Израненное сердце - Софи Ларк
Но Мико оказался проворнее нас. Он отправил русских с выкупом прочь и одурачил Кэллама с помощью подставной девушки. Когда Джек погнался за деньгами, один из людей Миколая подкрался к нему сзади и перерезал ему горло. Джек истек кровью на надгробной плите.
Ирония в том, что Миколай и Несса теперь женаты. Мы заключили перемирие с польской мафией и убили главу «Братвы».
Но это не значит, что наша вражда обошлась без жертв – беднягу Джека уже не вернуть с того света.
Я просматриваю дело Кристиана Дюпона – он выпустился со снайперских курсов армии США в форте Беннинг на год позже меня. Был направлен в Ирак почти в одно время со мной.
У него неплохой послужной список – пара благодарностей, три Бронзовые звезды.
Но я о нем никогда не слышал.
– Эй, – говорю я Неро, прерывая его исследования записей снайперской школы. – Посмотри, что сможешь найти на Кристиана Дюпона.
Неро начинает поиск.
– Вижу его досье из школы, – говорит он. – Чувак побил твой результат в тесте на дальность стрельбы.
– Вот как?
Я подхожу к Неро сзади, чтобы взглянуть ему через плечо на экран. Действительно, Кристиан опередил меня всего на одно очко. Однако по наземной навигации он набрал меньше меня.
– Есть его фото? – спрашиваю я.
Неро открывает пару фото Кристиана на тренировке, хотя его трудно отличить от других солдат в шлемах и снаряжении. Но затем брат находит портретный снимок на военное удостоверение.
– Черт побери, – говорит Неро.
Мы молча пялимся на экран, словно увидели призрака. Кристиан и Джек Дюпоны могли бы быть родными братьями – те же пшеничного цвета волосы и зауженные голубые глаза. Разница лишь в том, что Кристиан на фото выглядит моложе, а его волосы подстрижены под машинку.
– Как они связаны? – спрашиваю я Неро.
– Очевидно, здесь это не написано, – говорит брат. – Но в графе «родители» указаны Клэр и Александер Дюпоны. А вот фото Александера с его братом Горацием на сайте выпускников Йельского университета. Так что, похоже, Джек и Кристиан были двоюродными братьями.
– Что ж, видимо, Дюпон винит нас за смерть своего кузена. Почему он только теперь активизировался?
– Кристиан только вернулся домой, – говорит Неро. – Взгляни на его документы об увольнении – он находился в Ираке до начала лета.
– Почему он демобилизовался?
– Увольнение по статье 5–13.
– Что это, на хрен, значит?
Неро вбивает запрос и читает: «Увольнение в запас из-за расстройства личности. “Ранее диагностированная длительная дезадаптивная модель поведения, мешающая солдату выполнять свои обязанности”».
– Звучит не очень.
– Весьма. Особенно на фоне того, что он вот-вот собирался побить твой рекорд одного дня в Мосуле.
– Думаешь, он соревнуется со мной?
– Ага, – говорит Неро, откидываясь в кресле и скрещивая руки на груди. – Похоже на то.
– Покажи-ка мне опять его досье, – прошу я.
Неро открывает файл, и я проверяю список назначений, пытаясь понять, были ли мы с Дюпоном когда-нибудь в одном и том же месте в одно и то же время. Пересекались ли мы когда-нибудь без моего ведома.
– Мы никогда не служили вместе, – бормочу я. – Но смотри-ка…
Я указываю на его последнее место службы.
– Два года назад он служил в сорок восьмом полку.
– И? – спрашивает Неро.
– Это тот же полк, где служил Рейлан.
– Это хорошо, – ворчит брат. – Позвони ему. Спроси, что он знает.
Я немедленно набираю последний известный мне номер моего старого друга, надеясь, что он его еще не сменил.
Телефон звонит и звонит, а затем включается голосовая почта. Я не могу понять, принадлежит ли все еще этот номер Рейлану.
Попытка не пытка. Я говорю: «Дальнозор, это я. Нужна помощь. Позвони, как только сможешь».
Я вешаю трубку. Неро все еще размышляет, откинувшись в кресле. Он говорит:
– Если этот чувак Кристиан знает, что именно случилось на кладбище, то от Мико он тоже не в восторге.
– Это верно. Я позвоню Миколаю, чтобы предупредить, – говорю я.
Я вынимаю из сумки жесткий диск Кенвуда.
– У меня для тебя еще одно задание, – говорю я. – Можешь взломать?
– Возможно, – холодно отвечает Неро.
– Дай знать, что найдешь.
– А что насчет Дюпона? – спрашивает он.
Я смотрю на фото Кристиана на экране – холодные голубые глаза. Пронзительный взгляд.
– Мы не можем ждать, пока он обустроит свою следующую лежку, – говорю я. – Мы должны найти этого ублюдка и избавиться от него.
Симона
Вернувшись в номер, я надеюсь застать Генри за уроками с Карли. Одного.
Но мне не везет – мои родители сидят рядом с ними в гостиной наших апартаментов. Отец читает, а мама рисует в блокноте в кожаном переплете.
Они оба поднимают взгляд, когда я вхожу в комнату в футболке «I *сердечко* Chicago», спортивных шортах и шлепках.
– Где ты была? – подняв брови, спрашивает mama. Похоже, она думает, что меня похитил водитель туристического автобуса и все утро заставлял смотреть достопримечательности.
Отец более подозрителен. Он смотрит на сандалии на высоком каблуке, которые я держу в руке. По крайней мере, мне хватило ума выбросить порванное платье. Но следы бурной ночи от него не скрыть.
Но я взрослая женщина и не собираюсь играть в эти игры. Я не обязана отчитываться перед ними, как в те дни, когда у меня был комендантский час. Если я хочу гулять всю ночь напролет, это мое личное дело.
Не удостаивая ответом мамин вопрос, я говорю:
– Карли, когда закончите с этой страницей, я возьму Генри на прогулку. Так что можешь быть свободна до конца дня.
– Что ж, спасибо, – ухмыляется Карли. – Чуть дальше по улице я видела славный ресторан суши, который так и манил меня к себе.
Она славная девушка – веснушчатая, дружелюбная и всегда готовая подстроиться под мой безумный график. Карли хорошо относится к Генри, и я буду вечно благодарна ей за это. Но в конце концов, я ее начальница, а не подруга. Иногда ее присутствие напоминает мне о том, как сильно я скучаю по Серве.
– А нам чем заняться? – задумчиво произносит mama. – Мы могли бы пойти в парк все вместе!
– Прости, – мягко говорю я. – Но сегодня мне нужно побыть с Генри наедине.
– О, – отвечает она. – Конечно.
– Можем сходить вместе куда-нибудь завтра, – предлагаю я.
– Прекрасная идея, – улыбается она.
Я иду в свой номер, чтобы переодеться.
Сердце бешено стучит. Я сотню раз представляла
