Наталья Калинина - Семь сокрытых душ

– Зачем мне перед тобой красоваться? – удивился он. – Кстати, доброе утро!

– Доброе… – машинально отозвалась она, наблюдая за тем, как он закрутил спокойно кран, вытер руку о полотенце и, взяв на этот раз прихватку, принялся наливать кофе из турки в чашки.

– Кофе готов. Что ты к нему будешь, бутерброд?

Ада кивнула. Как так сложилось в ее жизни, что ей никогда никто из мужчин не готовил завтрак? Даже Борис, ведь за все годы их отношений могло бы случиться хоть одно утро, когда бы он приготовил ей кофе. Пожалуй, это была ее сокровенная мечта, которую она боялась открыть даже самой себе: выйти утром на кухню и увидеть мужчину, готовящего ей завтрак. Впрочем, прочь сантименты! Еще, чего доброго, начнет себя жалеть.

Завтракала Ада торопливо, думая о том, что еще нужно привести себя в порядок и собрать вещи. Сколько времени у них займет поездка, она не знала, и это ее нервировало. Неопределенности она не выносила.

Как Ада и хотела, отправились в дорогу вовремя и успели выехать из столицы еще без пробок. То, что путь начался гладко, внушало надежду, что и дальше все будет хорошо. Так она и сказала Джеку.

– А ты суеверна, – заметил он, не отрывая взгляда от карты дорог, которую держал разложенной на коленях.

– Может быть, – согласилась она. И, помолчав, спросила о том, что ее уже давно заинтересовало: – Ты мысли умеешь читать?

– Выборочно. Не волнуйся, все сокровенное останется с тобой, – усмехнулся он. Аде так и не стало понятно, шутил он или говорил всерьез. А парень сложил карту так, чтобы видеть теперь уже не весь маршрут, а тот отрезок, по которому они сейчас ехали, и обронил еще одну загадочную фразу: – Мне нужно проследить путь.

Ада ничего не поняла, но решила не переспрашивать. Тем более что сама не любила разговаривать за рулем. Включила тихонько музыку и переключила все внимание на дорогу, чтобы не пропустить нужные указатели. Ее пассажир хотя и держит в руках карту, но кто его знает… Ада бросила мельком взгляд на Джека и вздохнула: ну вот, сидит и читает карту уже вверх ногами, значит, помощи от него ждать не стоит.

Через какое-то время напряжение, которое она поначалу испытывала – проскочить до пробок, не перепутать повороты (все же на машине привыкла передвигаться по коротким и знакомым маршрутам), – спало, и она стала наслаждаться самой ездой, дорогой. Как бы там ни было, а она находится в отпуске, и то, что сейчас отправилась в поездку, создавало приятную иллюзию, что едет на отдых.

Но хорошее настроение продержалось недолго: все испортил звонок от Бориса.

– Ты что это себе позволяешь?! – заорал вдруг, не поздоровавшись, Большой Босс. И было это так неожиданно – и то, что он кричит на нее, и что вообще кричит, – что Ада отняла телефон от уха и в недоумении посмотрела на аппарат, будто причина была в нем: сбились настройки звука, и поэтому голос собеседника раздается раскатами грома.

– Ты что, думаешь, никто тебя не вычислит? – продолжал орать в трубку Борис. Ада покраснела, потому что Джек сложил карту и, глянув на девушку, вопросительно поднял одну бровь.

– Борис, ты о чем? – нашла она в себе силы спросить ровным тоном.

– Не притворяйся, что не знаешь! Только что мне прислали все, на тебя собранное…

– Что? Что именно? – дрожащим от негодования голосом произнесла она. Почему-то подумалось, что Борису отправили те данные по интернату, которые собирали люди Писаренкова. Но что такое могло там быть, о чем не знал Борис, и, главное, что вывело его из себя?

– Секретные счета, липовые договоры, другие махинации – вот что вскрылось! И ты об этом знаешь лучше меня!

– Нет, – растерялась Ада, – у нас все было в порядке… Какие секретные счета? Какие липовые договоры? О чем ты?! Я не понимаю!

Она, уже не отдавая себе отчета, закричала. И пришла немного в себя лишь тогда, когда ее легонько тронул за руку спутник. Ада бросила на него взгляд и увидела, что он знаками просит ее прекратить разговор.

– Ты сейчас где? – отрывисто спросил Борис.

– В дороге.

– Не в офисе?

– Взяла неделю отпуска. Надо кое-какие личные дела решить… Еду в свой бывший интернат.

В трубке повисла пауза, словно Борису очень не понравилось то, что Ада занимается не работой, а какими-то «личными делами».

– Когда вернешься?

– Не знаю. Надолго не задержусь.

– Сразу же перезвони мне. И готовься к серьезному разговору!

– Борис, я не…

– Потом. Когда вернешься, – отрезал он и, не попрощавшись, отключился.

Настроение оказалось безбожно испорченным. Негодование прорывалось дрожью в руках, она вела машину теперь как во сне, невнимательно, думая о словах Бориса. Он никогда с ней так не разговаривал! И, что самое ужасное, она даже не понимала, в чем он ее обвинял! Секретные счета, липовые договоры… Бред какой-то! Они с Игорем все проверяли и перепроверяли.

– Не думай сейчас об этом, – сказал Джек. – Решишь сначала свои вопросы, затем уже – рабочие.

Она молча кивнула. Обсуждать с ним свои деловые проблемы она не собиралась. Хватит и того, что доверила ему, незнакомому человеку, свои личные.

Ада посмотрела в зеркало заднего вида и, убедившись, что полоса свободна, свернула к обочине. Там она остановила машину и набрала номер Сташкова. Пусть он объяснит, что все это значит! Но Игорь то ли не слышал звонка, то ли не мог взять трубку. Ада отправила краткое сообщение с просьбой перезвонить и вновь выехала на трассу.

Как бы ей ни хотелось, она не могла перебороть тревогу, все гадала, чем был вызван гнев Бориса, и прислушивалась, не зазвонит ли мобильный. Даже музыку выключила, чтобы не пропустить звонка Игоря. Джек, слава богу, не отвлекал ее разговорами, карту он сложил и смотрел теперь в окно.

Ада не сразу поняла, что происходит. Вначале на какое-то мгновение из поля зрения исчезло шоссе, словно его скрыл упавший на землю густой туман. Ада автоматически сбросила скорость, но дорога появилась вновь. Но тут изменился пейзаж: только что шоссе с двух сторон сопровождали березово-осиновые посадки, но вот уже вдоль дороги по обе стороны раскинулось поле, заметенное снегом. Ада бросила изумленный взгляд за окно, а затем – на спутника, заметил ли он тоже эту погодную аномалию? Утром было прохладно, но не до такой степени, чтобы выпал настолько густой снег! Да еще в конце мая. Джек продолжал наблюдать за сменой картин с тем же невозмутимым видом, будто не заметил ничего странного.

Затем Ада увидела, как по полю промчалась запряженная лошадьми коляска. Девушка в крайнем изумлении проследила за ней глазами, но тут до нее дошло, что это просто снимают кино! И снег, и коляска просто бутафорские. Наверняка вон за теми деревьями скрывается съемочная группа. Но на дороге тоже творилось что-то странное: асфальтированное шоссе исчезло и превратилось в узкую дорожку, петляющую вдоль могильных крестов. Да как же это они умудрились съехать на кладбище? Ада попыталась затормозить и дать задний ход, но автомобиль вышел из ее повиновения: руль вращался свободно, будто сам по себе, на педали словно давил кто-то невидимый. Она закричала, призывая спутника помочь ей, но только сейчас заметила, что находится в машине одна. А за окном, похоже, резко упала температура, и окна стали быстро покрываться инеем. Машина все так и катила вперед, несмотря на отчаянные попытки девушки остановить ее. Ада включила «дворники», потому что лобовое стекло стремительно затягивалось тонким слоем инея, сквозь который было видно, как снаружи мелькают какие-то тени. «Дворники» сноровисто мельтешили, но справлялись слабо: оставалось лишь маленькое, как в танке, «окошечко», в которое Ада и старалась смотреть на дорогу. Она отчаянно, растеряв хладнокровие, пыталась вернуть себе управление машиной: дергала за рычаг, давила на педали, крутила руль. Но все ее действия оказывались напрасными. Вдруг что-то с глухим стуком упало на лобовое стекло. Ада вздрогнула и увидела, что не затянутое инеем «окошечко» теперь занимает рожа, очень знакомая и очень страшная. Существо, скаля в кровожадной усмешке яркий рот с двумя длинными зубами, заглядывало в салон машины, вращало единственным оставшимся глазом. Ада закричала от ужаса…