Барбара Майклз - Князь Тьмы

Выезжая на неприметном синем «фальконе» из города, Питер засомневался. Не поторопился ли он? Но бездействие казалось еще хуже. Чем дольше он ждал, тем сильнее беспокоился. А беспокойство влекло за собой опрометчивые поступки, что было самым опасным. Пока он ни во что не впутался, и положение отдыхающего его ни к чему не обязывало. Что такого, если он предварительно разведает обстановку?

В семь часов он вернулся в гостиницу, поделился с Бенни впечатлениями о красотах города и после ужина скрылся у себя в номере. В одиннадцать часов он опять вышел, но уже через пожарную лестницу.

Его машина стояла в полуквартале от гостиницы, и через пять минут он был уже за городом. А через пятнадцать, ни разу не нарушив правил дорожного движения, добрался до места. Днем он выяснил, где это. Ему не пришлось задавать вопросов прохожим: название усадьбы, помещенное на воротах, говорило само за себя. Усадьба называлась «Ведьминская башня».

Железные ворота, которые днем стояли нараспашку, теперь были закрыты. Питер оставил машину под деревьями и полез на каменную стену. Это место — с удобными выступами для рук и ног — он тоже приметил заранее. Слава богу, наверху не оказалось ни толченого стекла, ни колючей проволоки. У стены начинался старый парк. Тонкий месяц светил с неба, помогая разведчику не заплутать среди деревьев. Вот, наконец, огромный и бесформенный дом.

Вдруг какой-то сгусток мрака ухнул сверху, едва не задев его голову. Он инстинктивно припал к земле, готовый броситься наутек. Сова. Вот жуткая птица. Их, наверное, здесь полно. И летучих мышей тоже.

Дом был тих и темен. Питер подумал, что все уже легли спать, и напрасно он сюда притащился. Молодой человек еще раз окинул взглядом фасад и вдруг уловил неясный отблеск в окне первого этажа. Он подошел ближе. Слабое неровное свечение пробивалось сквозь шторы. Если бы не его чудной серый оттенок, можно было бы подумать, что это тлеет гнилушка.

Подобраться к окну оказалось нетрудно. Шторы были плотно задернуты, но одну из створок двери оставили открытой, и сквозняк, трепавший ткань, позволял свету просачиваться наружу. Подпрыгнув, Питер уцепился за край балкона и подтянулся. Створка двери была открыта ровно настолько, чтобы он мог просунуть голову. Он немного отодвинул штору, чтобы можно было смотреть.

Неудивительно, что в остальных окнах не было света, — все общество собралось здесь, в комнате размером с салон или танцевальный зал, с лепниной на потолке и камином у каждой стены. В полумраке казалось, что мебели там нет, за исключением низких столов, симметрично расставленных вдоль стен, и черной прямоугольной платформы в дальнем конце зала, похожей на подиум для музыкантов. На платформе стояли два канделябра, большая плоская чаша и кувшин, слабо мерцавшие серебром. В стене над платформой чернела полукруглая ниша.

Комнату освещали странным серо-пасмурным светом девять свечей. Фигуры людей, полукругом выстроившихся перед алтарем (а это был, конечно, алтарь), едва виднелись, но Питер все же узнал их. Сначала по светлым пушистым волосам он определил Тифани. Рядом стояла прямая, как палка, Кэтрин Мор. Пожилые мужчина и женщина слева от Кэтрин были, наверное, их слуги. Пятый член группы тоже был ему знаком — Пол Мартин.

Еще одна участница собрания стояла спиной к остальным и лицом к алтарю. Она была в белом балахоне, на котором сзади, золотым по черному фону, был вышит какой-то символ. Она то монотонно бубнила, то принималась напевать. Свечи были специально установлены так, чтобы освещать ее воздетые руки и красные завитые волосы.

Миссис Адамс медленно и грузно обернулась, и все упали на колени, причем Мартин — позже остальных. Перед этим он повернул голову, чтобы взглянуть на Кэтрин, и Питер увидел, какое мрачное и озабоченное у него лицо. Доктору явно не по душе была вся эта китайская церемония, и он сильно беспокоился за Кэт. Голос жрицы стал громче, и теперь Питер мог различать слова:

— Магна Матер, мать-прародительница, услышь нашу молитву! Не для того мы просим тебя, чтобы нарушить вечный закон твой, но мы просим утешения для одной из твоих дочерей, что стоит во тьме и ждет твоего знака! — Затем она повторила это на латыни и еще на одном языке, которого Питер не понимал.

Он оторопел. Да, надо выжить из ума, чтобы заниматься подобной профанацией, выдавая ее за служение древнему культу. Какая-то дикая смесь из кусков от дюжины магических заклинаний. Магна Матер. Уж кто-кто, а Кэтрин должна знать, что это за культ — Магна Матер. Она, наверное, совсем отчаялась, если стала прибегать к таким мерам, и ей действительно необходимо серьезное лечение. Цель обряда, как и особа, для которой он совершался, были для Питера яснее ясного. Ухмыляясь в холодной темноте своим мыслям, Питер поднялся на ноги. Оставалось только ждать.

Глава 3

Ждать пришлось с четверть часа, но Питеру они показались вечностью. Он закоченел, не смея пошевелиться, дабы не пропустить самый важный момент. Спектакль миссис Адамс был из репертуара шаманов средней руки. Что действительно было любопытным, так это поведение участников сеанса. Магические пассы и интенсивное окуривание действовали на них по-разному. Пожилая служанка начала раскачиваться из стороны в сторону. Старик, которого Питер определил ей в мужья, издавал басовитые звуки, словно аккомпанемент для соло миссис Адамс. Доктор и Тифани замерли, точно статуи. Кэтрин Мор от нетерпения подалась вперед.

Сначала Питер отнес эти эффекты на счет наркотиков и избытка спиртного за ужином, но через некоторое время понял, что если бы не свежий воздух и приличное расстояние, то он бы тоже впал в транс. Похоже, старая ведьма в самом деле обладала какой-то магической силой. Ее монотонное бормотание, цветистые бессмысленные фразы начали гулко отдаваться у него в голове, как в пустой бочке. Он поспешно встряхнулся и провел рукой по всклокоченным ветром волосам. Нельзя расслабляться, когда вот-вот настанет кульминационный момент. Когда имеешь дело с массовым гипнозом, самое главное — точно рассчитать время. Кульминация ритуала должна совпасть с точкой высшего нервного напряжения участников, до того как начнутся обмороки, припадки или станет скучно.

Питер раскрыл дверь шире. Они, конечно, не заметили порыва ветра. Разве что ураган мог бы их сейчас отвлечь. Все взгляды были устремлены на миссис Адамс, которая, согнувшись и простирая руки к алтарю, кричала жутким высоким голосом. Вот, вот оно! Жрица закрутилась на месте, одежды ее взметнулись, голос сорвался в визг:

— Явись! Именем Асмодея, Гекаты и Триликой Дианы заклинаю тебя, явись!

Свечи вспыхнули и потухли.