Наталия Орбенина - Супруг для богини

Сухневич устало прикрыл глаза и стал ждать, когда тяжелая дремота овладеет его телом и сознанием. Но мучительная боль в голове не давала заснуть. Он надеялся, что помогут лекарства, которые дал приехавший с Сердюковым врач. Следователь и молодой доктор Трофимов прибыли на дачу Извековых, когда день уже доживал последние часы. Врач осмотрел раненого, дал ему лекарств и распорядился лежать со льдом на голове. Герасима послали в поселок нанять женщину для ухода за больным, получалось, что ближайшую неделю Сухневичу придется провести на этом диване. Нанятая в сиделки опрятная старушка в скором времени уже суетилась в комнате больного. Она подносила ему пить, помогла переменить одежду на уютный халат, заботливо прихваченный Сердюковым из города, поправляла подушки и одеяла. За окном совсем стемнело, пора было ложиться спать. Тем более что предшествующие сутки и Сердюков, и Трофимов провели на ногах. Следователь и врач откланялись и оставили раненого на попечение сиделки. Старушка покружила по комнате и устроилась в кресле в уголке. Сон понемногу овладел обоими. Сухневич заснул, но спал недолго, тревожно и проснулся от странного ощущения. Ему показалось, что в комнате как-то сильно похолодало, он невольно натянул одеяло до небритого подбородка и открыл глаза. Перед ним стояла женщина. Сначала он решил, что это его сиделка, но тотчас же понял, что ошибся. Старушка мирно спала в своем уголке. А женщину он узнал, вчера любовался ее портретами. Прекрасная, высокая, бледная, в белом струящемся платье, с распущенными волосами, она смотрела на него, как ему показалось, даже с изумлением. Точно ожидала найти тут другого человека.

«Ну, вот! – пронеслось в сознании. – Такой был сильный удар по голове, что начались видения».

С этой мыслью Сухневич снова закрыл глаза и даже улыбнулся, хотел было посмеяться над собой. Но в тот же миг его обожгла острая мысль, прошиб ледяной пот, и мертвящий ужас овладел всем существом. Он подскочил на постели. Призрак будто что-то шептал. Словно хотел сказать нечто, серые губы едва шевелились, но не доносилось ни звука. Фигура колыхнулась, как облако, бесшумно оторвалась от пола и стала тихо таять в ночной мгле. Через мгновение вышла луна, ее бледный свет скользнул из-за штор, и в его дрожащем свете видение окончательно исчезло.