Ирина Арбенина - За милых дам

— Вы не подскажете, как мне найти такого-то?

— А зачем он вам?

Далее пространное объяснение. Возможно, короткая женская сентиментальная история. Зачем даме разыскивать на стройке мужчину?! А Рита наверняка разыскивала мужчину, поскольку женщин на иностранных стройках просто не бывает. Ни одной тебе монтажницы, крановщицы — высоту там покоряли мужчины.

Очевидно, объяснение подействовало: Рите указали куда-то наверх. Опять выразительная мимика и жестикуляция:

— Может быть, вы подождете, когда он спустится вниз?

— Нет, нет… Я срочно должна с ним поговорить.

Далее Анне оставалось сидеть в машине и ждать.

Рита вернулась минут через двадцать… Шла к машине довольно торопливо. Аня даже на расстоянии чувствовала по наклону ее головы, как она напряжена и что ей стоит немалых трудов удержаться и не пуститься бегом.

«Семерка» тронулась с места. Анна следом…

Когда они выезжали почти друг за дружкой, из переулков на Бульварное кольцо, Анну оглушила сирена реанимобиля. Желто-красный автомобиль «Скорой помощи» с бешено вращающимися сиреневыми мигалками промчался им навстречу, направляясь туда, откуда они уезжали, к строящемуся отелю. Что за спектакль разыгрался на фоне авангардистских декораций? Анна не отказалась бы это узнать. Но бешеный звук сирены реанимобиля словно резанул ее по нервам — подсказал: не отвлекайся… Не спускай с нее глаз!

Задумка подъехать к строительному объекту фирмы, где работал Джон, со стороны Садового кольца была явно не из удачных. На Садовом, как всегда, — пробка. Марина нервничала, дергалась… Ей не терпелось увидеть Джона. Ради этого она решила даже приехать к нему на стройку. Она ехала, чтобы еще раз сказать ему «да».

Наконец, минут через сорок ей удалось вырваться и углубиться в переулки. Петляя по знакомой с детства паутине, она добралась до цели путешествия — строительного объекта фирмы «Бельфор», о чем и возвещали аршинные буквы на плакате… Близко подъехать ей, однако, не удалось, да она и не стала стараться. Рядом со стройкой стояли машины милиции и реанимобиль «Скорой помощи», толпа зевак и рабочих в оранжевых строительных касках. Изнывая от затаенной тревоги и страха, от очень скверного предчувствия, Марина поспешила к ним присоединиться.

— Что случилось? — отчего-то шепотом спросила она у своей соседки — старушки, от любопытства вытянувшей шею, словно гусыня.

— Да свалился кто-то… Инженер, что ли, ихний, — сообщила старушка.

— Как это свалился?!

— Вот так! Ветрище-то, вишь, какой… И на земле-то на ногах еле удерживаешься… а на такой верхотуре?! На баночках этих… Вот и свалился.

— Он жив?

— Какое там жив… С такой-то высоты! Разве что останется от бренности человеческой.

Словно подтверждая ее слова, санитары открыли дверцы реанимобиля и стали вкатывать в него носилки.

Марина попробовала протиснуться вперед, но ее довольно грубо оттолкнули.

— Куда лезешь-то?! Одной тебе, что ли, интересно?!

— Говорят, не сам он свалился… — судачил кто-то рядом в толпе, — столкнули его… Вроде баба какая-то к нему приезжала… Вот она и столкнула.

Но Марина уже не слышала этих слов…

Ветер, бешено рвавший с шеи легкий шифоновый шарф, захлестнул, закрыл ей шифоном глаза. Когда она отвела шарфик от глаз, то в просвете между глухо сомкнутыми спинами зевак увидела на носилках Джона… Его мертвенно-бледное лицо. Расталкивая бесчувственные спины, Марина бросилась к нему…

Все-таки Рита оказалась права, сказав: «Этот твой несчастный менеджер…» Утверждать, что ее любовь сделала его счастливым, было никак нельзя.

— Господи, и зачем я только это сделала? Зачем я согласилась на этот роман? — Марина сидела у камина, обхватив голову руками и раскачиваясь.

— Перестань так убиваться…

— У меня ощущение, что я просто подписала Джону смертный приговор… Зачем, ну зачем Волков это делает?

— Зачем?! — Рита усмехнулась. — Леша — раб гласности, за которую так боролся… Неужели не понятно: ты ведешь компрометирующий его образ жизни. Ты опасна. Само твое существование. Стоит какой-нибудь газетенке протоптать сюда дорожку и… Представь только: «Частная жизнь высокого сановника!» Если не ошибаюсь, формально ты ведь все еще остаешься его законной супругой? Развод вы ведь не оформляли.

— Формально… только формально!

— Вот видишь! «А если мы действительно хотим построить правовое государство…» — Рита очень точно передразнила Волкова, беседующего с ведущим телепрограммы «Результаты».

— Боже, но ведь я ему совершенно не нужна…

— Вот именно, милая… — Рита сделала многозначительную паузу. — Ты ему совершенно не нужна. — Она произнесла это, четко отделяя слова. — Однако он не знает, куда тебя деть… В старину для таких, как ты, ненужных жен существовали монастыри. Расстался — и спрятал. А здесь в Стародубском ты, как на выставке, — на всеобщем обозрении. А ему важно, чтобы тебя не было ни видно, ни слышно.

— Он сказал, что строит мне другой дом и я должна буду туда переехать…

— Вот видишь… готовит недвижимость для пожизненного заключения.

— Но не может же он все время ликвидировать моих любовников.

— Это действительно хлопотно. Логично, если он переменит тактику.

— Ты хочешь сказать?..

— Вот именно, милая моя… Зачем строить дом и каждый раз нанимать киллеров для твоих возлюбленных?

Марина невесело рассмеялась:

— Понятно. Достаточно один раз потратиться на хорошие похороны. Мои. Ну что ж… Леша всегда был очень практичным.

Марине хотелось наконец хорошенько обдумать все, что случилось с ней за последнее время. Угроза потерять Джона (очень реальная, осязаемая… Повернись все чуть иначе, и она бы его больше уже никогда не увидела!) привела Марину сначала в отчаяние, потом в ярость.

Можно было бы предположить, что опасность связана с делами и с какой-то тайной жизнью самого Джона… У кого этого сейчас нет: кому-то задолжал, кому-то насолил. Но Джон клялся и божился, что «ничего похожего». Она тоже была уверена, что все его «приключения» начались с того времени, как он познакомился с ней. Лешка?

Какая разница, откуда дует ветер? Главное, что он дует. Не ветер, а какой-то смертоносный ураган… В конце концов, самое главное: чем все это закончится? Терять Джона Марина совершенно не хотела. Даже при одной мысли об этом она испытала настоящий гнев. Кто посмел?!

Она чувствовала себя по-настоящему виноватой… Бедный мальчик… Вкупе с радостями любви она принесла ему смертельную опасность. Опять как при социализме: желаете растворимый кофе, покупайте его в праздничном наборе — вместе с килькой в томатном соусе.