Салли Стюард - Любовники и лжецы

Внезапно, громко выругавшись, Эдвард оттолкнул Лианну так, что она еле устояла на ногах. Оказалось, что Грета отважно вцепилась в ногу Эдварда всеми крохотными зубками. Эдвард резко дернул ногой, отшвырнув Грету на другой конец комнаты.

— Грета! — Лианна оцепенела на мгновение, но затем, пошатываясь, бросилась к своей любимице и опустилась на пол возле нее. Ярость застилала ей глаза. Если этот дьявол покалечил Грету…

Не успела Лианна осмотреть собачку, как та вскочила, встряхнулась и вновь, рыча, бросилась на Эдварда. Но Лианне удалось перехватить ее, прежде чем та успела атаковать Эдварда, подвергая себя опасности. Прижав извивающуюся и рычащую Грету к груди, Лианна вскинула голову и заметила, что Эдвард застыл на месте, а взгляд его остекленел, будто он увидел нечто такое, что было доступно только ему.

— Элиот, — прошептала Лианна, надеясь, что его транс предшествует превращению в другую личность.

Эдвард, моргнув, устремил на нее сердитый взгляд.

— Я не Элиот. Но он готов приехать сюда, и на этот раз я не могу остановить его. Он беспокоится за вас. Знает, что я здесь. — Он покачал головой и тихо, словно обращаясь к самому себе, добавил: — Элиот становится все сильнее.

Не сказав больше ни слова, Эдвард повернулся к двери и вышел из дома.

Грета вырвалась из ослабевших рук Лианны и с лаем подскочила к двери. Вернувшись к хозяйке, она лизнула ее в щеку и свернулась калачиком рядом.

Лианна без сил опустилась на ковер и невольно разразилась истерическими рыданиями. Вся эта сцена ужасно напугала ее, но самое худшее заключалось в том, что мужчина, который ей нравился, с которым она мечтала заняться любовью, оказался столь жестоким. И разум ее, и сердце восставали против этого. Такого не может быть. Этот мужчина не мог быть Элиотом.

Неудивительно, что Элиоту так тяжело признать Эдварда частью своего сознания. Лианна знала о всех симптомах его болезни, но не в силах была постичь, как мог Элиот в одном из своих проявлений влепить ей пощечину, схватить за волосы, пнуть собаку.

Она сказала Эдварду, что волнуется за него, потому что он — часть Элиота. И хотя сейчас она ненавидела его, слова эти были правдой. Таково неизбежное зло, которое люди, страдающие умственным расстройством, причиняют тем, кто их любит. Лианне было отвратительно то, что сделал Эдвард, не меньше, чем ужасный поступок ее отца. Но она так и не смогла возненавидеть отца. Ведь она любила его шестнадцать лет и не могла забыть об этом, хотя он и причинил ей много боли. Похоже, Лианна просто не научилась отделять любовь от боли.

Всхлипывая, она рыдала все сильнее, словно хотела вместе со слезами выплакать боль и воспоминания о визите Эдварда, о поступке отца. Всему этому не было прощения.

Дверь распахнулась, и Лианна, подняв голову, увидела сквозь слезы ворвавшегося в комнату Элиота… Или Эдварда? Охваченная паникой, она вскочила, схватив Грету и прижав ее к себе.

— Убирайтесь отсюда! Я позвонила в полицию, — солгала Лианна, чувствуя, как страх сводит все внутри.

Мужчина застыл на месте, и Лианна разглядела в его глазах отражение собственного страха.

— Господи! Лианна, что он сделал с вами?

Лианна опустила на пол Грету, которая подбежала к мужчине, довольно виляя хвостом. Но этого окончательного доказательства и не требовалось.

Эмоциональная нагрузка оказалась чересчур велика. Казалось, под напором страха, боли, облегчения, тысячи чувств, перемешавшихся вместе, непонятных и невыносимых, адреналин заполнил все тело. Лианна буквально рухнула в объятия Элиота, и он крепко прижал ее к себе.

Она подняла голову, чтобы посмотреть на него, сказать хоть что-нибудь… И забыла, что хотела сказать. Сейчас Лианна не способна была думать, а могла только чувствовать. Некоторое время Элиот пытливо вглядывался в ее глаза, затем со стоном прильнул губами к ее рту. Губы Лианны приоткрылись. Языки ее и Элиота сплелись в безумном танце, как бы предвещая то, что должно было произойти.

От Элиота пахло мятной жевательной резинкой, и Лианну охватило такое сильное желание, какого она и представить себе не могла. Она с болью осознавала, что, возможно, это их единственный шанс, да и то украденный у безумия. Лианна слегка отстранилась от Элиота, чтобы закрыть дверь, но это показалось ей абсурдным. Опасность находилась здесь, рядом с ней, а не за дверью.

Так и не поняв, кто из них кого потянул вниз, они оба опустились на пол, не разжимая объятий. У них не было времени на то, чтобы подняться в ее спальню или хотя бы пройти в другой конец гостиной, к дивану. Если бы один из них был способен здраво размышлять, они бы осознали, насколько безумны их действия.

Губы Элиота спустились к шее Лианны, и трепетная дрожь пробежала по ее спине. Ее руки пробрались под пиджак Элиота, а затем и под мягкую хлопчатобумажную рубашку и крепко обвились вокруг, лишая его возможности убежать… или превратиться в другого.

Руки Элиота скользнули под свитер Лианны и нежно ласкали ее обнаженное тело, словно исследуя его кончиками пальцев. Затем, приподнявшись на коленях, Элиот снял пиджак и небрежно отшвырнул его в сторону. Лианна принялась расстегивать его рубашку, пальцы ее при этом действовали на удивление уверенно. Она стянула рубашку с плеч Элиота и затрепетала при виде его широкой мускулистой груди. Сердце Лианны забилось еще сильнее, когда она перевела глаза на то место, где курчавившиеся по его торсу светло-каштановые волосы исчезали под поясом брюк.

Элиот склонился над Лианной и стал стягивать через голову ее свитер, а она приподняла руки, помогая ему.

Прикосновения Элиота были мягкими и нежными. Ладони его скользнули за спину Лианны, пальцы расстегнули застежку лифчика и освободили ее грудь от тонкой ткани. Лианна услышала, как прерывисто вздохнул Элиот, когда их обнаженные груди соприкоснулись.

Элиот поцеловал Лианну, затем губы его опустились к ее подбородку, к шее, к груди. Лианна едва не задохнулась, когда язык Элиота принялся ласкать одну из грудей, медленно двигаясь кругами, пока не коснулся соска. И когда губы его сомкнулись вокруг соска, Лианна почувствовала, как тело ее трепещет от желания и сладостного ожидания.

Пальцы Элиота никак не могли справиться с молнией на ее брюках, и Лианна помогла расстегнуть ее, торопясь так, будто кто-то мог прервать их свидание и разлучить. С каждым мгновением ее желание росло, становилось невыносимым. Когда Элиот сел, чтобы снять с себя брюки, Лианна увидела в его глазах такое же страстное желание.

— Лианна? — шепнул он, и в его тоне содержалась масса вопросов. Неужели они осмелятся пойти дальше? Как он может гарантировать, что в нем не проявится Эдвард?