Дженнифер Л. Арментроут - Божество (ЛП)

— Я не могу оставаться здесь вечно, — сказала я. — Когда снова начнется учеба, мне нужно будет быть на другом острове.

— Мы что-нибудь придумаем, когда придет это время, — сказал он. — Не волнуйся сейчас об этом. Уже больше полуночи, должно быть ты устала.

Отпустив шторы, я посмотрела на него. Он стоял рядом с дверью, руки были сжаты в кулаки.

— Я не устала. Я целую вечность торчала в больнице и в кровати.

Он склонил голову на сторону.

— Как ты себя чувствуешь?

— Отлично, — я похлопала себя по животу. — Я не сломана, знаешь.

Айден молчал в течение нескольких секунд, потом слегка улыбнулся.

— Хочешь что-нибудь выпить?

— Ты хочешь напоить меня, Айден? Я шокирована.

Он выгнул бровь.

— Я думал насчет горячего шоколада для тебя.

Я улыбнулась.

— А для тебя?

Развернувшись, он направился из спальни.

— Что-нибудь, для чего я уже достаточно взрослый.

Я закатила глаза, но последовала за ним из комнаты. Айден действительно приготовил мне горячий шоколад — с маленькими зефирками — и он не выпил ничего, кроме бутылки воды. Он устроил мне быструю экскурсию по дому. Он был похож на дом Люциана – роскошно-большой, больше комнат, чем кому-либо могло понадобиться за всю жизнь, и он стоил возможно больше, чем вся моя жизнь. Комната Дикона находилась рядом с кухней, в неё вела дверь, отделанная титаном рядом с лестницей.

Отхлебывая свой шоколад, я смеялась когда Айден пытался поправить лампочку на дереве ДСП Дикона. Я скользила по комнате, ища какие-нибудь личные вещи. Не было ни единой фотографии семьи Св. Дельфи. Ничего, что доказывало бы их существование.

Айден стоял перед закрытой дверью комнаты, которую он не показал мне во время мини-экскурсии.

— Как шоколад?

Я улыбнулась:

— Он великолепен.

Он поставил свою воду на кофейный столик и сложил руки.

— Я много думал о том, что сказал Аполлон.

— О какой части этого сумасшествия ты думал? — я наблюдала за ним из-за кружки, радуясь тому, как он улыбался в ответ на глупости, которые вылетали из моего рта. Должно быть, это настоящая любовь. решила я.

— Ты не должна оставаться с Люцианом после его возвращения.

Я опустила кружку:

— Почему?

— В словах Аполлона есть смысл насчет Сета. Ты в опасности из-за него. Чем дальше от него ты будешь, тем лучше.

— Айден...

— Я знаю, у тебя есть чувства к нему, но ты подозревала, что Сет не был с тобой честен, — Айден сделал шаг и упал в кресло. Его взгляд опустился и густые ресницы отбросили тень на его щеки. — Ты не должна быть рядом с ним, учитывая что он может приходить и уходить из дома Люциана.

В словах Айдена был смысл. Я могла это признать, но серьезно сомневалась в их истинной причине.

— И ты так считаешь из-за того, что сказал Аполлон?

— Нет. Не только поэтому.

— Тебе не нравится Сет? — спросила я невинно, поставив кружку.

Он сверкнул зубами.

— Кроме этого, Алекс, он не был честен по поводу многих вещей. Он лгал о том, что не знал, как создается Аполлион, насчет Ордена, и есть большая вероятность того, что он специально заставлял руны появляться на тебе.

— Хорошо, кроме этого?

Он смотрел на меня снизу вверх.

— Ну, мне не нравится, что ты довольствуешься малым.

Я закатила глаза.

— Ненавижу, когда ты так говоришь.

— Это правда, -просто сказал он.

Раздражение начало разгораться под моей кожей.

— Это не правда. Я не довольствуюсь малым.

— Тогда позволь мне задать вопрос, — Айден наклонился вперед. — Если бы ты могла быть... с тем, с кем хочешь, была бы ты с Сетом?

Я смотрела на него, шокированная тем, что он сказал это. И это был не честный вопрос. Что я могла на него ответить?

— Именно, — он откинулся в кресле, самодовольно улыбаясь.

Эмоции охватили меня.

— Почему ты просто не можешь это признать?

— Признать что?

— Что ты ревнуешь к Сету, — это был как раз такой случай, когда мне нудно было помолчать, но я не могла. Я была зла и возбуждена одновременно. — Ты ревнуешь к Сету, потому что я могу быть с ним, если захочу.

Айден улыбнулся.

— Вот. Ты сама это сказала. Ты была бы с Сетом, если захотела бы. Очевидно, ты не хочешь, так почему ты с ним? Ты довольствуешься малым.

— Ух! — мои ладони сжались в кулаки и я захотела топнуть ногой. — Ты самый раздражающий человек, которого я знаю. Отлично. Как хочешь. Ты не ревнуешь к Сету или к тому факту, что он спал в моей постели последние два месяца, потому что конечно ты совсем не хотел бы быть на его месте.

Что-то опасное блеснуло в его серебряных глазах.

С горящими щеками я захотела ударить себя. Почему я сказала это? Чтобы разозлить его или чтобы выглядеть шлюхой? Я добилась и того, и другого.

— Алекс, — сказал он тихим и обманчиво мягким голосом.

— Просто забудь, — я начала двигаться от него, но он выбросил руку так быстро, как жалящая змея. В одну секунду я шла, а в следующую я была у него на коленях, прижатая к нему. С огромными глазами и бьющимся сердцем я уставилась на него.

— Хорошо, — сказал он, взяв меня за предплечья. — Ты права. Я ревную к этому идиоту. Счастлива?

Вместо того, чтобы наслаждаться своей победой, я положила руки ему на плечи и сказала что-то совсем другое.

— Я... я все время забываю, как быстро ты можешь двигаться, когда хочешь.

Странная улыбка играла на его губах.

— Ты еще ничего не видела, Алекс.

Мой пульс поднялся до значений, предшествующих остановке сердца. Мне надоело спорить, надоело вообще говорить. У меня на уме были другие вещи. И я знала, что он думает о том же. Его руки скользнули вниз на мои бедра. Он потянул меня к себе, и моя самая мягкая часть оказалась прижатой к его самой твердой.

Наши губы не соприкасались, но все остальное — да. Никто из нас не двигался. Было что-то примитивное во взгляде Айдена, что-то собственническое. Я задрожала, и это была хорошая дрожь. Все, о чем я могла думать, это то, как хорошо и правильно было ощущать его тело, прижатое к моему.

Я взяла его лицо в руки и скользнула пальцами через его волосы, удивленная тем, сила моих чувств была сильнее, чем связь с Сетом. Приятные ощущения накрывали меня, когда его руки напряглись у меня на бедрах, когда он двигался рядом со мной, когда мои руки дрожали и когда его сильное тело застыло рядом с моим.

— Мне нужно что-то тебе сказать, — прошептал он, ища глазами мой взгляд. — То, что я должен был сказать тебе...

— Не сейчас, — слова могли всё разрушить. Они превносили логику и реальность в игру. Я опустила свои губы на его.