Татьяна Устинова - Подруга особого назначения

Потом ей показалось, что она проснулась в каком-то совершенно незнакомом месте и поняла, что ее держат в заложниках, и кинулась бежать, спасаться, но потом оказалось, что она все-таки спит, и вокруг спокойно, темно и тихо, и нет ничего страшного, и ей стало тепло и сонно, и она вспомнила сверкание солнца в чистых стеклах и мадам Монро, которая сказала, что ее стиль — это короткие стрижки, джинсы, майки и… «Харлей Дэвидсон».

Она купит себе джинсы, и тогда владелец замка не посмеет с таким насмешливым равнодушием делать ей уколы.

Варвара проснулась от того, что очень болела рука.

Комната была не ее и даже не Танькина. Диван был не ее. Шторы на окнах были не ее, и окна тоже были не ее.

Жизнь была не ее.

И в этой не ее жизни рядом, совсем близко к ней, тоже было что-то чужое, и Варвара осторожно скосила глаза.

В десяти сантиметрах от ее носа спокойно спал давешний владелец замка, громко сопел. Варвара моментально покрылась холодным потом, как и следует стыдливой юной леди, внезапно обнаружившей подле себя мужчину. Обнаруженный мужчина мало того что безмятежно спал, он еще отлежал Варваре руку, и как добыть ее из-под него, Варвара не знала.

Как, черт побери все на свете, он сюда попал?! Вчера он сказал — моя дверь напротив, позови меня с собой и все такое!

Стараясь дышать как можно тише. Варвара потянула руку. Рука не вытаскивалась, он навалился на нее всей тушей, как медведь.

Никогда в жизни — ни одного раза! — Варвара Лаптева не просыпалась в одной постели с мужчиной. Она понятия не имела, как это нужно делать, ведь наверняка существуют какие-то правила и ритуалы, и Вика Горина, например, знает об этих правилах и ритуалах все.

…О чем она думает?! Бог мой!

Нет, вчерашнее чрезвычайное происшествие лишило ее остатков разума!

Сейчас он откроет глаза и увидит ее прямо перед собой — с заплывшим глазом, опухшей зеленой щекой, с нечищенными зубами, нечесаную, неумытую!.. Фу, какой ужас…

— Подвинься, пожалуйста, — тихонько попросила Варвара и опять потянула свою руку.

— Угу.

Она полежала еще немного, потому что он даже не пошевелился, и снова потянула.

— Подвинься, — прошептала она, глядя ему в лицо, — чуть-чуть.

— Угу.

Вылезшая за ночь щетина странным образом молодила его, и она подумала, что ему, пожалуй, лет тридцать семь, а может, и меньше. Он казался старше из-за железобетонной уверенности в себе, которая придавала ему значительности. Он спал, и значительность тоже спала, и оказалось, что у него молодое лицо, густые короткие волосы, здоровенные ручищи, тяжелое — широкое, а не толстое — тело, придавившее Варварину руку. Рука чувствовала теплый и твердый живот, а что там ниже, под одеялом, которым они были накрыты вдвоем, Варвара посмотреть не решилась — все из-за той же стыдливой юной леди!..

— Отпусти меня! — попросила она настойчивей и снова потянула руку. — Пожалуйста.

— Да, — вдруг сказал он сонно, и Варвара замерла, — да, встаю. Сейчас.

После этого он открыл глаза. Совершенно ясные серые глаза, казавшиеся черными из-за густых темных ресниц.

— Доброе утро, — храбро поздоровалась Варвара, — можно, я вытащу руку?

Некоторое время он лежал неподвижно, словно не мог сообразить, о чем она говорит, и только рассматривал ее, близко-близко.

Варвара струсила.

— Пусти, — сказала она, дергая руку, — мне нужно умыться. Сколько сейчас времени? Мне же на работу! И почему ты… — Господи, как теперь к нему обращаться?! Вечером было одно, теперь стало другое! — Почему вы… ты здесь, ты же говорил, что твоя комната…

Он слушал-слушал, а потом вдруг схватил ее за спину, подтянул к себе и прижал очень тесно. Полы халата сбились и разошлись, и оказалось, что он совсем рядом, большой, незнакомый, чужой — свой — мужчина. Всем телом она как будто «услышала» его — как он дышит, двигается, как пахнет его кожа, какие длинные и гладкие мышцы у него на спине, у самого позвоночника, как бьется его сердце, разгоняя и разгоняя кровь. Варваре показалось, что это ее кровь разгоняет его сердце. Твердой, как доска, ногой он придавил Варварины ноги и погладил ее щеку, а потом грудь в развале толстой ткани махрового халата.

Варвара зажмурилась. Вся кожа на ней натянулась и как будто истончилась, стала болезненной, чувствительной, странной.

Кончики твердых пальцев еще потрогали ее грудь, а потом снова щеку.

— Я боюсь, — сказала Варвара, — я боюсь тебя. Не трогай меня.

— В бассейне, — сказал он быстро, — в бассейне я решил, что должен что-то с тобой сделать. Ты была в черном купальнике и мокрая. Я проклял все на свете.

Варвара открыла глаза и посмотрела ему в зрачки — черные точки.

— Я потом даже бегать пошел, — признался он, как будто в чем-то интимном, — после того, как вытащил конверт. Что, думаю, за черт! Вроде бы я уже большой мальчик… А потом ты пришла без волос, и стало совсем хреново. Я на тебя смотреть не мог. Я решил, что пусть ты украла все на свете, все равно я тебя…

Варвара опять зажмурилась.

Он поцеловал ее в губы, и это было приятно. Так приятно, что она расслабилась, и потянулась, и обняла его за шею, и почувствовала его движение — как он прижимается к ней, изо всех сил, и его рука лежит у нее на затылке и сдавливает его легонько, и ее грудь как бы подается к его груди, и вся она становится горячей, и ей жарко под одеялом, и хочется, чтобы все продолжалось.

— Подождем, — прошептал он ей в ухо, — до вечера подождем. У тебя кругом синяки, и я не знаю даже, нет ли трещин в ребрах. Я не смогу… соблюдать осторожность.

После чего он вдруг резко сел спиной к ней и потер лицо.

Варвара тяжело дышала и изо всех сил старалась дышать потише.

— Ладно, — сказал он, не поворачиваясь, — надо вставать.

Пошарив под одеялом, он добыл клетчатые боксерские трусы, которые каким-то образом с него слетели, пока они обнимались под одеялом, и поднял с пола джинсы.

— Ты же был… там, — пробормотала Варвара, стараясь не смотреть на него. Надеть трусы он и не подумал. — Как ты оказался здесь?

— Я ничего не планировал, — заявил он сердито, — но ты так орала, что я решил лечь с тобой и не бегать каждые пять минут через коридор.

— Я орала? — не поверила Варвара.

— Еще как. Тебе снились кошмары.

Совершенно голый, он обошел кровать, наклонился и поцеловал Варвару под глаз.

— Кстати, что это за «Харлей Дэвидсон» ты поминала? Ты что, мотоциклистка?

Дверь в ванную он тоже и не подумал закрыть и теперь перекрикивал шум воды. Варвара схватила себя за волосы и с силой потянула.

Что происходит?! И с кем это происходит?! Явно не с ней, Варварой Лаптевой.