Редактировать или удалить (СИ) - "Torry-Katrin"
Парни забрались на ровную поверхность кирпичной кладки. Судя по общим очертаниям обвалившейся стенки, раньше там находилось окно. Француз принёс мягкую подстилку и две бутылки пива. Билл оказался повернутым спиной ко мне, из-за широкой балки, к которой он прислонился, я мог видеть только его правую часть, зато Габриэль с этого ракурса был как на ладони. Свесив ногу, он потягивал пиво мелкими частыми глотками и без конца зачёсывал назад густые каштановые волосы, в чём не было никакой необходимости - они и так лежали послушно. Вот выпендрёжник!
Повзрослевший и возмужавший, с вечно задумчивыми глазами и сдержанной улыбкой, он производил впечатление исключительно правильного по всем фронтам персонажа. Таких обычно ни в чём не подозревают, они до самого финала морочат всем голову, и только потом показывают своё истинное лицо, неожиданно оказываясь теми еще подонками. Этот иностранец не так прост, как может показаться на первый взгляд. Он мне никогда не нравился. Я словно каким-то левым звериным чутьем улавливал в нем подвох. Вот только какой? В конце концов, этому должно быть объяснение. И ведь не аховый красавец - мимо пройдешь, даже не обернувшись ему вслед. Но есть такой тип людей, которым стоит только открыть рот, слегка изменить выражение лица, просто улыбнуться или сделать вот такой привычный жест – и божественный свет, слепленный из нечеловеческого обаяния и харизмы, проникает во всех, кто находится в непосредственной близости от эпицентра. Страшные люди! Это же чистой воды гипноз. Взгляд не оторвать, это правда. «Природный магнетизм» - теперь я понял, что имел ввиду брат.
Когда Билл спросил про некого Шеннона, Габриэль вдруг заметно оживился, изобразив на роже до неприличия довольную улыбку. Напыщенный индюк.
- И что, он тебе дал? – с сомнением спросил брат и выкинул бутылку.
- Да, друг мой печального образа, от меня ещё никто не уходил неудовлетворённым.
- Брешешь!
- А если обижусь?
- Ты ж говорил, он натуральный продукт. Вот так взял и сдался без боя?
- Почему же без. Мне ли рассказывать тебе о волшебных свойствах алкоголя.
- Фу, как подло.
- Эй, за кого ты меня принимаешь? Я не какой-нибудь грязный извращенец. Ну ладно, разве что совсем чуть-чуть. Он был в здравом уме и светлой памяти, я лишь слегка подтолкнул его на путь истины и разврата. Между прочим, выпил он всего ничего. Знаешь, как это бывает, хотел казаться пьяным больше, чем был на самом деле. Вроде как, делай, что хочешь, и тебе за это ничего не будет, программа «ни стыда, ни совести» в действии, а потом благополучно спишем всё на злых спиртных демонов. Схема проверенная, сбоев не даёт.
- И тут ты.
- И тут я.
- Коварный соблазнитель с манящей улыбкой.
- И взором горящим.
- С глазами, полными намёков.
- И томным голосом глубоким.
- Требую подробностей.
- Попа слипнется.
- Сдуреть, ему же тридцатник!
- И жена есть.
- Дети?
- Полный набор.
- Похотливый пёс! – Билл покатывался со смеху.
- Энтузиаст-экспериментатор, – деловито поправил француз, подняв вверх указательный палец. - В таком возрасте их как раз тянет попробовать чего-нибудь новенького. Кто посмелее – идут до конца, остальные довольствуют малым.
- Ну и как он?
- Ломался недолго и только для вида, но бл*ть, я от одного его неубедительного «не надо» чуть не кончил. Шепчет какую-то ахинею словно в бреду, то отталкивает, то тянет обратно, скулит как побитая собака и стонет как дешёвая шлюха, а в глазах слёзы, представь зрелище. Думал, не выдержу, натяну без подготовки - так меня пробрало.
- Погоди минутку…
- Что?
- Лапшу с ушей сниму. Ну не мог взрослый мужик так просто взять и раздвинуть ноги!
- Ему и не пришлось.
- Только не говори, что…
В ответ Габриэль лишь широко улыбнулся и поиграл бровями.
- Везучий сукин сын!
- Спинка у него, что надо. Крепкая, гибкая. Кажется, раньше он прыжками с шестом занимался, спортсмен, короче. У меня так стояло, до утра прокувыркались, даже не помню, как вырубился.
- Пиздишь как дышишь. Где доказательства?
- Фигня-вопрос.
- Ты… Ты ещё и снимал всё это? – воскликнул брат, когда француз с интригующей неторопливостью доставал мобильник.
- Повторяю вопрос: за кого ты меня принимаешь?
- Не прибедняйся.
- Фото устроит? – Габриэль подполз ближе, устроившись между коленками Билла, и положил на них локти, пару раз провёл по экрану телефона, а потом отдал его ёрзающему от любопытства брату, - На, смотри и завидуй, мальчик.
- Он спит.
- Как ангел.
- Не катит, - возмутился Билл. - С открытыми глазами нет? Может это какой-то левый чел, не так уж хорошо я помню твоего Шеннона.
- Он не мой, - отмахнулся француз. - Я что, по-твоему, в процессе должен был фоткать, как я с ним объяснялся бы потом? Когда уснул – тогда и щёлкнул. Здорово же ты меня недооцениваешь. Оскорбиться что ли хоть разок для приличия.
- Ты чудовище, Габ. Обходи церкви и монастыри за километр, а то вдруг твоих внутренних бесов начнёт выворачивать наизнанку прямо на виду у прохожих, - Билл произнёс это с таким ехидством, что француз поморщился, словно ему под нос подсунули кучу свежего смердящего навоза. - Зато я узнал, как ты выглядишь после траха. У тебя тут такое лицо…
- Какое? - спросил Габриэль, прищурившись. Одно движение, и он уже почти лежал на брате.
- Незнакомое мне.
- Да… Но знаешь, это можно исправить,- он плавно подался вперёд, рукой скользнув по бедру Билла. Этот низкий, ласкающий слух голос вызвал у меня странные и неуместные эмоции. Я встряхнул головой, чтобы прогнать наваждение. Билл же никак не реагировал, словно выпал из реальности. И его можно было понять.
В какой-то момент брат резко свёл ноги, зажав между колен коварного француза. Тот громко шикнул и отдёрнул руки.
- Чёрт, я… - начал было оправдываться брат, но не нашёл подходящих слов и просто закрыл глаза.
- Не надо.
Габриэль вернулся на свое место у стены. Оба молчали. Я попытался поменять положение, поскольку сидеть на корточках было адски неудобно. Левая нога затекла и уже успела основательно занеметь. Однако, время я выбрал неподходящее. Акустика в пустых помещениях всегда была сильной, поэтому я сильно рисковал. Одно неосторожное движение, малейший шорох - и я выдам себя с потрохами. Капелька пота щекотно стекла по моему виску.
- Так что было дальше? – как ни в чём не бывало поинтересовался брат. Габриэля этот более чем нелепый вопрос должен был, как минимум, озадачить. По крайней мере, именно такая реакция должна быть у нормального человека после всего случившегося, или правильнее сказать, не случившегося. Но, похоже, я ни черта не разбираюсь в людях. Француз поднял на брата внимательный взгляд, в который раз убив меня своей невозможно притягательной улыбкой. Круто же я промахнулся. - Дай отгадаю: вы отключились, а утром ты проснулся в гордом одиночестве.
- Дважды мимо. Оклемался я только к трём часам дня. Поднимаюсь и первое, что вижу – перепуганного Шеннона в одном полотенце с краснущими глазами. Могу поклясться: ревел, и явно долго.
- И горько, - сочувственно заключил Билл.
- Не исключено. Стоит, значит, боязливо так придерживает полотенце одной рукой - и что я там не видел? -, а другой рыщет по полу. Брюки искал, бедняга. Я так понял, он надеялся свалить до моего пробуждения. Увидел меня, сразу весь напрягся, заметался и как давай какую-то чушню нести. В саду, говорит, кусты герани вянут, надо витамины для земли купить, удобрить, а то каюк цветочкам. Потом стал про дочкин день рождения что-то плести, типа, она x-box хотела. Про мировой кризис даже мне впаривал и ситуацию на бирже, представляешь? И прочую х*ету, на которую мне насрать.
