До мозга костей (ЛП) - Уивер Бринн

Из аппарата раздается сигнал тревоги.

— У нас тахикардия, — говорит старший парамедик, не в силах скрыть удивление в голосе. Он подходит к дефибриллятору, установленному на внутренней стене, и готовит электроды, а другой парамедик пытается надеть маску на лицо Кири, чтобы начать нагонять воздух в её легкие. — Нужен дефибриллятор.

Он отодвигает меня локтем и прижимает эдектроды к её груди. А затем: — Разряд.

Тело Кири дергается от шока. Все взгляды обращаются к монитору.

На экране появляется ровное биение её сердца.

И моё начинает биться словно в самый первый, мать его, раз.

Два парамедика берут бразды правления в свои руки, и спустя несколько мгновений, которые дляться, кажется, вечность, мы въезжаем в больницу и останавливаемся. Двери скорой распахиваются, и Кири катят ко входу отделения реанимации, а врачи и медсестры спешат за ней.

Когда я следую за ней в какофонию отделения неотложной помощи, я понимаю, что не только Кири вернулась к жизни всего несколько минут назад. Наблюдая за ровным биением её сердца на экране, я чувствую, как эхо каждого удара отдается в моих клетках.

24. КЛЯТВА

Джек

— В доме были найдены останки Эрика Хейса, — говорит офицер Чендлер. Он переворачивает страницу своего отчета. — По крайней мере, из того, что удалось обнаружить после пожара, судмедэксперт указал причину смерти как самоубийство. Я бы предпочел получить ваше экспертное заключение о причине смерти, — он поднимает глаза от стола, — но, учитывая обстоятельства, это было бы…

— Неэтично, — добавляю я.

Он одаривает меня сочувственной улыбкой.

— Я собирался сказать, что это может причинить Вам дискомформ, учитывая Ваши отношения с жертвой.

Я медленно киваю.

— Я ценю это.

— Конечно, — он закрывает отчет. — Мне жаль, что мне вообще пришлось притащить Вас сюда, Джек.

— Это не проблема, — заверяю я офицера. — Худшее позади.

Местное полицейское управление поддерживает тесные отношения с программой фермы тел. Я проводил экскурсии, обучал ряд сотрудников правоохранительных органов распознаванию признаков преступления на фоне разложения, идентификации пола, возраста и многим другим необходимым для департамента аспектам.

— Ваше сотрудничество в изложении событий поможет положить конец этому делу. О, и вот это, — он кивает в сторону ноутбука на столе, того самого, который я конфисковал из номера мотеля Хейса и из которого я загрузил цифровое содержимое на USB-накопитель. — Уверен, федералам не терпится провести тщательное расследование.

Устройство было упаковано в качестве вещественного доказательства и содержит множество компрометирующих улик, позволяющих связать Хейса с убийствами Райана Янга и Себастьяна Модео, а также указывает на план Хейса повесить эти убийства на доктора Брэда Томпсона. Есть предположения, что два пропавших студента, Мейсон Дюмонт и Колби Кэмерон, являются ещё двумя потенциальными жертвами. Однако никаких телесных доказательств на них пока не было обнаружено.

Как только я вернусь в хижину Кири, я избавлюсь от их останков должным образом, чтобы убедиться, что никаких улик никогда не будет найдено.

Есть также множество доказательств одержимости Хейса доктором Кири Рос, подчеркивающих его одержимость единственной выжившей жертвой Молчаливого Убийцы.

— Я никогда и подумать не мог, что один из наших может быть способен на что-то настолько отвратительное, — говорит офицер. — Черт возьми, он был из ФБР. Невероятно.

Я снова киваю, придавая своему лицу мрачное выражение.

Представленные доказательства рассказывают историю одержимого специального агента, который внезапно сорвался, когда его уволили из агентства, и стал настолько невменяемым, что начал подражать тому самому серийному убийце, за которым он навязчиво охотился, которого он сам окрестил Призраком Три-Сити.

Мой рассказ о событиях довольно прямолинеен. За несколько дней до похищения, Кири высказала мне о своём растущем беспокойстве о её безопасности из-за агента Хейса. Именно поэтому она жила у меня дома, и именно поэтому, когда никто из университетского отдела не смог связаться с ней по телефону, после того, как Кири перенесла рабочую встречу из-за плохого самочувствия, моё беспокойство побудило меня проведать её, там я и нашел ноутбук, что дало мне основания полагать, что Хейс был у меня дома.

Я позвонил в полицию, где мне сказали, что доктор Рос может быть объявлена в розыск только через двадцать четыре часа. Тогда я взял на себя смелость поискать файлы в компьютере Хейса, которые привели меня к тому, что он купил дом семьи Кири.

Приехав в дом, я обнаружил Кири раненую снаружи дома, где, как оказалось, она только что выбралась из пожара, прежде чем упасть в обморок. После этого я позвонил в 9-1-1.

Подозрительная обстановка в гостевой комнате моего дома была частью плана Хейса по похищению Кири, как подробно описано в полицейском отчете, после того как был выдан ордер на обыск моего дома. Власти предполагают, что это была попытка дать бывшему агенту достаточно времени, прежде чем Кири объявят в розыск.

Временные метки звонков занесены в журнал. Улики подтверждают мой рассказ о событиях. Поскольку Эрика Хейса уже нет в живых, он сначала попытался убить доктора Рос, затем поджег дом, а потом направил собственное огнестрельное оружие на себя, единственный человек, который может подтвердить или оспорить эти события, в настоящее время выздоравливает в отделении интенсивной терапии больницы.

Офицер Чендлер вздыхает.

— Я просто рад, что с доктором Рос всё в порядке. Как она себя чувствует после всего случившегося?

Я прочищаю горло, поправляю галстук.

— Всё было… сложно для неё. Она полностью восстановит здоровье, но психологический аспект, вероятно, займет некоторое время.

— Вполне логично. Учитывая то, что случилось с её семьей, я могу только представить, — он качает головой. — Столько лет назад стать жертвой одного убийцы только для того, чтобы потом столкнуться с другим. Она достаточно сильный человек, раз пережила не одно, а целых два нападения.

Я киваю и поднимаюсь на ноги, застегивая пиджак.

— Доктор Рос — исключительный человек. Я не сомневаюсь, что она выйдет из этого испытания ещё более сильной.

Офицер Чендлер встает и протягивает руку через стол.

— Ещё раз спасибо, что пришли, Джек.

Я принимаю его рукопожатие.

— Просто дайте мне знать, если я могу ещё чем-то помочь.

Я выхожу из здания полиции, делая одну остановку в Уэст Пейне, прежде чем отправиться в больницу.

За прошедшую неделю я потратил большую часть времени на проработку деталей, чтобы быть готовым к этому моменту прямо сейчас.

Когда я вхожу в палату интенсивной терапии, то нахожу Кири спящей. Зная, как тяжело она переносит больницы, я решаю не будить её, а сажусь на стул рядом с кроватью и жду. Я снимаю кожаную перчатку и протягиваю руку, чтобы взять её за запястье. Потираю его, чувствуя отметины на коже от стяжек, стараясь не обращать внимания на трубки в её руках и животе.

После операции по устранению повреждений, причиненных одной пулей, за Кири внимательно следили в отделении интенсивной терапии, а позже перевели в палату, где она проходила реабилитацию. У меня был небольшой конфликт с травматологом, который хотел оставить её на аппарате искусственной вентиляции легких. Я требовал, чтобы его убрали, настаивая на том, что Кири достаточно сильна, чтобы дышать самостоятельно, и на самом деле нуждалась в этой борьбе.

Лежать здесь, позволяя машине дышать за неё… Это не только могло привести к инфекции, дав её телу ещё одно препятствие, которое нужно будет преодолеть, но она бы зачахла в этом месте. Её хрупкое психическое состояние сработало бы наоборот и помешало бы ее выздоровлению. Она сильная — всегда была такой. Ей нужно бороться.

— Никаких цветов?

Её хрипловатый голос врывается в мои мысли, и я осторожно сжимаю её запястье. Улыбка появляется на моем лице, когда я смотрю в её бледно-голубые глаза, цвет которых становится всё более ярким с каждым часом, пока она выздоравливает.