Первая люболь - Катрин Исаева

– Дурочка, еще действительно ничего не произошло. – Столяров в плутовской улыбке растянул уголок нижней губы. – Но все обязательно случится. Ты пей, пей!

Вдруг наэлектризованное пространство между нами разорвал телефонный звонок. Безумец вздрогнул, метнувшись к моему мобильному, лежащему на тумбочке. Поняла – это мой шанс и, подскочив с дивана, понеслась в коридор…

Только Чертановский маньяк оказался проворнее: уже схватившись за ручку двери, он развернул меня к себе и навалился сверху, зажав своим долговязым телом.

Глава 40

Даже не думала, что у худосочного Столярова столько силы. Я скрежетала зубами, напрягаясь всем телом, чтобы выбраться из западни, но ничего не выходило.

– У нас в классе полно хороших девчонок, но ты, Розочка, казалась особенной. Жаль, я ошибся. – Тягучее прерывистое дыхание подонка опалило основание шеи.

Сердце подпрыгнуло, когда я почувствовала его омерзительные пальцы на своих бедрах, от неожиданности прикусив язык.

– Ха-ха… – Рыжий обнажил мелкие желтые зубы. – Не переживай, больно не будет, вернее… – Он сипло рассмеялся. – Ты про это даже не вспомнишь. И про меня тоже.

– ОТВАЛИ-И! ОТСТАНЬ ОТ МЕНЯ-Я-Я! – Я заорала нечеловеческим голосом, колотя одноклассника в грудь.

– Ну, все… Ты меня достала, Пчелкина!

Внезапный вопль Андрея разрезал тишину.

– НЕ ТРОГАЙ МОЮ СЕСТРУ, УРО-О-Д! – взревел Лешка, треснув Столярова ботинком по голове.

Вдруг омерзительное тело обмякло. Брат стащил его с меня, помогая подняться, но ноги не слушались. Я чудом не рухнула обратно, вцепившись в локоть родственника.

– Ле-лешенька… – Из моих глаз брызнули слезы.

– Хоть один вечер-то у нас будет спокойным, систер? – нервно хохотнул спаситель, переводя взгляд с меня на бездыханное тело, распластанное по полу.

Он продолжал сжимать ботинок в руке.

– Но… но… как ты узнал? – проблеяла я, заикаясь.

– Мать Костика вернулась. Тогда решили погонять с парнями мяч во дворе, вот зашел переобуться…

Столяров попытался подняться, но брат лихо пресек эту попытку, несколько раз заехав ему по ребрам.

– Нужно вызвать полицию. – Я рассеянно потерла виски.

Выйдя из ступора, я побежала к телефону, однако прежде чем набрать номер экстренной помощи, мобильный ожил у меня в руке.

– Алло! – На автомате приняла звонок Богдана.

– Роза, брат уезжает… – сообщил парень убитым голосом.

– Что?

– Собрал сумку и помахал перед нами билетом в один конец. Я просто подумал, ты должна знать.

– Но зачем? Куда?

– Собрался отдавать честь Родине. Его поезд отходит уже через сорок минут. И по чистой случайности я как раз проезжаю мимо твоего дома на такси. Если надо куда-то подбросить…

Я сбросила разговор.

– Систер, что стряслось? – Не сводя со Столярова презрительного взгляда, процедил брат.

– Дима уезжает из города, а мы так и не поговорили, – повторила я, сама себе не веря.

– Тогда чего ты ждешь?

Дрожащей ладонью я указала на корчившегося на полу подонка (Лешка выкрутил Андрею руки, предусмотрительно забравшись на него сверху).

– Роза, он уезжает. Если не попрощаешься – никогда себе не простишь!

– Но я не могу бросить тебя наедине с этим психом!

– Не волнуйся, я позову на подмогу… – Не дожидаясь моего ответа, братишка выудил из кармана телефон, набрав тому самому Саркису.

Родственник в двух словах обрисовал дяде Азата ситуацию.

– Он в кафе. Приедет с минуты на минуту. Поезжай, иначе будешь жалеть об этом всю жизнь… – настаивал брат.

– А как же полиция? – взволнованно прошептала я уже в дверях.

– Вызовем, как только вернешься. Думаю, один час особой роли не сыграет…

* * *

К счастью, Богдан не подвел.

Я прыгнула на заднее сиденье такси, с тяжелым сердцем уносясь все дальше от дома. До вокзала мы ехали молча. Бросив на меня один-единственный взгляд, брат Мити не стал задавать лишних вопросов, за что я ему благодарна. Уже после того, как машина остановилась на парковке Ярославского, Богдан сжал мое запястье и как тряпичную куклу потащил через толпу людей.

Я не сопротивлялась.

Поймала себя на мысли, что одна бы не справилась. События последних дней превратили мозг в труху. Причастность Андрея Столярова к нападению на девушек до сих пор не укладывалась у меня в голове…

– Поезд Москва – Омск. До отправки меньше десяти минут. Роза, пожалуйста, поторопись! У Митьки место в самом конце… – словно сквозь туман доносились слова Богдана.

Не отдавая себе отчета в том, что творю, я зашла в нужный вагон, со всех ног побежав по узкому коридору вперед. А потом застыла, покрывшись мурашками.

Он стоял вполоборота, бездумно глядя в окно. Растрепанный, осунувшийся, с перебитым носом и свежим шрамом на правой щеке. Мое сердце обожгло пеплом несбывшихся надежд.

– Я люблю тебя, Митя, – мысленно произнесла я, улыбаясь сквозь пелену слез, и, как последняя трусиха попятилась к выходу, однако в этот самый момент любимый обернулся.

– Роза?

Я судорожно вздохнула. Слишком много чувств отражалось на его бледном, заросшем щетиной лице.

– Прости, что снова тебя преследую. – Мой голос непривычно вибрировал. – Я просто хотела… Хотела попрощаться.

Происходящее вдруг обрушилось на меня лавиной воспоминаний и образов, сдавливая грудную клетку. В этот миг разворачивающаяся трагедия получила вполне конкретное объяснение – Дима просто меня не любит. От этой мысли сердце придавило огромной глыбой отчаяния и боли. Я развернулась, не в силах больше бороться со жжением в глазах.

– Роза, постой! Да постой же ты! – Он вцепился мне в локоть, вдруг резко потянув на себя.

– До отправления поезда осталось пять минут. Провожающие, просьба освободить вагоны.

Кажется, в этот миг мы оба поняли, что у нас осталось ВСЕГО ПЯТЬ МИНУТ!

– Прости меня, Роза. Я снова тебя подвел. – Он усадил меня на нижнюю полку пустого купе, прижимаясь так сильно, что я чувствовала, как сдавливаются мои внутренние органы.

– Ты тоже меня прости. Все так глупо вышло… Я не хотела с ним танцевать… Я… я…

– Ш-ш-ш. Азат разыскал меня сегодня утром и все рассказал. Знаю, ты ни при чем. Да и… Дело ведь не в тебе. – Митя печально улыбнулся. – Я просто понял, что не смогу тебе ничего дать. Все, что тебе светило рядом со мной, – крошечная комната в общежитии. А ты, Роза Пчелкина, заслуживаешь лучшего! – Не позволяя мне опомниться, его горячие губы обрушились на мое лицо, лаская каждый миллиметр.

Он целовал мои глаза, щеки, рот, кончик носа, утопив пальцы в растрепанных волосах.

– Роза, Розочка… – Митя шептал мое имя с самыми разными интонациями.

– Пожалуйста, не уезжай!

Усадив на колени, любимый принялся укачивать меня, как маленького несмышленого ребенка. Его грудная клетка при этом ходила ходуном, дыхание стало тяжелым