Медвежий Яр. Часть 1 - Алёна Берндт
Зинаида зло сжала кулаки и снова глянула на несправедливое к ней небо! За что?! Вопрос ответа не получил, конечно… Она вошла в дом, плотно притворив просевшую дверь. Давно всё рук просит, а кому делать? Венька не ходит к ним, всё боится, что увидит кто и узнает, что сын-то от него у Зинки. А мог бы хоть дверь вон починить, и половицы просели, скоро совсем рухнет чуть не половина избы. В доме было холодно, протопленная с утра печь уже почти остыла, что и понятно – дуло из всех щелей. Андрейка давно спал на лежанке у печи, закутавшись по самую макушку в старое лоскутное одеяло и прижавшись спиной к остывающей печи.
Зинаида вздохнула и разожгла огонь, подкидывая в печь тонкие поленья. На дрова вот тоже денег еле наскребла в этом году! Венька всё только и обещает, а толку? Допекла его, заупрекала, так он заказал у какого-то забулдыги с Ореховки, и что? Привезли не пиленные, а как она их пилить станет? Так и лежат вон во дворе под снегом, не пилены-не колоты! Они с Андрейкой сколько могут, пилят понемногу, колют. Да много ли у них сил – баба-инвалид, да мальчишка-подросток, которые по нынешним временам досыта и то не каждый день едят!
Зина смотрела в огонь в печи, тепло потекло по старой избе, Андрейка довольно вздохнул во сне и выпростался из-под одеяла. Закутав сына, Зина подошла к окну, зябко поведя плечами от сквозившего из старых рам холода. Месяц скрылся, темень была такая, что в окне ничего и видно-то не было, кроме её тусклого отражения в красноватом свете огня в печи. Ей и самой казалось, что в глазах у неё сейчас тоже прыгают такие же красноватые искорки недобрых мыслей.
Тонкие полешки быстро прогорели, но в избе стало хоть немного потеплее, когда Зинаида стояла у двери, одетая в старый ватник и замотанная по самые брови в тёмный платок. Посмотрев на сына, она решительно шагнула за порог. Метель ещё только начинала свою пляску, лёгкие редкие снежинки порхали в кромешной тьме, но Зина знала, глядя на небо, совсем скоро снегопад разразится нешуточный… и это хорошо – к утру никто уже и не найдёт её следов.
В Венькиной избе неярко горел свет, сто лет немытые окна почти не пропускали его наружу. Зинаида подошла к окну и попыталась заглянуть внутрь. Было едва видно, но она разглядела, что вся компания собутыльников спит, повалившись кто где. Злой и непредсказуемый Каледин, которого Зина побаивалась, развалился на лавке, подтянув под голову старый Венькин тулуп. Его друг Князев спал, повалившись боком на стоявший рядом стул и свесив вниз руки. А сам хозяин дома спал, как уже ему было и не привыкать – чуть не каждый день он засыпал сидя, уронив голову на стол…
Зинаида тихо отворила незапертую дверь и вошла внутрь. Старые половицы тихо скрипнули под нею, и она замерла. Но никто не проснулся, не услышал её… Князев тяжело дышал во сне, хрипло и с надрывом, видимо, купание в проруби не прошло для него даром. Венька спал, повернув голову набок и слюна тонкой струйкой стекала на столешницу. А Каледин и во сне чувствовал себя хозяином жизни – развалившись на широкой лавке, он похрапывал и хмурил брови, ничто не нарушало его сон, никакие муки совести или кошмары от пережитого… Зинаида подумала, что не зря она его опасалась всегда – страшный это человек, и руки его запачканы не только вот теперь – сажей от печи…но и чем-то пострашнее.
Однако раздумывать было некогда, решила она и направилась к стоявшей в углу на стуле сумке Князева. Денег не так и много там оказалось, не половина сумки, как она подумала, увидев её ранее. Но немного – это, наверное, по меркам хозяина сумки, потому что для неё, для Зины, это было целое состояние! Обшарив сумку, она вытащила оттуда всё, покидав на пол одежду. Дорогое кожаное портмоне она тоже взяла, обнаружив в нём кроме денег ещё и толстую цепь, кольцо-печатку и часы, всё золотое, конечно. Сунув добычу себе за пазуху, она уговаривала себя – завтра скажет, если её станут спрашивать, что ничего она не брала, и в избе Венькиной не была, как ушла, так и ушла! А если у них там что-то пропало, так пусть ищут, кто там в незапертую избу мог войти, пока они дрыхли! А она тут ни при чём! Кольцо, цепочку, часы и деньги она пока припрячет, до лучших времён, пока всё не утихнет, а уже потом специально поедет в Пермь. Там у неё есть приятельница, вместе когда-то в больнице лежали, так у той знакомства есть в нужной среде, поможет сбыть и цепку, и кольцо с часами! А уж деньгам и сама Зина применение найдёт! Первым делом, как всё утихнет, как перестанут эти богатеи искать пропажу, соберёт она вещички и купит им с Андрейкой билеты, подальше отсюда! Дом продаст, хоть за копейки, и уедет из этой проклятущей Бобровки!
В голове вдруг вспыхнула мысль, что надо посмотреть в машине, вдруг она не заперта… Князев был уже здорово пьян, когда возился в машине, мог и позабыть запереть… А там, может быть еще деньги есть, или еще что-то! Зинаида нашла в сенях старый керосиновый фонарь и зажгла его, потому что во дворе была непроглядная тьма. Лампочка над крыльцом давно перегорела, и Венька всё никак не удосуживался её поменять, ему и так было нормально.
Обшарив машину, Зинаида недовольно вздохнула – ничего там не нашла ценного… несколько некрупных купюр валялись в бардачке, да так,
