Наталья Калинина - Семь сокрытых душ

– Наверное, зря я отказалась выслушать подробно историю усадьбы, которую хотел мне зачитать Писаренков, – расстроилась Ада.

– Еще вариант, похожий на предыдущий, но противоположного значения. Женское начало (чаша) – вознесение молитвы (дым) – вспомогательная магия (кукла). Некто, наоборот, мог мечтать о ребенке.

Ада ответить не успела, потому что неожиданно обогнавшая машина подрезала их, и, чтобы избежать столкновения, девушке пришлось резко вырулить – повезло, что по первой полосе никто в это время не ехал. Но машина, вылетев с шоссе, задела железное ограждение. Металлический скрежет заглушил отчаянные ругательства Ады и ее крик. А затем наступила тишина. Полная, как будто в вакууме. Даже куда-то пропал шум проносящихся по дороге машин. Аде на какое-то мгновение даже подумалось, что она умерла. Но тогда почему кто-то сильно тормошит ее за плечо? И, главное, она чувствует это.

– Эй, эй, ты в порядке?

Она медленно повернула голову и увидела побледневшее лицо своего пассажира. Слава богу, жив. И, кажется, не ранен.

– Я никогда не попадала в аварии, – прошептала она, приходя в себя.

– Удивительно! – съязвил ее спутник. – С такой манерой вождения просто удивительно!

– Я хорошо вожу машину! – мгновенно разозлилась она.

– Во-от, теперь, несомненно, ты в порядке, раз орешь, – удовлетворенно улыбнулся Джек. – Сиди, я посмотрю, что там с машиной. Думаю, что вы, дамочка, снесли своей любимице о барьер всю краску с бока. А ну-ка, сдай немного, чтобы я мог выйти.

Ада на автомате завела двигатель и отъехала немного от ограждения, так, чтобы можно было приоткрыть дверь со стороны пассажирского места.

– А я чего сижу?! – запоздало всполошилась она и тоже выскочила наружу. Она увидела, что парень, наклонившись, рассматривает бок машины. Лицо его при этом нахмурилось, и Аде это очень не понравилось: похоже, влетела она на косметический ремонт. Но дальше все вокруг будто заволокло дымом. И Ада против воли шагнула в это нависшее над шоссе облако, из которого раздавался чей-то шепот.

…А за облаком оказался лес, густой и темный. Она пробиралась по нему, раздвигая цепляющиеся за одежду сучья, уворачиваясь от хлещущих по лицу ветвей. Казалось, уже вечность идет она так на голос, неразборчиво бормочущий какие-то слова. Пугалась, что сбилась с пути: то ли кружит на одном месте, то ли идет совсем в другую сторону. Но она доверялась голосу, который вел ее, подобно проводнику. Девушку одолевали нехорошие предчувствия, вызывающие желание разорвать эту сильную связь с зовущим ее голосом, но она отмахивалась от них.

Лес разомкнулся так неожиданно, будто разошлись в почтении деревья. И вот уже Ада оказалась на небольшой полянке, на зеленом ковре которой мрачным пятном выделялась небольшая избушка из почерневших от времени и ненастий бревен. Девушка поднялась по трехступенчатой лестнице на узкое крыльцо и стукнула тяжелым дверным кольцом по проржавевшей «плашке». На ее стук из избы не раздалось приглашения войти, но дверь вдруг распахнулась сама. И Ада, чуть поколебавшись, вошла внутрь.

В горнице, освещенной светом от лампадок, сидела сутулая худая женщина с некрасивым лицом. Она будто не заметила вошедшую, продолжая делать свою работу: в длинных тонких пальцах она катала какие-то шарики из пластичного материала. Ее бескровные губы постоянно шевелились, словно женщина что-то шептала. И вдруг она подняла голову, словно почувствовав чужое присутствие. И Ада неожиданно ощутила на себе мощную волну ненависти, горя и отчаяния, идущую от этой женщины.

А потом изба и незнакомка внезапно куда-то пропали, и очутилась Ада в полутемной комнате, освещенной лишь падающим в окно светом от уличного фонаря. Она вошла сюда с предчувствием непоправимой беды. И, сделав пару шагов, остановилась так резко, будто наткнулась на препятствие: у окна, прямо в столбе синеватого света, стояла фигура девушки, облаченная в пижаму. Девушка медленным движением откинула с лица волосы и… Ада ощутила сильный удар по скуле.

– Эй… Эй! – кто-то чувствительно лупил ее по щекам. Подобное уже недавно было. Да, точно, было. И, значит, повторилось опять? Она раскрыла глаза и увидела синее с белыми облачками небо. Скосила глаза и заметила серую ленту шоссе, по которому, как и раньше, неслись машины. Пошевелилась и поняла, что лежит на коленях сидевшего прямо в придорожной пыли парня.

– Ты рехнулась, да?! – набросился он тут же на нее, едва заметил, что Ада открыла глаза. – Ты зачем полезла на шоссе?! Жить надоело?!

– Я – что?..

– Что? А то! Из-под колес тебя буквально выдернул. Замечталась и пошла себе. Куда, спрашивается?!

– Ты можешь не орать? – поморщилась Ада и приподнялась. Парень, удивительно, из объятий ее не выпустил, а, наоборот, заключил в кольцо своих рук так, словно боялся, что она вновь повторит попытку выскочить на шоссе.

– Я не помню, чтобы выбегала на дорогу. Я хотела увидеть дверь…

– Не знаю, не знаю. Когда я поднял взгляд, увидел, что ты прямиком чешешь поперек первой полосы. Тебе машина гудит, а ты хоть бы хны. Нас обоих чуть не сбило.

– Спасибо, – поблагодарила она с чувством. С тем, что произошло, она еще разберется. Потом. Сейчас об этом думать… слишком страшно. И так едва в живых остались после аварии.

– Что на тебя нашло? – Джек, напротив, решил выяснить все вопросы сразу.

– Не знаю, – нехотя ответила она. – Вначале было… облачко, в которое я вроде как вошла. А потом – лес, избушка и темная комната.

В то время, пока она подробно пересказывала свое видение, лицо парня успело сменить несколько выражений: от тревожного до скептического, затем на нем мелькнула заинтересованность. Но тут же черные брови опять сошлись в озабоченно-хмурую галочку, из чего Ада сделала вывод, что парень вновь обеспокоился.

– Облачко! Вот тебе и облачко… – проворчал он.

Он разжал объятия, выпуская Аду. И она неожиданно пожалела, что он это сделал, – в его руках ей было так спокойно и тепло. А теперь вновь стало страшно: пережитое вдруг накатило волной, вызвав внезапный озноб.

– У тебя глаза такие… как у кошки, зеленые, – сказал Джек, задумчиво глядя ей в лицо.

– У меня глаза разного цвета! – в панике воскликнула Ада и непроизвольно поднесла к лицу ладонь. – И я сегодня без линз!

– Наверное, свет так упал, – поспешно заключил парень. И уже другим тоном, деловым, спросил: – Машину вести сможешь?

– Смогу, – кивнула Ада, хотя и не была уверена в том, что справится с управлением.

– Не бойся. Я с тобой, – сказал он, прикасаясь ладонью к ее плечу. От этого легкого, словно дуновение ветерка, прикосновения она вдруг почувствовала небывалый прилив уверенности и спокойствия. И правда, что с ней может случиться, если она… с ним.