Галина Романова - Заклятие счастья

– Да? – ответил тот ему на звонок осторожным голосом. – Серега, ты?

– Я… Никаких новостей по машине Горелова нет?

– Нет. Все на ушах, поверь. Все бухты осмотрели, все закоулки. Все записи в городе просмотрели. Команда была дана. Не появлялась машина нигде.

– Но не сквозь землю же она провалилась прямо на этой улице! – не выдержав, заорал Назаров и впился тут же зубами в крепко сжатый кулак, чтобы не завыть во все горло. – Она поехала, Серега! Поехала!

– Поехала, – со вздохом признал тот. – И не доехала.

– Куда не доехала?!

Назаров зажмурился. Внезапно вращающиеся лопасти маленького вентилятора, пристроенного в углу на тумбочке, превратились в черную воронку. И в кабинете потемнело, как перед грозой. И голову сдавило, как на большой глубине. В обморок бы не грохнуться, вот что!

– Куда не доехала, Серега?! – повторил он, зажмурившись и начав глубоко вдыхать и выдыхать.

– До первой камеры, – послушно доложил Иванченко, хотя докладывать ему был не обязан. Были чины и поважнее.

– А где она – эта первая камера?! – воскликнул Назаров.

– Она за квартал от улицы, на которой стоит дом Беликовых.

В кабинете стало чуть светлее, появилась надежда. Господи, сколько времени он потерял на внезапную истерику и слабость! Сначала в кабинете Хмелева бездействовал, потом в своем сидел, наблюдая, как разгоняется горячий воздух крохотными лопастями. Чуть до обморока не засмотрелся!

– Та-а-ак! Уже лучше! Расстояние? Точное! В километрах!

– Какие километры, Серега? Там метров семьсот, не больше. И свернуть некуда. Мои ребята даже в овраг залезли. Ну, ты знаешь, о чем я?

Еще бы! Злосчастное место, где предположительно прятали труп Беликовой-старшей, прежде чем вывезти.

– В овраге чисто. Никаких следов ничьего присутствия. Кроме тварей ползучих и грызунов. В общем, Горелов, отъехав от ворот Беликовых, на проспект не выехал. Свернуть, кроме оврага, ему было некуда. В овраге его не было. Значит…

– Значит, его машина все еще на этой улице, Серега! – завопил Назаров, вскакивая с места. – Значит, она не выезжала с этой улицы.

– Как такое возможно? Мы все осмотрели.

– Вы не были за воротами.

– Были! Записи с камер просматривали. У кого камеры стоят, везде побывали и мои, и ваши, – чуть не с обидой возразил Иванченко.

И тут же подумал, что если бы не щекотливая ситуация с Таней, то послал бы к черту Назарова, точно. Но Таня очень просила помочь в поисках пропавшей Саши. Очень просила. И обещала сказать «да», если он поможет. А если Саша не найдется, то ничего не будет. Она просто не сможет бросить тогда Назарова один на один с его бедой. И ей даже плевать будет, что он не очень захочет ее видеть.

Так и сказала! А ему что делать?!

– А у кого камер нет?

– Там, разумеется, не были.

– Сколько таких домов?

– Две трети, примерно.

– Надо все осмотреть, Серега! Все!

Иванченко протяжно вздохнул и зажмурился, в бешенстве стискивая челюсти. Потом с шумом выдохнул и осторожно заметил:

– Санкция, Серега. Нужна санкция на осмотр дворов и гаражей…

Санкцию Хмелев чуть не на коленях выпрашивал у прокурора. Все чего-то мямлил про важность первых десяти часов в поисках. Про ответственность, которую он готов взвалить на себя, если от людей посыплются жалобы. Хотя готов-то и не был. Хотя и трусил отчаянно, как ссаный заяц.

Хорошо Огневу! Тот сразу и слова нужные нашел, и доводы. Он даже как-то кашлял авторитетно, не то что Хмелев. И обещания быть деликатным по отношению к людям давал, пристально глядя в глаза прокурору, которого они, к слову, отыскали не в его рабочем кабинете, а в собственном саду в удобном гамаке в одних трусах.

Все дворы, включая те, где имелись видеокамеры, самым тщательным образом осмотрели. Ничего! Нигде никаких следов автомобиля Горелова. Ну и его самого соответственно.

Дом Лагутиных Назаров осматривал лично. Дом и все надворные постройки, гараж. Ничего! Внутри чисто, не бедно. В гараже две машины. Одна Стаса, вторая матери. Она с младшим сыном к тому времени уже вернулась с рынка и отдыхала в своей спальне, замотав голову полотенцем. Сослалась на мигрень и отказалась отвечать на вопросы. Младшего брата на время досмотра Стас увел на улицу от греха подальше.

– Вы уж извините, – виновато улыбался участковый, насмерть пропотевший в форменной рубашке. – Но таков порядок.

– Нет проблем, – вяло отреагировал Стас, приобнимая за плечи нервно дергающегося Егорку. – Только мать не тревожьте. Сегодня на рынке народу было тьма. Мы все вымотались.

– Огонь! Хочу большой огонь! – ныл Егорка брату на ухо, когда тот уводил его за ворота.

– Хорошо, хорошо. Будем жечь костер сегодня. Но позже, когда стемнеет, – уговаривал его старший брат и поглаживал по спине.

Они ничего не нашли в доме Лагутиных. Назаров был разочарован. Он даже стены принялся обстукивать в доме и в гараже, нарвался на осуждающий взгляд участкового и прекратил.

Чего он, в самом деле! Машину между стен не спрячешь.

– Результаты подворного обхода ничего не дали, – докладывал Огнев тревожным серьезным голосом на вечернем совещании в кабинете Хмелева. – Машина не обнаружена, товарищ полковник. Между тем нам известно, что на проспект она не выезжала. И…

– И вывод? Вывод какой? – вяло всплескивал руками Хмелев, осматривая всех усталым побитым взглядом.

Он сегодня не вовремя пил свой чай, и у него дико разболелась поясница. Ему отчаянно хотелось домой, завалиться в ванну с горячей водой. Потом плотно поужинать и влезть в любимую постель с бельем в веселый синий горошек. Вытянуться бы на простынях, подложив под спину грелку и проспать без сновидений до утра.

А утром проснуться от телефонного звонка, который оповестил бы его, что Сашка Беликова нашлась, дуреха. Что она просто уехала с Гореловым куда-нибудь, а телефон либо потеряла, либо у него аккумулятор разрядился. И тогда бы уж он на Назарове отыгрался! Тогда бы он ему дал просраться! За все свои страхи и нездоровье. За весь свой посланный к черту режим. Ну и за унижение перед прокурором заодно.

Вот так ему хотелось.

Пока не выходило. Назаров нагнетал. Огнев ему подпевал. Почувствовал в его лице столичную поддержку? Тот еще жук! Знаем!

Вся группа, задействованная в поисках, в унисон сурово хмурилась.

– Может, мы прежде времени паникуем? – осторожно вставил Хмелев, когда совещание затянулось за полночь.

Он уже не мог сидеть от поясничной боли на одном месте. Стоять не мог тем более.

– Паникуем? – прошипел страшным змеем Назаров, вскочив с места и заметавшись по его кабинету, как потревоженная моль. – У вас за восемь месяцев четыре без вести пропавших человека! И нераскрытое убийство Головковой!