Джо нет. Я понимаю, что она любит сына, но на глазах у нее шоры, она видит только то, что желает видеть. Я каждую неделю накладываю мальчику повязку на душевную рану, но она не заживает.