Слуги этого мира - Мира Троп
Это был йакит с тяжелыми веками, в золотых одеждах, подобных которым никто из мальчиков не видел прежде. Некогда очень крепкий, а ныне несколько сдувшийся мужчина однозначно был преклонного возраста, но еще не спешил встать в один ряд с доживающими свой век древними. Его выцветшие, но невероятно внимательные глаза наградили каждого ученика тяжелым, оценивающим взглядом.
Пока Наставник и Старший обменивались репликами, подростки, Ти-Цэ в том числе, начинали недоверчиво коситься на Ку-Ро, который смотрел только перед собой ничего не выражающим взглядом. Ти-Цэ таращился на него, глубоко втягивая воздух носом. Он знал, что чутье обмануть его не может, но все же не мог поверить до последней секунды: Старший – дальний родственник Ку-Ро!
Запах Наставника и его сына были схожи с запахом Старшего, но не на столько были ему идентичны, чтобы подумать, будто живут они на одном древе. Скорее всего, Наставник приходился Старшему родным внуком, но их родственные связи ослабли, как только Наставник покинул его древо, чтобы создать собственную семью. Но как бы то ни было, в Ку-Ро текла кровь обоих этих самцов. Ти-Цэ чувствовал, как в его груди вьется презрение, порожденное завистью в совершенной степени.
Ти-Цэ заламывал руки и наблюдал, как после ряда манипуляций с приборами под пристальным взглядом Старшего в капсулу забрался сам Наставник. Он лег, опустил руку в маленькое отверстие слева от него, натянул на лоб эластичную ленту, которая зафиксировала его голову в одном положении. Герметичная крышка мягко закрылась и заглушила его ворчания: судя по движению губ, брань не прекращала исторгаться из его рта даже во время процедуры.
На секунду Наставник замер. В то же мгновение его озарила вспышка, и из отверстия в ногах показался «язык». Навстречу подросткам выполз лист пергамента с диаграммами и кривыми, которые дорисовывали вдогонку листу длинные иглы с гирьками, заставляющими их вилять туда и сюда. Ти-Цэ мало что мог в них разобрать, но и отсюда видел, что ни один его показатель за черту нормы не заступил. Наставник был совершенно здоров.
Как только крышка отъехала, ругань и недовольства Наставника стали слышны опять.
– Пустая трата времени, столько телодвижений, чтобы тут секунду поваляться… А ну выстроились в очередь, мелюзга!
Ти-Цэ толкнули к капсуле в числе первых, и он непременно попятился бы назад, если бы учитель уже не увидел, как он делает шаг вперед.
Стараясь не смотреть на выжидающе вытянувшего шею Старшего, Ти-Цэ подошел к Наставнику. Тот велел ему и всем присутствующим, чтобы не терять в следующий раз время, сбросить набедренную повязку. Ти-Цэ надеялся, что ребята увлеклись развязыванием поясов, а не наблюдают за тем, как Наставник осматривает его с ног до головы. По велению учителя он согнулся, когда надо было, присел несколько раз, дал ему быстро, но внимательно изучить свои глаза. После секундного, не особо приятного осмотра половых органов, ему наконец махнули на капсулу.
Мальчик неуверенно приблизился к ней и лег на шероховатую поверхность, больше смахивающую на чей-то сухой язык. Подобно Наставнику он натянул на голову эластичную ленту, опустил руку в небольшую лунку и нащупал там твердую выпуклость аккурат под ладонь йакита. Здесь же обнаружились и ямки под пальцы, к которым приложился Ти-Цэ. Он изо всех сил старался не накручивать, но все равно чувствовал себя беспомощным перед холодно оценивающей его машиной.
Крышка мягко захлопнулась, и воздух вокруг загустел, раскрошился, как будто состоял из порошка. В одно мгновение Ти-Цэ ослепила вспышка, нечто ткнуло тонкой иглой в один из пальцев, а по эластичной ленте на лбу пробежала мелкая дрожь. Раньше, чем он успел задаться хотя бы одним вопросом, все закончилось. Крышка уже открылась, и капсула вновь запустила в себя окружающие звуки.
Ти-Цэ лихорадочно моргал, чтобы согнать с роговицы темные пятна, и старался уследить за бегом кривых линий, которые рассматривал Наставник.
Вдруг взгляд учителя замер, Старший подался вперед, а сердце Ти-Цэ ушло в пятки: он видел, как сходит с полосы нормы один из показателей. Он так разволновался, что едва успел прочесть какой именно: нервная система.
Каждая мускула Ти-Цэ напряглась. Старший хмурился и переводил строгий взгляд с Ти-Цэ на Наставника и обратно. Но Наставник задержал внимание на полосе схем – и только, в то время как сородичи подростка попятились от собрата как от заразного и ответили ему кто опасливым взглядом, а кто – трепетным, будто смотрели в глаза безнадежно больному.
Ти-Цэ ждал своего приговора и уже лихорадочно соображал, что на него ответит, когда Наставник буркнул, чтобы он вылез, наконец, из капсулы и не задерживал других. Ти-Цэ как огрели по голове обухом. Он тупо уставился на учителя.
– Наставник, – едва слышно сказал он, – а я…
– Здоров, – отрезал Наставник. – Вылезай и больше не отвлекай.
Сердце Ти-Цэ пустилось в галоп. Он послушно захлопнул рот, так что клацнули зубы, и пулей выскочил из капсулы. А к ней между тем, уже осмотренный учителем, с самым непринужденным видом вперед вышагнул Ку-Ро.
Он погрузился в медицинский агрегат, не моргнул и глазом, когда нечто собрало кровь с его проколотого пальца, и вылез, как только померкла вспышка. Ти-Цэ судорожно следил за схемами и диаграммами. Он крепко сжал челюсти, когда не увидел в них ни одного вышедшего из нормы показателя. Старший и Наставник удовлетворенно кивнули.
Ку-Ро смерил Ти-Цэ презрительным взглядом и встал далеко от него, в другой конец хижины. Пальцы Ти-Цэ задергались, как если бы были под напряжением, и он сжал руки в кулаки. Никогда прежде ему так не хотелось провалиться сквозь землю, как сейчас.
Один за другим через руки Наставника, оценку Старшего и капсулу проходили другие ученики. Кто-то покидал агрегат гордо, кто-то – виновато, будто их безукоризненное здоровье могло смутить Ти-Цэ. Возможно, они были правы: Ти-Цэ предпочитал никому не смотреть в глаза.
– Итак, вы получили результаты осмотра моих подопечных, – обратил на себя внимание старца Наставник.
Старший оторвал пристальный взгляд от понурившего голову Ти-Цэ и сказал:
– Да. Кажется, все в порядке, но некоторые вопросы вызывает…
– Никаких исключительных случаев, – перебил его Наставник. – Я серьезных отклонений ни у кого не выявил.
Кровь застыла в жилах Ти-Цэ.
– Ты уверен, что недостаток исправим? – Старший с сомнением пригвоздил Ти-Цэ к месту взглядом. – Просто хочу напомнить, что…
– С моей памятью, – через чур мягко даже для беседы с самым высокопоставленным лицом проговорил Наставник, – все в порядке.
Он не дал Старшему заговорить снова. Ученики с широко открытыми глазами и распушившимися загривками попятились от учителя и его убийственной энергетики, и даже поднявшийся на ноги Старший слегка отпрянул. Ти-Цэ не верил своим глазам. Казалось, шерсть самца вот-вот засверкает тут и там от статического электричества, которое прокатывалось у того по подшерстку.
– При всем уважении, – церемонно
