Анна и Сергей Литвиновы - Предпоследний герой

Настя растерянно огляделась. В огромном зале будто цыганский табор остановился. Ни единого кусочка свободного пространства – только узкие тропки-проходы. И повсюду – на редких сиденьях, у стен, даже под столиками для заполнения деклараций – ютятся люди. Сидят на чемоданах, лежат на газетах… Шум, гомон, детский плач…

– Кто это? – спросила Настя у милиционера, равнодушно взирающего на аэропортовскую вакханалию.

– Эмигранты, – последовал равнодушный ответ. – Потянулись, крысы… Целыми аулами летят.

– Аулами? – не поняла Настя.

– Ну, поселениями. Немецкими. На историческую, блин, родину потянуло… – в голосе милиционера звучала злость. Или то была зависть?

«Да кто ж их там ждет?» – ахнула про себя Настя. И еще раз окинула взглядом толпу: древние старухи, малые дети, изможденные женщины…

Она с трудом протолкнулась к таможенным коридорчикам, встала в хвост огромнейшей очереди. Декларацию пришлось заполнять на коленке – к столикам было не пробиться… «Да тут хуже, чем на вокзале! – разочарованно думала Настя. – И толпа, и суета, и чувствуешь себя одинокой и никому не нужной…»

Еще и таможенник придрался: велел вписать в декларацию обручальное кольцо.

– Разве надо? – удивилась Настя. – Я раньше золото никогда не вписывала…

Таможенник рявкнул:

– Вы тут будете свои порядки устанавливать?!

Настя покорно полезла за ручкой. А таможенник продолжал вредничать:

– Только здесь, дамочка, стоять не надо. В сторону отойдите!

Очередь охотно оттеснила Настю от стойки.

«Неужели заново стоять придется? – ахнула Настя. – Я так и на рейс опоздаю!»

Настроение упало. А вдруг и в этой Венеции ее тоже будут и оттирать, и придираться к ней? Ну нет уж!

Настя быстро накарябала в декларации: «Кольцо обручальное золотое с бриллиантом в четверть карата». И, игнорируя возмущенные выкрики, ловко ввинтилась в голову очереди.

Таможенник к ней больше не приставал. Сказал снисходительно:

– Все правильно. Молодец, даже каратность указала.

«Повезло, – выдохнула Настя. – К кольцу пристал, а про триста долларов в лифчике не догадался».

И через десять минут она уже переступила грязно-красную линию, отделявшую совок от прочего мира.

«Duty-free» ее не поразил. Магазины, конечно, богатые, но не богаче, чем в «Березке». А в коридорах и залах ожидания – те же грязные толпы. Настю особенно впечатлил крошечный цыганенок – он цеплялся за одежду и клянчил: «Тетя! Дай доллар!»

«Ого, – усмехнулась она. – Ставки-то здесь повыше, чем на улице Горького…»

Настя прошла в накопитель, где дожидались посадки пассажиры на Венецию. Тут, слава богу, вокзалом уже не пахло. Сплошь солидные дяди с «дипломатами» и надменные дамочки – по ухоженным лицам сразу видно, что иностранки. И стульев свободных полно. Настя с облегчением уселась, с удовольствием вдохнула запах чистых тел и хороших духов. Сквозь стеклянную стену смотрела, как по летному полю деловито раскатывают самолеты и думала: «С ума сойти! Совсем скоро я буду в Венеции!»

И в голову закралась предательская мысль: «Да чтобы побывать в Венеции, можно… Можно пойти на все. И любого мужика рядом вытерпеть… Хоть Эжена, хоть Квазимодо! Эх, поскорее бы!…»

Она украдкой поглядывала на пассажиров и удивлялась: ну почему же никто из них не радуется? Не радуется тому, что Венеция отсюда – всего в трех часах лета? И вообще, как быть с мифом, что иностранцы должны всегда улыбаться? Никто что-то пока не улыбается – сидят, словно шомполов наглотались… Или это на них Россия-матушка так действует? И улыбаться они начнут в своей Италии?

Стюардессы, встречавшие пассажиров, тоже смотрели хмуро. Вместо «здрасте» буркали: «Садимся на свободные места!… Ручную кладь ставим только под сиденья!…»

«Вот дурочки, – изумилась Настя. – Счастья своего не понимают! Злятся, будто летят не в Венецию, а в Урюпинск. Впрочем, ну их всех. В Венеции, наверно, все будет совсем по-другому».

…Там и было все по-другому.

Первый же итальянец – водитель смешной хреновины, которая подвезла к самолету трап, – широко улыбнулся Насте:

– Бонжорно, синьорина!

– Бонжорно… – весело откликнулась она.

Итальяшка выстрелил в нее певучей фразой – Настя только руками развела, итальянский язык в университете не преподавали.

– Ва бене, – вздохнул итальянец и переключился с Насти на какую-то старуху. Помог той сойти с трапа и даже до автобуса проводил – тараторил при этом непрерывно, словно кузнечик в знойное утро. Правда, все время оглядывался на Настю и улыбался ей.

«Классно, что я одна, без группы! – порадовалась она. – С кем хочешь разговаривай, кому хочешь улыбайся!»

Она вспомнила, как ездили в Чехословакию. На экскурсию – гуртом, в ресторан – гуртом. Шагу в сторону не сделаешь. А тут – иди, куда глаза глядят.

Мать напутствовала: «Смотри, не тушуйся там! А то ведь одна – будешь пугаться, нервничать…»

Настя и правда боялась, что будет топтаться, словно бестолковая овца. Не знать, куда идти. Приставать к людям с глупыми вопросами. А с языками у нее не очень: один английский, да и то полузабытый.

И теперь удивленно думала: «Надо же – мне нисколько не страшно! Будто бы я родилась здесь. Или, по крайней мере, живу тут очень давно».

Да и никаких вопросов задавать не потребовалось. Толпа сама вынесла Настю: сначала – к стойке пограничного контроля, потом – к транспортеру, по которому уже подъезжал их багаж (неслыханно! В Союзе-то пришлось ждать битый час!). Небольшая заминка возникла только с рейсовым катером. (Катером, заметьте!) Симпатичная тетенька в окошке информации без труда поняла Настин английский. И объяснила, что вапоретто, то бишь катера, ходят каждый час, билеты на них продаются прямо здесь, в здании аэропорта, а причал находится в полутора километрах отсюда.

– Граци, – поблагодарила Настя.

– А до причала нужно добираться на шаттле! – крикнула ей вслед тетенька.

И Настя долго соображала, что та имела в виду под «шаттлом». Космический корабль, что ли? И где его искать, этот корабль? Пешком, что ли, идти? А в какую сторону? Да и сумка тяжеловата… Вышла из здания аэровокзала и начала, как заранее боялась, беспомощно озираться. Тут и заметила, как народ грузится в оранжевый автобус с надписью «шаттл».

Настя задумалась: наверняка этот «космический корабль» платный. Доллар сдерут, не меньше. Может, все-таки прогуляться? Подумаешь, полтора километра! Советский человек и не такое вынесет. Узнать бы только, куда идти…

Сомнения ее разрешил румяный итальянский дедулька. Подскочил к Насте, выхватил у нее из рук тяжелую сумку, забросил в автобус. И стоит на подножке, руку протягивает – галантный… «Ладно. Гулять так гулять!» – Настя ослепительно улыбнулась итальянскому деду и взобралась в «шаттл».