Кей Хупер - Вещие сны

И запала.

В первую секунду Джоанна попыталась вытащить педаль, подцепив ее ногой, стараясь при этом как-то следить и за дорогой. Это оказалось невозможным. Автомобиль, бешено набирая скорость, несся по Клиффсайду. Перед глазами у нее все слилось в сплошное пятно, в ушах стоял страшный рев работающего на пределе мощности двигателя, и единственное, что она могла придумать, — это ехать к югу, минуя «Гостиницу» и владения Скотта Маккенны.

Она хорошо помнила карту. Если ехать на север, то там прибрежное шоссе долго бежит прямо вдоль края обрыва, отделенное от пропасти лишь перилами заграждения — а они не остановили машину Кэролайн.

И ее машину тоже не остановят.

Джоанна не решалась отвести взгляд от дороги даже затем, чтобы посмотреть на спидометр, но, миновав парк в южном конце города, поняла, что скорость больше пятидесяти миль в час.

Она пробовала нажать на тормоз, но, кроме страшного скрежета, не добилась ничего — скорость не упала ни на милю. Джоанна попробовала переключить передачу на нейтральную, но рычаг не слушался. У нее мелькнула смутная мысль, что если на полном ходу и на такой скорости выключить зажигание, то машина словно на стену наткнется. Но, несмотря на пристяжной ремень и воздушную подушку машины, все же не рискнула; она решила оставить это в качестве самого последнего средства.

Проносясь мимо поворота к «Гостинице», она услышала сирену — в погоню за ней оперативно устремился Гриффин или кто-то из его людей. Джоанна не могла позволить себе даже бросить мимолетный взгляд в зеркало заднего вида, ибо прибрежное шоссе за землями Маккенна начинало извиваться, и все ее внимание сосредоточилось на том, чтобы удержать машину на шоссе.

Вдруг слева и чуть впереди она увидела лужок, на котором высилось несколько старомодных стогов сена. Не зная, хватит ли сопротивления такого стога, чтобы хотя бы слегка замедлить скорость машины, Джоанна решила, тем не менее, что на лугу у нее больше шансов, чем на шоссе.

Колючая проволока ограды не послужила препятствием — сворачивая с шоссе на луг, машина просто повалила столб и разорвала проволоку в клочья. Джоанна с ужасом почувствовала, что машина начинает скользить, словно земля еще не высохла после воскресных дождей, и резко вывернула руль в отчаянной попытке направить автомобиль к ближайшему стожку.

Машина въехала в небольшой стожок, задрожала и замедлилась, с трудом преодолевая сопротивление. Джоанна продолжала бороться с рулем, целясь в следующий стог. Но тут машина вильнула и закрутилась на месте. Задний конец кузова врезался в другой стог, вращение несколько замедлилось, и наконец четвертый стог ее остановил. Разметав его, автомобиль страшно задрожал, двигатель взревел и резко смолк. Тотчас ветровое стекло и окна завалило сеном, и Джоанна оказалась в темноте.

С замечательной аккуратностью она нащупала ключ зажигания и повернула его. Потом сложила руки на коленях и долго сидела, слушая, как гулко колотится о ребра сердце.

До нее доносились какие-то смутные звуки, а потом с водительской стороны сено откинули, и дверца распахнулась.

— Джоанна?! Ты в порядке?

Голос Гриффина звучал резко и хрипло, да и такого мрачного лица у него Джоанне еще не приходилось видеть. Она хотела успокоить его, сказать, что жива и здорова, просто сильно испугалась. Но вместо этого почему-то спокойно произнесла совсем другие слова, отвечавшие на данный момент ее мыслям.

— Это третий раз.

— Со мной все в порядке, уверяю вас. — Джоанна попыталась улыбнуться доктору Бекету. — Честное слово!

— Похоже на то, — сказал он, откладывая стетоскоп. — Но вы пережили сильнейшее потрясение, Джоанна. И когда уровень адреналина в крови упадет, вы это почувствуете, уверяю вас, так что лучше я оставлю вас на ночь в больнице, чтобы вы были под наблюдением.

— Спасибо, не нужно.

— Послушайте, к утру у вас будет все болеть после этих кувырканий с машиной. Если вы у нас останетесь, мы по крайней мере сможем облегчить боль.

Джоанна покачала головой.

— Не обижайтесь, док, но я терпеть не могу больничных коек. Я хорошо себя чувствую.

Бекет посмотрел на дверь.

— Гриффин, будь добр, хоть ты скажи ей.

До этого момента не проронивший ни слова, Гриффин очень тихо произнес:

— Он прав, Джоанна.

Джоанне не хотелось показаться упрямой, но в то же время она никоим образом не собиралась оставаться в больнице, особенно не будучи больной. Кроме того, ей пришло в голову, что, хотя пока она и спокойна, реакция, без сомнения, наступит. Право же, если с ней случится истерика, то лучше пережить ее в одиночестве, а не под этим самым наблюдением.

Она посмотрела на Бекета.

— Спасибо, но лучше я все-таки поеду в отель. Если что-то случится, я вам позвоню. Хорошо?

— Полагаю, случится. — Он чуть улыбнулся. — По крайней мере выслушайте мой совет. Примерно через час у вас будет реакция на шок. Примите горячую ванну. Если сможете поесть чего-нибудь горячего — это тоже помогает. И постарайтесь расслабиться и успокоиться.

— Непременно все исполню, — с готовностью согласилась Джоанна.

— Хорошо. — Ободряюще притронувшись к ее плечу, он снова повернулся к двери. — Грифф, что с машиной?

— Всмятку, — лаконично ответил Гриффин. — Да и пастбище Билла Кука не в лучшем состоянии.

Бекет покрутил головой, но, ничего не сказав, вышел из смотровой.

Джоанна встала с кушетки.

— Если моей страховки не хватит, я сама возмещу ущерб, — торопливо сказала она, адресуясь к Гриффину.

— Глупости. За пастбище никого не штрафуют. — Он говорил по-прежнему хрипло.

— Но, кажется, у меня просто не было другого выхода, — продолжала волноваться она. — Или луг, или обрыв. Мне как-то не хотелось упасть с обрыва.

Гриффин оторвался от притолоки и вошел в комнату — мрачное лицо, сосредоточенные глаза. Подойдя к Джоанне, он, ни слова не говоря, вынул руки из карманов куртки и крепко обнял ее и поцеловал.

Джоанна была застигнута врасплох — она и не пыталась вырваться, причем вовсе «не потому, что это ей вряд ли бы удалось. Теплое, сильное прикосновение его губ вдруг показалось ей совершенно необходимым. Словно она очень долго и безнадежно искала что-то и вдруг нашла, когда уже и надеяться-то перестала.

Он гладил ее по голове, обводил пальцами скулы, и она, не раздумывая, крепко прижалась к его груди. Ее тело отвечало ему, как чуткий музыкальный инструмент руке мастера, касание которой извлекает из него только самые чистые ноты. Так, словно она была создана специально для него. И уверенность в этом была такой же сильной, как та необъяснимая тяга, что привела ее в Клиффсайд.