Медвежий Яр. Часть 1 - Алёна Берндт
Зинаида тихо вошла в сени, чтобы оставить там старый Венькин фонарь и вдруг остановилась… Как она убеждала даже себя в последствии, всё произошло случайно. Будто кто-то, какой-то невидимый бес толкнул её тогда под руку, и уронила она старый фонарь… стекло разбилось со звоном, огонь дорожкой пробежал по разлившейся горючей жидкости, быстро и отчаянно занялось старое дерево на ступенях в дом…
Как раз до того, как пламя вырвалось наружу, успела Зинаида добраться до своего дома, не чуя под собою ног и прижимая к груди добытое богатство. Испуганно глянув в окно, она задёрнула выгоревшую ситцевую шторку, разложила на лавке всё, что принесла, а после сложила в старую сумку, обернув её мешковиной.
Дома оставлять такое нельзя, Зина это знала. Накинув кофту, она вышла во двор и тихо прокралась к соседскому дому. Старая глуховатая бабка Вера Гусева, жившая по соседству, жалела Зину и часто помогала ей, оставаясь присмотреть за Андрейкой, или еще чем, что под силу пожилой женщине. Зинаида тоже в долгу не оставалась, и в благодарность иной раз мыла пол бабке Вере, или в огороде что-то помогала. Поэтому и знала, что позади дома бабки Веры есть маленькая дверка в подпол, закрывающаяся только на щеколду. А подпол у бабки большой… картошку и заготовки бабка Вера хоть и делала, но немного, в подпол спускалась редко, боясь сломать себе руки-ноги. Сын бабки Веры, Иван, служил где-то во Владивостоке что ли, Зина точно не помнила, но приезжал он очень редко. Потому – опасности в задуманном не было никакой.
Зинаида отгребла руками снег от маленькой дверцы, повернула щеколду и без труда оказалась в соседском подвале. В углу был навален старый хлам, вот его-то и разобрала Зина трясущимися руками. Нашла какой-то старый чугунок с дырявым боком, сунула в него свои сокровища и завалила старыми вещами. Не прошло и четверти часа, как уже лежала Зина в своей кровати, бессонными глазами глядя в потолок, а за окном бушевала метель, скрывая белой пеленой все её секреты.
Лиза в тот день видела, что спасённые ею из полыньи люди уже затемно вернулись в Бобровку. Она долго стояла на опушке леса, потом вернулась назад и незаметно подглядела, что оба шагают по снегу, упорно и зло… она поняла – дойдут. Ей это не сулило ничего хорошего, она знала, но всё же на душе её не было тяжело. Задумывая всю эту штуку с незамерзающей крепко протокой, она никак не могла отделаться от камня, который будто тяжким грузом лежал у неё на душе. Камень состоял из злости, обиды, неистовой жажды отомстить, погубить этих никчемных людишек, которые и мизинца не стоят тех, кого они погубили… И в то же время сомнения точили её душу. Есть ли у неё такое право – погубить живые души, пусть даже и такое вот… Если право – стать судьёй чужим поступкам…
И теперь, когда она знала, что не стала виновником их смерти, она понимала – это и есть правильно. Но впереди ей предстояло новое испытание. Каледин не отступится, найдёт её, и это ему не составит никакого труда, потому что стоит только расспросить Тарасова – тот выложит про Лизу всё, как на духу. И кто, и где живёт, и чем дышит!
– Ну что, ребята, готовы постоять за своих? – спросила она Зевса и Гора, вернувшись в Медвежий Яр, – Думаю, что в ближайшие дни нам всем предстоит много интересного!
Мало было в этих собаках истинно собачьего, не было виляния хвостом перед хозяйкой, не было весёлой «собачьей ухмылки» и радостного взгляда! Жёлтые глаза хищника, достойного хозяина этих мест смотрели на Лизу, в то же время принимая её в «свои».
– Архип Фомич, поговорить нужно, – позвала Лиза деда во двор, – Сегодня спать не придётся, готовь ружьё. Возможно, так будет несколько дней. Спать будем по очереди.
Варвара уехала на пару недель к своей сестре, как она думала – по своему желанию, а на самом деле с подачи Лизы, это она позвонила Надежде Ивановне и попросила об этом, пригласить сестру погостить под любым удобным предлогом. То же самое она хотела сделать с дедом, но тот быстро раскусил все её хитрости, и заявил, что с ним такое не выйдет и он остаётся дома!
Ночь выдалась тёмная, месяц, только показавшись из-за леса, тут же нырнул в плотное одеяло снеговых пушистых туч. Лиза поняла, будет метель, и это был козырь не в её пользу. Усадьба располагалась на холме, и подобраться к ней не заметно было сложно, но в такую метель… возможно всё! Лиза сидела у маленького окошка на чердаке, вглядываясь в мельтешение снежинок, пляшущих по склону холма. Сегодня если и можно было чего-то ожидать, так это поджога, на подготовку чего-либо другого у Каледина не было пока времени.
– Лизок! Спускайся скорее! – в чердачном люке показалась голова Архипа Фомича, – Тебе отсюда не видно, а я с собаками двор обходил… Пилорама старая горит, а с ней, похоже, и Тарасова изба! Горит, пылает! Народ туда побежал, слышно, кричат!
Глава 35.
Это страшное происшествие всколыхнуло той зимой сонную Бобровку, страшное и странное. Всякие службы и компетентные органы долго разбирались с пожаром, вспыхнувшим в старой избе Вениамина Тарасова, в котором погибли три человека – сам хозяин дома, и двое гостей, один из которых был человеком, не последним в городских структурах… В конце концов, списали всё на трагическую случайность, старый керосиновый фонарь и количество выпитого погибшими алкоголя. Сам Вениамин перед этим не просыхал уже не просто дни, никто в Бобровке его не видел трезвым уже многие месяцы, если не годы… Бабушки местные шептались между собой, что такого и следовало ожидать – так пить, разве это когда приводило к чему хорошему?! Изба выгорела практически дотла к приезду пожарных из Старокаменки, а количество пострадавших только потом и смогли определить. Самих пожарных очень удивила дорогая машина, припаркованная у ворот, но после опроса местных, всё стало понятно – что хозяин, скорее всего не один был в доме в момент трагедии. Уже потом милиция выяснила и источник дохода Тарасова, и причину, по которой двое городских оказались у него в доме. Тогда все и посчитали, что произошедшая трагедия была роковой случайностью…
Судачили про это в
