Татьяна Устинова - Подруга особого назначения

Татьяна УСТИНОВА

ПОДРУГА ОСОБОГО НАЗНАЧЕНИЯ

Под этой скромной надписью в могилеСпит вечным сном покойный Джексон Вилли.Признаться, Джоном назывался он,Но не рифмуется с «могилой» имя Джон.

В конце концов она чуть не попала под машину.

— Бабка, смотри, куда прешь, если не хочешь в ящик сыграть! — обидно закричал выскочивший из машины водитель. Даже шагу не сделал, чтобы посмотреть, что там с ней такое.

Ничего такого с ней не было. Сегодня на ее глазах погиб человек, и она подозревала, что его убили, только и всего.

— Ну! Чего сидишь, вставай! Ты можешь или не можешь, бабка?!

И опять ни шагу к ней.

Кое-как она перевалилась на колени, отползла к обочине и поднялась, держась двумя руками за гору плотного грязного снега. Вся улица смотрела, как она ковыряется, как пытается отряхнуть пальто, как растерянно озирается по сторонам в поисках сумки, которая отлетела неизвестно куда.

Сумки не было.

— Ну чего? Идти-то можешь?

Коленка сильно болела, наверное, Варвара ударилась об асфальт, когда падала. Она нагнулась и попыталась рассмотреть, что там с коленкой, но ничего не увидела.

Господи, а сумка-то!

Неистово сигналили машины — прогоняли ту, которая наехала на Варвару. Она стояла посреди улицы, загораживала проезд. Любознательный и сердобольный водитель, так вежливо выяснявший, все ли с ней порядке, захлопнул дверь и тронул машину с места.

Варвара из-под съехавшего платка проводила его испепеляющим взглядом.

Наплевать ему на твои взгляды, дорогая. Еще очень повезло, что он тебя, во-первых, до смерти не убил, а во-вторых, по физиономии не дал за то, что представляла угрозу для его драгоценной машины, да еще заставила остановиться, терять время, вопросы тебе задавать!..

Да где же сумка?!

Варвара переступила ногами, словно пробуя их на прочность, и тут проклятая машина опять оказалась прямо перед ее носом. Она даже отшатнулась немного, уверенная, что теперь-то ее непременно задавят.

Распахнулась задняя дверь.

— Бабушка, — душевно сказали из салона, — давайте я вас подвезу куда-нибудь. Или, может быть, в больницу?

— Спасибо, не надо, — пробормотала Варвара, усердно отряхивая пальто.

— Давайте все-таки.

— Я же сказала, не надо, — повторила она с нажимом. — Со мной все в порядке.

Тут она увидела свою сумку — далеко, под самой стеной дома — и радостно заковыляла к ней, как будто сумка могла оградить и спасти ее от всех сегодняшних неприятностей.

Сейчас она поднимет ее и пойдет себе потихоньку домой, закроет за собой дверь, влезет в ванну и будет сидеть в горячей воде столько, сколько захочет, и день кончится наконец.

Сумка была пуста. Это было так неожиданно и так ужасно, что Варвара, не поверив себе, перевернула ее и потрясла, ожидая, что на тротуар из непривычно худого сумкиного нутра сейчас вывалятся паспорт, кошелек, очки, пухлый романчик, записная книжка школьных времен с шикарным тиснением — серп и молот — на обложке.

«Дима К.» было почему-то записано там. «Дима К.», «Катя Б.» — и телефон. Почему Б. и К.? Почему не фамилия?

Варвара заглянула в сумку и в свете фонаря увидела только сиротскую подкладку, и больше ничего.

— Что, бабка? — насмешливо спросил у нее над ухом давешний вежливый и аккуратный водитель, — всю пенсию сперли? Надо было смотреть за пенсией-то!

— Надо под колеса смотреть, если за руль сел, — сказала Варвара, не поворачиваясь. Слезы были уже близко, и она часто глотала, чтобы отогнать их. — На дорогу надо смотреть, а не ворон считать и на девчонок пялиться!

— Ух ты!.. — восхитился голос. — Во дает бабка!.. Меня ж еще и кроет!..

— Витя, угомонись.

За ее спиной произошло неясное движение — она загоняла слезы в горло, заглядывала внутрь своей сумки и не оборачивалась, — и кто-то крепко взял ее за локоть.

— Пойдемте.

— Никуда я не пойду!

— Пойдемте. Я довезу вас до дома. У вас же ничего нет — ни денег, ни документов.

При упоминании о деньгах и документах Варваре стало совсем худо. Господи, за что ей такое наказание?! Чем заслужила, чем не угодила?

«Не поминай Господа всуе, — сердито говорила бабушка Настя. Она всегда была в белом платке в мелкую крапушку, с темным и строгим лицом. Варвара ее боялась. — Господь — не соседская коза, его ни за что ни про что не зовут, только уж если очень надо или дело какое важное!..»

— Да не упирайтесь вы! — с досадой сказали сзади. — Садитесь, что вы на самом деле!..

Варвара, подталкиваемая в спину, неловко пролезла в шикарный салон, освещенный теплым светом, и тут обнаружилось, что колготки — ясное дело! — порвались и на обеих коленках зияют ровные круглые дыры, похожие на озера. Грязная белая кожа казалась особенно неприличной в приглушенном салонном свете, и Варвара поспешно прикрыла коленки полами пальто.

«Доберусь до дома и утоплюсь в ванне», — решила она.

Одна за другой хлопнули дверцы, и автомобиль поехал.

— Вам куда, бабушка?

— Мне на улицу Тухачевского, — выговорила Варвара.

Полы пальто терли содранную кожу, колени саднило, и было ужасно жалко денег, почти пятьсот рублей. Конечно, с голоду она не умрет, но когда твои деньги крадут на улице какие-то подонки, пока ты ковыряешься в снегу под колесами автомобиля, — очень обидно. Лучше бы в метро вытащили, ей-богу!..

— Что ж вы по сторонам не смотрите, когда улицу переходите? Внимательнее надо быть, особенно по вечерам.

— Да я-то смотрю, — сказала Варвара злым голосом, — это шофер ваш неизвестно куда смотрит! Я на зеленый переходила, по переходу!

— Да зеленый мигал уже!.. — взвился на переднем сиденье водитель, уверенный, что обвиняют его облыжно. — Бабка сама виновата, а теперь пытается наводить тень на плетень, и скорости у меня никакой не было, я тронулся, когда красный уже переключился!..

— Ничего не знаю ни про какой красный, — с ходу приняла подачу Варвара, — только переходила я по переходу и на зеленый, а вы ехали черт знает как! Да за мной еще целая толпа шла, вы же видели!

— Потому что одни козлы кругом! Когда свет мигает, переходить нельзя. Нельзя! А вы претесь, как стадо баранов! Ей-богу, пешеходы в Москве!..

— Витя!

Водитель посмотрел в зеркало заднего вида, еще немного пошевелил губами, как будто не смог сразу замолчать, и буркнул:

— Извините, Иван Александрович.

Иван Александрович, на которого Варвара даже ни разу не взглянула как следует, немного подвинулся в ее сторону и предложил довольно участливо: