Израненное сердце - Софи Ларк

Софи Ларк

Израненное сердце

Посвящается Киане, которая нарисовала образ восхитительно сильной и сексуальной женщины для Данте.

Xoxoxo

Софи

Freedom. От врагов к возлюбленным. Бестселлеры Софи Ларк

Sophie Lark

Bloody Heart

Copyright © 2022 by Sophie Lark

Художественное оформление Игоря Пинчука

© Комаревич-Коношенкова А., перевод на русский язык, 2024

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2024

Плей-лист

1. Zombie – The Cranberries

2. Ring of Fire – Lera Lynn

3. July – Noah Cyrus

4. The Vampire Masquerade – Peter Gundry

5. Waltz for Dreamers – Matt Stewart-Evans

6. STUPID – Ashnikko

7. Back to Black – Amy Winehouse

8. Hurt – Johnny Cash

9. Don’t Speak – No Doubt

10. Yesterday – The Beatles

11. When You’re Gone – The Cranberries

12. The Chain – Fleetwood Mac

13. Hell of High Water – The Neighbourhood

14. Holy – Justin Bieber

Симона

– Симона! Почему ты еще не готова?

Моя мама стоит в дверях, полностью готовая к вечеру.

На мне же до сих пор спортивные шорты и футболка с «Чудо-женщиной», потому что я совершенно потеряла счет времени, свернувшись калачиком с книгой у окна.

– Который час? – смущенно спрашиваю я.

– А ты как думаешь? – мягко улыбаясь, говорит mama.

Я бы сказала, сейчас два или три часа дня, но, учитывая, что она уже надела вечерний наряд, видимо, больше.

– Э-э… шесть? – предполагаю я.

– Как насчет семи тридцати?

– Простите! – кричу я, спрыгивая с подоконника и роняя на пол «Грозовой перевал».

Неудивительно, что я голодна. Я пропустила обед и, судя по всему, ужин тоже.

– Стоит поторопиться, – говорит mama. – Твой отец уже вызвал водителя.

– Вообще-то машина уже ждет, – вставляет папа.

Он стоит рядом с mama. Они самая элегантная пара, которую только можно представить, – оба высокие и стройные, в безупречных нарядах. Единственный контраст между ними – это папин насыщенный темный цвет кожи и волос против маминых светлых. В остальном они идеальная пара.

На фоне их безупречности я чувствую себя тощей и угловатой. Мне слишком неловко, что нас увидят вместе.

– Может, вам следует поехать без меня… – говорю я.

– Неплохая попытка, – отвечает mama. – Бегом одеваться.

Я подавляю стон. Поначалу я была рада вернуться домой из школы-пансиона. Чикаго закружил меня в вихре вечеринок, званых ужинов и различных мероприятий. Но теперь, всего пару месяцев спустя, они все начали сливаться для меня в одно яркое пятно. Я устала от шампанского и канапе, светских бесед и еще более светских танцев. К тому же мне бы хотелось, чтобы сестра чаще составляла мне компанию.

– А Серва́ к нам присоединится? – спрашиваю я mama.

– Нет, – отвечает та, и небольшая складка пролегает меж ее бровей. – Сегодня она не в лучшей форме.

Родители оставляют меня переодеваться.

Мой гардероб набит вечерними нарядами, большинство из которых мы купили в этом году. Я пробегаю пальцами по богатой палитре цветов и тканей, пытаясь сделать выбор быстро.

Я могла бы провести так хоть час. Я немного рассеянна и люблю красивые вещи. Особенно одежду.

Кто-то может посчитать интерес к моде легкомысленным. Но для меня одежда – это искусство, которое мы надеваем на себя. Способ заявить о себе в любом помещении. Это инструмент, с помощью которого можно сформировать мнение о себе еще до того, как вы произнесете хоть слово.

Вот как бы я описала это кому-то.

Для меня же это значит гораздо больше.

Я остро реагирую на цвета и текстуры. Они задают мне настроение. Я не люблю в этом признаваться, потому что понимаю, что это… странно. Большинство людей не испытывают физического отвращения к непривлекательному багровому оттенку. И не чувствуют непреодолимого желания потрогать шелк или бархат.

Для меня же это всегда было так, сколько я себя помню. Я просто научилась это скрывать.

Я заставляю себя схватить платье, не тратя время на созерцание.

Выбираю одно из моих любимых – бледно-розовое с развевающимся шифоном на спине, напоминающим крылья бабочки.

Я наношу немного розовых румян и блеск для губ того же оттенка. Не слишком ярко – мой папа не любит, когда я наряжаюсь чересчур «зрело». Мне только-только исполнилось восемнадцать.

Когда я спускаюсь, родители уже ждут меня в лимузине. В воздухе витает напряжение. Отец держится сурово и прямо. Мама бросает на меня взгляд и переводит его в окно.

– Поехали, – рявкает водителю tata.

– Я собралась так быстро, как могла, – робко говорю я.

Отец полностью игнорирует мою реплику.

– Не хочешь мне рассказать, почему я обнаружил в почтовом ящике письмо о зачислении в «Парсонс»?[1] – требует он ответа.

Я краснею, разглядывая свои ногти.

Я надеялась, что успею перехватить этот конверт раньше него, но в нашем доме, где почту проверяют по два раза в день, это непросто.

Я вижу, что отец в ярости. И в то же время испытываю дикий прилив восторга от его слов.

Меня приняли.

Я не должна показывать свое счастье. Мой отец вовсе не радостен. Я чувствую, как недовольство исходит от него ледяным туманом. Холод пробирает меня до костей.

Я избегаю смотреть ему в глаза. Даже в своем лучшем расположении духа отец сохраняет суровые черты лица и пронизывающий взгляд. А в гневе его лицо превращается в резную маску какого-то божества – величественного и мстительного.

– Объяснись, – велит он.

Нет смысла лгать.

– Я отправила им заявку.

– И почему ты это сделала? – холодно спрашивает отец.

– Я… я хотела узнать, смогу ли я поступить.

– Какое это имеет значение, если ты будешь учиться в Кембридже?[2]

Это альма-матер моего отца. Именно в Кембридже он приобрел свои изысканные манеры, европейские связи и легкий британский акцент, которым гордился.

Мой отец, нищий, но гениальный, поступил в Кембридж, получив стипендию. Он изучал нечто куда большее, чем просто экономику, – он изучал манеры и повадки своих состоятельных однокурсников. То, как они говорили, как ходили, как одевались. А главное – как они зарабатывали деньги. Он выучил международный язык финансов – хедж-фонды, заемный капитал, оффшорные налоговые гавани…

Отец всегда говорил, что его сделал Кембридж. Было очевидно, что я буду учиться там, как до меня училась Серва.

– Я просто… – Я беспомощно сжимаю руки на коленях. – Я просто люблю моду… – запинаясь, произношу я.

– Учиться