Следствие ведет блондинка (СИ) - Анна Трефц
Он отключил телефон, подошел к стеллажу, взял небольшую вазу, выполненную в зловеще китайском стиле, и перевернул ее. Ключи, звякнув по фарфору, вывалились ему на ладонь.
— Никогда бы сам не допер, — проворчал Тимофей и, поставив вазу на место, подошел к сейфу, — Как можно хранить ключи от сейфа в вазочке. Он бы еще под коврик сунул.
— Хоть бы и так, — несколько облегченно заметил Рубцов и тоже приблизился к сейфу, — Во всяком случае, у нас есть надежда, что этот ключ никто до тебя не нашел.
Тарасов сунул ключ в замок, повернул положенное количество раз и открыл тяжелую дверцу. Надежда Рубцова рассеялась как сигаретный дым, потому что пистолета в сейфе не было.
***
Главбух предприятия Петр Семенович Барсуков дрожащей рукой капал валерьянку в чашку с горячим чаем, заботливо поставленным перед ним секретаршей Русланой. Другой рукой он прижимал мобильный телефон к уху.
— Я вам в который раз повторяю, дело приняло совершенно неожиданный оборот. И я не в силах вести его дальше. Эти чертовы образцы возникают с завидным постоянством. Сначала в лаборатории, теперь вот выяснилось, что этот чертов немецкий хер хранит их у себя дома. Мы никогда не разгребем это дерьмо! Мы вляпались в него по уши! Что?
Он судорожно вдохнул и слабо повторил за своим собеседником:
— Я вляпался?! Но ведь… О, Господи!
На другом конце отключились. Семен Петрович сначала посмотрел на телефон, потом перевел тоскливый взгляд на бутылек с валерьянкой. После чего оба предмета поставил на стол, а освободившимися руками обхватил лысеющую голову.
«Как он мог сотворить такое! Как он мог?! Он, человек уже далекий от романтического возраста, в котором еще объяснимы подобные выходки! Он почти старик, а мотался по Москве с чужим пистолетом, он хотел застрелить херра Шульца! И ради чего?! Ради того, чтобы его вот так грубо предали?! Он остался один на один со своими преступлениями и со своим неминуемым наказанием. Которое непременно заявится в лице хмурого следователя Изотого. А он уже бродит по заводу, и рано или поздно догадается, на ком сходятся концы всех нитей».
Семен Петрович вздохнул и взял трубку рабочего телефона. Он еще повздыхал какое-то время, затем набрал номер.
— Вася, — почти ласково проговорил он в трубку, — Зайди ко мне, пожалуйста. Есть разговор.
***
— Если позвонить отцу и спросить про пистолет, он точно заподозрит неладное, — Тимофей сел на край стола для переговоров и, по обыкновению, тоскливо уставился в окно, — Он примчится на завод, а когда примчится, то вся картина повергнет его, мягко говоря, в шок.
— Странно, что твой братец ему еще ничего не разболтал, — Рубцов примостился рядом.
— Можно подумать, ты Ваньку не знаешь. Он король эффектных выходов. Бережет сенсацию для совета акционеров. Я подозреваю, он уже заготовил речь минут на сорок, после которой у меня едва хватит времени собрать свои вещички прежде, чем меня с позором выставят из этого кабинета.
— Глупости! — отмахнулся Рубцов, — Что у него есть? Странная история с кражей мяса на Гусарской колбасе, которая теперь настолько бездоказательна, что о ней и говорить-то стыдно.
— А трупы?
Начальник службы безопасности пожал плечами:
— Даже если их застрелили из твоего пистолета, то твоих отпечатков на нем нет.
— Наверное, есть… — Тарасов вздохнул.
— Что значит есть?
— Ну… — Тимофей сделал неопределенный жест рукой, — Когда-то же я его держал в руках. Я всегда знал, что у отца есть пистолет. Только вот последнее время как-то подзабыл. А раньше, мы с Ванькой даже стреляли из него по консервным банкам. Постой! Да ведь совсем недавно! На даче дело было, около года назад.
— Это еще не доказательство твоей причастности к убийствам. Как я понимаю, на этом пистолете свои пальчики оставили все члены семьи Тарасовых. Так что тебе не о чем беспокоиться.
— Ага, кроме одного: пистолет хранился в моем сейфе, а теперь его там нет.
— Так, давай еще раз по порядку. Что у нас есть…
— Легче сказать, чего у нас нет, — проворчал Тимофей, — Вот пистолета, к примеру, у нас уже нет.
— Да и хрен с этим пистолетом! Нам надо разобраться во всем остальном.
— Я ни о чем остальном думать теперь не могу, — пожаловался старший Тарасов, не сводя глаз с одинокой осины за окном, на которую он еще два дня назад мечтал свалиться, чтобы временно избавить себя от подступающего совета акционеров. Как же тогда все еще было хорошо. Единственной проблемой в его жизни являлась недосдача мяса. А теперь, вот, к трем трупам прибавился еще и пропавший пистолет. И его владелец готов был поклясться на чем угодно, что именно из этого пистолета застрелили всех троих. Иначе, зачем его красть из сейфа? Не развлечения же ради.
— Что у нас есть по колбасе? — вопросил Рубцов и, схватив карандаш, сунул его за ухо.
— Ни хрена у нас нет, кроме воплей херра Шульца, — проворчал Тимофей.
— Вот! — наставительно произнес начальник охраны и сунул второй карандаш за второе ухо. Теперь он походил на чрезмерно усердного клерка. Не хватало только черных нарукавников и очков на носу, — Была ли кража или не было, нам все на пользу.
— Да что ты говоришь?! — директор перевел удивленный взгляд на начальника службы безопасности.
— То, что нужно, — уверенно продолжил тот, — К примеру, кража была, и наш немецкий хер ничего не придумал. Как вывезти мясо с завода? Ведь это практически невозможно. Рано или поздно у кого-нибудь возникнут вопросы, куда это вывозят сырье, так?
— Ну?
— Другими словами, мясо без проблем можно вывезти только в одном виде — как продукцию. А тут уже все проще.
— Подожди ка, — оживился Тарасов, — Если кража была в колбасном цехе, да на Гусарской колбасе, то проще всего немного исправить рецепт и выпускать больше этой самой колбасы. А излишки пихать налево, так?
— А я о чем говорю! — воодушевился Рубцов, — но пихать налево с завода тоже не так-то просто. Каждая партия грузится на машины, у водителей
