Сотерия - Яна Бендер
* Какой?
– Любой. Для Германа.
* Хочешь звонить ему на переменах?
– Допустим.
* Ладно, куплю и часа в четыре привезу в клинику. Заодно с Ваней увижусь.
– Давай.
Я отложила аппарат для связи и уставилась в потолок.
– Последний день… – напомнила я себе вслух. – А потом начнется…
Я задремала.
11.00.
Когда я проснулась, то увидела Германа, сидевшего за столом и читавшего книгу.
Мне было лень даже просто пошевелиться.
– Устала сегодня? – спросил у меня пациент, не поворачиваясь ко мне.
– Да, наверное… – ответила я и с трудом поднялась с кровати.
Я подошла к нему и обняла за плечи.
– Как ты узнал, что я уже не сплю? – поинтересовалась я.
– Дыхание изменилось.
– Ты слушал моё дыхание? – удивилась я.
Он промолчал и откинул голову назад, чтобы увидеть меня.
– Сегодня последний день нашей свободы? – уточнил он.
– Ох, не напоминай.
– И завтра ты вернёшься к студенческим будням…
– Завтра три пары. Я приеду где-то около двух. Но это только первый день. Дальше – хуже.
– Давай сбежим, – вдруг предложил он.
– А что потом? Всё равно придется вернуться…
Я была не в настроении фантазировать.
В палату постучали. Я распрямилась и пригласила войти. В дверях показалась Ольга Павловна.
Я покинула комнату, хоть гостья и предлагала остаться. Мне был нужен крепкий кофе.
11.45.
Я вышла с кружкой на улицу, села на скамейку и принялась пить бодрящий напиток.
Голова ужасно кружилась и немного тошнило. Картинка перед глазами начала расплываться. Больше ничего не помню.
12.00.
Я начала слышать голос Вани, потом появились какие-то ощущения и, в конце концов, мои глаза начали медленно открываться. Я немного дернулась, но почувствовала, что кто-то несёт меня на руках. Это был Герман.
Потом моё тело коснулось мягкой постели. Я всё ещё была в полукоматозном состоянии.
Жуткий запах ударил мне в нос. Нашатырь. Я окончательно пришла в сознание.
Рядом со мной был мой подопечный и санитар. Ольга Павловна стояла у изножья кровати.
В палате показалась медсестра, Ксюша, кажется, взяла у меня кровь из вены. Ваня измерял давление, а Герман с тревогой во взгляде держал в руку.
– Давление в норме, – заключил мой коллега.
Девушка отнесла пробирку, пообещав результаты через полчаса.
– Я принесу сладкий чай, – сообщил Ваня, покидая комнату.
Герман склонился над моим телом, положив голову на мой живот.
– Как же я за тебя испугался! – признался он.
Я гладила его волосы и смотрела на свою учительницу. Она улыбнулась и оставила нас вдвоем, выйдя в коридор.
– Я теперь тебя никуда не отпущу! – заявил он, ровно сев на краю постели.
– Мне на учебу надо… – напомнила я.
– Там хоть кто-то будет рядом!
– Тем более медики…
– Да.
В дверях показался санитар.
– Держи, – протянул он мне кружку.
Я сделала пару глотков.
– Ты не завтракала что ли? – спросил мой коллега.
– Завтракала.
– Сейчас пойдем на обед, и ты будешь есть. И никаких отговорок!
Я улыбнулась. Голова ещё болела, но было уже намного лучше, чем несколько минут назад.
В палату вернулась Ольга Павловна.
– Я, наверное, поеду, – произнесла она, подойдя к нам. – Выздоравливай, моя хорошая.
12.30.
Мне стало лучше. Герман отвёл меня в столовую, а Ваня отправился за результатами крови.
– Да уж… – протянул он, выдавая мне листок с показателями. – Как ты жива-то ещё?
– Что такое?
Я посмотрела анализ. Гемоглобин был 73 (при норме – 120–140).
– Надо всё-таки пить эти несчастные таблетки! – убедилась я и начала есть суп.
13.07.
В палату пришла Ксюша, поставила мне капельницу с железом.
Герман не спал. Он не мог заснуть, пока я была в таком состоянии. Он нервно ходил по комнате и о чем-то думал.
– Не переживай, – попросила я его.
– Всё, что происходит в жизни – делается для чего-то.
– Герман, у тебя паранойя. Я упала, потому что снизился гемоглобин. Ты здесь вообще не при чём.
– Я оставил тебя одну!
– Ты был с мамой.
Он устало сел на край кровати, сложил руки перед собой.
– Я принес тебе в жизнь одни несчастья.
– Ты с ума сошел?! Ты – одно сплошное счастье.
– Не оправдывай меня.
– Говорю, как есть, – кажется, в моем голосе прослеживалось возмущение.
Он лёг рядом. Я запустила свободную от иглы руку в его волосы.
– Скоро приедет Женя, – тихо начала я, – привезет тебе телефон, чтобы ты мог мне звонить, и я тебе.
– Кто из нас сошел с ума, так это ты!
Я улыбнулась, но он этого не видел.
15.47.
Мы задремали. Когда я проснулась, то капельницу уже убрали.
«Ну, вот, – подумала я, – теперь и медсестра в курсе наших отношений».
Мне было так безразлично… Я устала прятаться, надеяться, что никто не узнает, думать о последствиях. Настало время просто жить.
15.54.
Герман проснулся, поднялся с постели в том момент, когда в палату зашёл довольный санитар.
– Женя приехала? – догадалась я.
– А как ты узнала? – удивился он.
– Светишься, как новогодняя ёлка!
– Да.
Он выглянул в коридор и позвал мою подругу. Она бодрым шагом показалась в комнате.
– Ну, как тут у вас дела? – весело поинтересовалась она.
– Нормально, – сев на кровати, ответила я. – Ты привезла?
– Как ты и просила. Симку вставила свою старую, а то валяется без дела…
Она подала мне аккуратный черный кнопочный телефон.
– Крутой! – заметила я и улыбнулась.
– Я старалась.
Я включила аппарат, записала в его память свой номер и позвонила. На моём экране высветились цифры. Я сохранила их, обозначив «Герман». Объяснив своему подопечному, как им пользоваться, я вбила туда ещё номер Жени, Вани, Ольги Павловны и моего отца (на всякий случай).
17.05.
Женя уехала, а мне позвонил папа и сказал, что заедет за мной в половину шестого. Времени осталось так мало!
– Собирайся, – напомнил Герман, – скоро твой отец приедет.
– Не хочу, – отказалась я.
– Так, я обещал ему, что буду тебя беречь и воспитывать! Не разочаруй его!
– Кстати! – вспомнила я. – О чем вы с ним говорили?
– Боже, опять… – простонал он.
– Не опять, а снова… Давай, рассказывай, – потребовала я.
– Просто обсудили с ним наши с тобой отношения.
– Поэтому он мне сказал, что ты замечательный?
– Мы нашли общие интересы.
– Какие?
– Тебя. Он заинтересован в том, чтобы ты оказалась в надёжных руках.
Пытать его было бесполезно. Я отступила, а то ещё защекочет так, как это было в прошлый раз.
17.32.
Он проводил меня до ворот, поцеловал и отпустил. Я заметила безмолвное приветствие папы и Германа.
Я была рада тому, что они
