Исчезнувшая - Мари Мур

– Мне очень жаль, но я не могу выполнить твою последнюю просьбу, – говорю я, и мой голос срывается. – Я не смогу быть счастливым без тебя, мама. Эта потерянная надежда, которая зарыта под землю вместе с тобой.

С этими словами я ухожу, ни разу не обернувшись. Я отправляюсь к машине, где меня ждет Ким. Уже издалека я слышу голос ее отца.

– Felice di vederti (в переводе с итальянского «Рад вас видеть») , – на ломаном итальянском говорит он.

Я вижу, как Льюис стоит у Rolls-Royce и жмет руку моему двоюродному дяде Назарио, а затем его старшему сыну. Я не помню его имени. Я знаю, что они прилетели на похороны мамы прямым рейсом из Лондона. В Англии у них свой семейный бизнес, связанный с нефтяной промышленностью.

– А это моя дочь, Кимберли, – произносит Льюис. – Кстати, она совсем недавно вернулась из Англии, где училась в школе Королевы Анны.

Стиснув зубы, я наблюдаю, как он бесцеремонно приподнимает подол вуали у своей дочери, чтобы продемонстрировать ее лицо. От слез ее ресницы слиплись, а глаза покраснели. Но даже такая Ким чертовски красивая.

– Папа, прекрати, – вспыхивает она. – Прояви уважение. Здесь не то место и время.

– Ох, уж эти королевские манеры, – ехидно посмеивается Льюис, и мне хочется ему врезать, чтобы заткнуть его гребаный рот.

Я расправляю плечи и приближаюсь к нему и дяде Назарио. Последний замечает меня и опускает сильную руку на мое плечо.

– Ты достойно держишься, Кэш, – он смотрит мне в глаза. – Настоящие мужчины не плачут, не так ли?

Полная хуйня.

– Я вижу, вы успели познакомиться смоейдевушкой, – я проглатываю ком в горле.

Ким изумленно смотрит на меня, ее глаза расширяются. Это первый раз, когда я публично назвал ее своей девушкой. Мне не нужны бесполезные титулы и статусы. Но я должен обозначить наши отношения, потому что ее папаша снова затеял дерьмо с поиском кандидатов в мужья.

Я с трудом отвожу налитые кровью глаза от Ким и предупреждающе смотрю на сына дяди Назарио. Он куда-то таращиться, избегая встречаться со мной взглядом.

– У тебя прекрасная девушка, – говорит дядя Назарио и переключает свое внимание на Льюиса. – Мой рейс в Англию через два часа. Я должен успеть присоединиться к родственникам на поминках.

Кивнув на прощание Ким, он уходит вместе со своим сыном. Льюис убийственно смотрит на меня, и я уверен, что он жалеет, что меня не закопали заживо в могиле вместе с мамой. Я посылаю ему ответный взгляд, полный взаимной ненависти.

– Кимберли, в машину, – командует Льюис.

Водитель все еще держит дверь раскрытой. Ким бросает на меня взгляд, полный боли и сожаления, и проскальзывает в салон автомобиля. Я хочу последовать за ней, но между мной и ней встает Льюис.

– Ты будешь встречаться с моей дочерью только через мой труп, – тихим предупреждающим тоном говорит он.

– Тогда мне придется убить тебя, – слишком спокойно говорю я, не зная причину своей невозмутимости.

Может быть, это таблетки. А может быть горе настолько изъело меня, что внутри больше не осталось место эмоциям.

– Только посмотри на себя, – Льюис злорадно усмехается и презрительно осматривает меня с головы до ног. – Что стало с тобой? У тебя проблемы с наркотиками?

Я не отвечаю на его идиотский вопрос и вновь пытаюсь пробраться к Ким. Но ее папаша хватает меня за ворот пальто и отдергивает от машины.

– Даже не надейся, что ты поедешь с нами, – выдает он. – Выметайся отсю…

Льюис не успевает договорить, потому что я отталкиваю его. Он отшатывается назад и ударяется спиной об дверцу машины.

– На могиле моей мамы еще не успела остыть земля, – сквозь зубы говорю я. – А ты уже нарушаешь договор.

Его губы приоткрываются, но я перебиваю его.

– Думаешь, я не знаю, что мама вложила несколько миллионов в твой бизнес? Думаешь, она это сделала, потому что считала твои гребаные гостиницы выгодной инвестицией? Ни хрена подобного, – на одном дыхании выдаю я. – Моя мама хотела, чтобы ты не лез к Ким. Просто отвали от нее.

– Я ее отец, – шипит Льюис.

– Тогда дай ей прожить собственную жизнь. Дай ей заниматься тем, что она хочет. Дружить с тем, кого она выберет. В отличии от тебя, твоя дочь умна, и сама решит, что для нее лучше.

Мои челюсти плотно сжаты, кулаки напряжены. По позвоночнику пробегает холод от тех кровожадных мыслей, что я готов сделать с Льюисом. Это чертовски неправильно и неуместно в такой день, как сегодня.

– Кэш, – Ким хватает меня за руку, ее голос дрожит. – Где машина твоего отца? Где Десмонд? Я поеду с тобой.

Во мне вспыхивает ярость, но она слишком слаба из-за таблеток. Ким стала свидетельницей всего этого дерьма. Ее кожа болезненно бледная, из глаз текут свежие слезы, когда она пытается оттащить меня в сторону.

– Кимберли, сядь в машину! – рявкает позади Льюис, но Ким уверенно заявляет.

– Нет!

Я всегда хотел, чтобы она смогла дать отпор своему папаше. В прошлом я бы воспрял духом от ее отказа отцу. Но сейчас я не ощущаю ничего, кроме горя и еще одного чувства. Я ненавижу, что Ким жалеет меня. Ненавижу, что она видит меня слабым и сломленным. Ненавижу, что она хочет спасти меня в то время, как ей нужно спасаться от своего ублюдочного папаши.

Но больше всего я ненавижу, что все окончательно полетело к чертям, и я впервые не знаю, как с этим справиться.

Ким прижимается ко мне и шепчет одно то же: «Пожалуйста, пойдем. Я с тобой». В моих руках покалывает от желания обнять ее, но я сдерживаюсь и увожу ее подальше от Льюиса. Я быстро ухожу с ней к машине своего отца под томительные взгляды и море шепота своих родственников.

Кимбирли

Прошло три недели после похорон Алессии. Это время я провела в надежде, что Кэшу станет чуточку легче, и он сможет справиться с горем.

Однако я ошибалась.

Кэш отстранятся ото всех и от всего. Он не ходит в академию, пропускает тренировки, отдаляется от друзей. И от меня.

Я представить не могла, насколько болезненным может быть его игнорирование. И самое страшное не то, что он перестал мне звонить и писать. Или то, что он