Татьяна Устинова - Закон обратного волшебства

— Что?!

— Письмо. От его матери. Она перед смертью призналась сыну, что его отец — немецкий офицер. В войну она жила на оккупированной территории и у нее был роман с фашистским офицером. Мы так поняли, что тип на портрете — отец… нашего соседа. От него у матери остались награбленная церковная утварь, несколько икон и монеты. Она их спрятала в стене, в подвале. Вместе с письмом мать передала соседу портрет отца.

— То есть ты хочешь сказать, что… в подземном ходе… клад?!

— Ну да. Или когда-то был спрятан. Какой-то человек, которому Петр Мартынович про это рассказал, решил его… получить. Он бродил по саду, изучал подступы — помнишь, ты видела привидение? Или тебе казалось, что там кто-то бродит? Помнишь?

— Ну да, — согласилась Анфиса. — Помню.

— Он решил, что напугает Петра Мартыновича, и тот в город уедет или помрет, что одно и то же, и он сможет поискать клад. На свободе, так сказать. А сосед его… застал. Он был уверен, что тот так напуган, что шагу ступить не сможет, особенно ночью, а тот все же не дурак был. Как только сосед понял, что это никакое не привидение, он сразу перестал… бояться. Ночью тот забрался к нему в подвал, между прочим, через наш потреб. Сосед услышал шум, открыл крышку, взял свечу, стал светить, и даже спустился в свой подпол, потому что он не боялся того, кого там увидел! Это был кто-то свой, я же тебе говорил. Кто-то из его родных, может быть.

— Племянников?

— Или внуков. Мы же ничего не знаем про внуков. Ну вот. Он туда спустился, и тот его задушил. Сначала усыпил, тряпку с хлороформом помнишь? А потом отнес в постель и задушил подушкой.

— А тряпка у него откуда взялась?

— Он ее с собой принес. На всякий случай. Если старик проснется или поднимет шум. Он такой… предусмотрительный преступник.

— И что теперь?

— Я постарался его выманить.

— Как?!

— Я позвонил племянникам и сказал, что мы хотим купить у них дом и участок. — Он улыбнулся. — Мы с Марфой Васильевной так придумали. Я сказал, что мы готовы предложить им любую сумму, потому что хотим на этом месте построить бассейн.

— Что… построить?!

— Бассейн. Что мы хотим тот дом снести и сделать на его месте бассейн. Преступник должен клюнуть. Он не может допустить, чтобы какие-то работяги раскопали его собственный клад. Он ради него убил. А ценности он, судя по всему, не нашел. Я осмотрел весь ход, кладка нигде не нарушена. Значит, он рассчитывал вернуться. И он понимает, что его родственники скорее всего, согласятся продать дом, потому что денег у них… не слишком много. Он приедет. Вот увидишь.

— А ты будешь его караулить?

— Не я один, — непонятно сказал Юра Латышев. — В конце концов, у нас есть Иван Иванович, который обожает твою бабушку. Только тебя я в засаду не возьму.

— Я и сама не пойду, — сказал Анфиса гордо. Я ищейка, а не бультерьер. Я Майкрофт Холмс, а ты инспектор Лестрейд.

Он вдруг быстро ее поцеловал и сказал тихонько:

— Не тянешь ты пока на Майкрофта Холмса. Но уже приближаешься, по-моему!

Маршрутки долго не было, и Наталья в очереди совсем измучилась. От пакета еще в метро оторвалась ручка, и теперь он все время кособочился на одну сторону, полз из перчатки, и приходилось перехватывать его, чтобы не выпал окончательно.

Из ближайшего музыкального киоска грохотал рэп, так, что уши закладывало и невозможно было расслышать, что говорит объявляющая девушка.

— Автобус «Выхино — Егорьевск» отправляется в…

— А мне плевать, я под кайфом лечу, потому что ждать не хочу! — неслось из киоска. — Твоя подружка так мила, всю ночь мне спать не дала!..

— …по маршруту: Люберцы, Малаховка, Быково, Островцы…

— Я в школе вчера так устал, что даже пить перестал! И солнце похоже на орех, а все потому, что вокруг грех!..

— …"Совхоз", Луховицы, Егорьевск. Приобретайте билеты…

— …у подруг, которые возьмут и кинут вдруг! Твоя любовь им до звезды, у них нет душевной красоты! Только бабки им подавай, рядом с ними не зевай!

Рядом в очереди пили продвинутое пиво какие-то продвинутые маломерки от продвинутости невыносимо матерились.

Подлый пакет без ручки выскользнул из перчатки и плюхнулся в грязь.

— Ну что такое! оааюое! — шепотом воскликнула Наталья и подхватила пакет. — Вот наказание-то!

С полиэтиленового днища текла вода, теперь на колени его не поставить, придется или держать на весу, или пристраивать на пол в этой самой маршрутке. Все будут наступать, толкаться, перелезать, а в пакете у нес батон, и колбаса, и книжка — жалко, если раздавят!

Вдалеке показался микроавтобус, и все сотоварищи по мытарству в очереди насторожились, несколько напряглись и вытянули в его сторону головы. Неизвестно было, «наша» это маршрутка или «не наша».

Она оказалась «нашей» и вся очередь моментально приготовилась брать ее на абордаж — все замучились, хотелось домой побыстрее. Только что усталые люди стояли рядком, но машина подкатила, и они превратились в штурмовое подразделение времен Второй мировой войны.

Все лезли, орали, давились. «Продвинутые» отшвырнули Наталью, которая стояла почти первой, и она поняла, что на переднее сиденье ей не попасть. Когда она взобралась по скользким и высоким ступеням, свободным оказалось только одно место — в проходе, откидное, то есть без спинки и прямо посередине «транспортного средства».

Значит, всех, кто будет входить и выходить, ей придется «впускать» и «выпускать», то есть приподниматься, согнувшись и неудобно и слегка неприлично отклячив зад, собирать свое кресло, подхватывать пакет, придерживать рукой шапку, чтобы не сбили, и все это за тридцать рублей.

— Передавайте деньги! — хриплым голосом закричал водитель из глубины ада, в котором усаживались, пихались, отвоевывали лишние сантиметры и ненавидели друг друга. — Без сдачи передавайте! У меня сдачи нету, считайте сами там!

— Мужчина, мужчина, куда вы портфелем своим, у меня тут ребенок!..

— У вас сколько?

— У меня пятьдесят одной бумажкой, а у вас?

— Вот возьмите за двоих, только там мелочь.

— Ой, блин, какая еще мелочь!

— Предупреждать надо, все рассыпалось!

— Так я вас предупредила!

— А мне наплевать, только собирать я не буду!

— Граждане, пока все не передадут, не поедем!

— Хто это там ползает?! Господи Иисусе, ползает хто-то!

— Я деньги собираю. Деньги рассыпались. Ногу подвиньте, подвиньте ногу-то! Все инвалиды, как один!

— Милый, а место для ветеранов бесплатное есть у тебя или нету?

— Нет у меня бесплатных мест, мамаша!

— Да как же нет; когда у тебя над головой написано, что одно место для инвалидов бесплатное!

— На заборе тоже много чего написано, мамаша! Или оплачивайте, или вылезайте!..