Наталия Орбенина - Супруг для богини

– Папа, это смешно! Твой Трофимов напоминает мне Базарова из сочинения господина Тургенева! Весь в своей науке! Он скучный, и мне совсем неинтересен! Мне нравятся другие мужчины!

– Знаю я, какие мужчины тебе нравятся! – И доктор брал с полки новое увлечение дочери – романы Вениамина Извекова. На первом листе книжки красуется портрет. Эдакий романтический герой, глаза с поволокой, манящие губы в таинственной полуулыбке.

Оля вздыхала. Что толку любить картинку! Грезить по ночам неожиданной встречей, пылким взглядом, нежным посланием? Все это в изобилии юная читательница находила на страницах книг своего кумира.

Однако в последнее время добавилась еще одна проблема. Оля заболела новым модным развлечением – синематографом. Там, в темноте зала, на мелькающем экране она увидела свой идеал женщины, недосягаемую мечту. Тамара Горская – томная, страстная, темноокая и темноволосая красота. Выйдя после фильма «Страсть в ночи», бедная девушка не помнила, как очутилась дома. Образы экрана, безумные любовные страсти, переживаемые героиней, по-прежнему стояли у нее перед глазами. На следующий день Миронова снова сидела в зрительном зале и, затаив дыхание, не отрываясь, смотрела на экран и вздрагивала от звуков рояля. Через некоторое время новый шедевр с неподражаемой Горской покорил сердца столичной публики. «Юная богиня» заставила Оленьку рыдать в голос и пить на ночь успокоительные капли. После «Коварной искусительницы» девичья комната украсилась портретами нового кумира. Горская в огромной шляпе, на лице таинственная тень. Горская, обернувшись к зрителю, в паутине густых черных волос. В шелковом полупрозрачном платье, позволяющем взгляду прикоснуться к пленительным формам. В сияющих лучах солнца, с белозубой светящейся улыбкой.

Как уподобиться тебе, о, прекрасная?! Как стать столь же неотразимой, чтобы волны любви и страсти разбивались и у моих ног?

И каково же было удивление Ольги, когда из газет она узнала, что обожаемое божество замужем за другим небожителем, романистом Извековым! Как же теперь поступить, кого предпочесть и как одновременно поклоняться и мужу, и жене?

Отец не одобрял «бессмысленного идолопоклонничества», но поделать ничего не мог. Оставалось только ждать, когда подлинное чувство вытеснит иллюзорные переживания из души дочери. Николай Алексеевич с простодушной наивностью пытался выступить в роли судьбы, придумывая разные случайности, в результате которых милый его сердцу Трофимов вдруг оказывался в их доме или ненароком попадался Оле на глаза в больнице.

– Папа, нынче опять Боря Трофимов забегал.

– Да, я посылал его по своей надобности.

– Знаю я эту надобность, он битый час просидел подле меня! – Оля смеется. – Все толковал о том, как холерных больных выхаживать! То-то мне это интересно!

– Да! – смущенно трет пенсне отец. – В науке медицинской из него выйдет толк, а вот в науке куртуазии, видимо, нет!

Одного Николай Алексеевич все-таки добился своими неуклюжими попытками. Трофимов влюбился в Олю. И это обстоятельство было видно даже без пенсне. Борис Трофимов, будучи человеком искренним и бесхитростным, увлекся очаровательной дочерью Миронова, но не смел и пикнуть о своих чувствах, так как испытывал к учителю глубочайшее почтение. Поэтому единственное, что мог позволить себе начинающий эскулап, – это робкие ухаживания, принимавшие вид разговоров на умные темы. Он ужасно робел и стеснялся смешливой и неглупой барышни, которой очень хотел понравиться, но не знал, как. Единственной стихией, где он чувствовал себя свободно, была наука, медицина. Да и о чем говорить доктору с дочерью известного на всю столицу коллеги? Оля отчаянно скучала в его присутствии, а уж когда он вдруг позволил себе ироническое замечание в адрес «легковесных и пошлых извековских творений», то и вовсе надулась на собеседника. Трофимов, выйдя на улицу, вдруг осознал допущенную оплошность и ужаснулся своей глупости. На следующий же день рассыльный принес на квартиру Мироновых пакет, украшенный огромный ярким бантом. Внутри оказался новый роман любимца Ольги, в дорогом переплете и с изысканным портретом на первом листе. Накануне перепуганный Трофимов ринулся в книжные лавки, где чуть было не стал жертвой давки. Однако же любовь помогла ему избежать ужасной участи. Трепеща, он послал свой подарок и был великодушно прощен.

Жизнь потихоньку шла своим чередом, но однажды привычный порядок вдруг был взорван огромными переменами. Все началось с переезда в новую квартиру. Миронов, имея большую и доходную практику, смог наконец позволить себе дорогое жилище в самой модной части Петербурга. Семья переехала на Каменноостровский проспект, где селились известные литераторы, адвокаты, артисты и доктора. Новый дом строился в стиле «югендштиль», как, впрочем, и многие другие здания в квартале. Роскошные апартаменты с высокими готическими окнами, камин, выполненный по специальному эскизу, витиеватая лепнина под потолком. Телефон компании «Эриксон». Большая ванная комната, где можно было блаженствовать в пене, как богиня Венера. Прачечная в подвале, яркое электричество, заливавшее все помещения, отопление комнат паром в специальных трубах. Не будет возни с печью и дровами, не будет вечно коптящих ламп! Канализация, удобная уборная. Словом, невиданный комфорт! Пришлось заказывать новую мебель, под стать жилью. Доктор и дочь погрузились в водоворот хлопот и страшных расходов. Это было приятно и утомительно одновременно. Одно печалило Николая Алексеевича: дорогая супруга не увидит всего этого великолепия. Новоселье отпраздновали шумно и весело. Правда, потом еще долго обустраивались и привыкали к новому жилищу.

Дом, где поселились Мироновы, имел репутацию современного, но дорогого. Поэтому некоторые апартаменты пустовали, особенно самые роскошные, в бельэтаже в левом крыле здания. И вот однажды Николай Алексеевич, воротясь домой от пациента, зашел к дочери с таинственным видом.

– Хочу тебя удивить, дорогая моя!

Оля с любопытством воззрилась на отца, отложив очередной роман в сторону. Миронов многозначительно поглядел на обложку и продолжил:

– Угадай, кто теперь будут наши соседи? – Отец хитро прищурился. Оля пожала плечами.

– Не поверишь! Извеков и Горская!

Оля ахнула и впрямь не поверила. Как такое может быть, чтобы олимпийские боги могли жить по соседству!

Глава 6

Оля не поверила словам отца и, наскоро одевшись, выбежала из квартиры. Дойдя до угла здания, она обнаружила ломовики, снующих людей, переносящих мебель, коробки, узлы. Словом, обычную картину переезда, которую можно наблюдать в столице довольно часто. Девушка стояла поодаль, обуреваемая разочарованием. Чего она ждала, и сама не знала, но обыденность происходящего произвела на нее какое-то неприятное впечатление. Тут же находились дети, два непослушных шумных мальчика, которых гувернантка безуспешно пыталась унять, и высокая девочка-подросток. Дети? Нежели у тоненькой, изящной Горской трое детей? А это кто стоит с недовольным и раздраженным видом?