Стэн Харт - Зачарованный остров

— Ну, и?.. Что дальше?

Гарри встает, чтобы обновить себе выпивку.

— У нас остается наша жизнь, мы найдем, чем ее занять, — и предлагает: — Давайте ограбим другой банк.

— Здорово! — воскликнула Гейл. — Разве мы остановимся на этом?

Камера снова выхватывает вид океана, клонится к закату большое оранжевое солнце. Оно на глазах краснеет и тонет на горизонте в океане.

Шум волн затихает, и слышно только, как лед бьется о стенки стакана Гарри.

Последняя вечеринка продолжается. Никто не может остановить ее.

Вот ключевая идея всей пьесы. Она нашла ее только вчера. Гейл была довольна всей придумкой, ей не терпелось тут же рассказать все Блайдену.

Но он сам посоветовал ей сперва искупаться и поесть. И вот она здесь. Искупалась. Гейл достала из корзинки сандвич, развернула и съела половину почти с удовольствием. Потом налила себе еще рома и выпила.

Гейл перевернулась на живот и подставила спину солнечным лучам. Морская соль стянула высохшую кожу. Она почувствовала чудесный прилив сил. Она приподнялась на локтях и провела сосками по махре полотенца. По спине пробежал такой знакомый холодок.

Она сделала так несколько раз, кровь прилила к лицу, дыхание стало прерывистым. Гейл уткнулась лицом в полотенце и приподняла бедро, пропуская руку к промежности. Клитор быстро набух.

Она издала громкий гортанный звук. Эхо вернуло его отголосок.

Сердце учащенно билось. Гейл почувствовала жуткую слабость, словно жизнь вытекала из нее. Всего несколько минут назад после купания в океане она чувствовала себя прекрасно.

«Боже, что со мной, помогите…»

Она хватала ртом воздух, ей не хватало кислорода. Гейл задыхалась. Сердце бешено стучало, словно стремилось вырваться из груди. Все тело пылало.

«Почему?.. Как же это?..» — стучало в висках.

Гейл попыталась приподняться, чтобы добраться до воды. Но живот сводили спазмы и кровь пульсировала в висках. Перед глазами все поплыло, и Гейл снова уткнулась лицом в полотенце.

Она хотела крикнуть, позвать на помощь, но звук застрял в горле. Конвульсия пробежала по телу Гейл, рука безвольно откинулась на песок.

И она снова подумала: «Почему? Зачем?..»

Гейл перестала чувствовать, как горит красное, как помидор, лицо. И сердце больше не рвалось наружу, оно остановилось. Наступил покой.

Гейл была мертва. Скрюченная фигурка на берегу вечного океана.

Кричащая чайка шумно опустилась на песок и опасливо приблизилась к человеку. Схватив недоеденный сандвич с рыбой, она тут же рванула ввысь.

Еще несколько чаек приземлились рядом и безмятежно прогуливались вблизи бездыханного тела.

Зной распалил песок у Заковых рифов.

20

Тьерни и Спардинг нашли Гарри уже одетого, он пил кофе на скамеечке перед домом Шейлы.

Джон объяснил приятелю цель их визита.

— Почему бы мне просто не позвонить Гейл и не договориться с ней о встрече где-нибудь на пляже? — недоумевал Гарри.

Молчавший во время их разговора Бобби постарался ему объяснить:

— Нет никаких причин сомневаться в виновности Спринджера. Если он тот, кого я ищу, а это точно он, — у него звериное чутье опасности, он все время начеку. Если Спринджер что-то заподозрит, он обязательно пойдет с ней. Раз они все время вместе, это будет странно, сами посудите, идти на пляж одной. Кто его, черт возьми, знает, как он поведет себя. Не забывайте, Гейл угрожает смертельная опасность.

— Тогда давайте накроем его прямо в доме, изолируем Спринджера, и вы сможете забрать то, за чем приехали. А затем позвоним в полицию.

— Это самое лучшее решение, — ответил Тьерни.

Он внимательно наблюдал за Гарри. Тот, судя по всему, был страшно доволен, что все так повернулось, как он и предполагал. Теперь у него появился шанс самому разделаться с соперником, и тогда конец «великой драме», как он обозначил ситуацию с Гейл.

Гарри мог действительно пригодиться. С первого взгляда в нем угадывалась физическая сила и сноровка. Было ясно: Гарри тоже был на его стороне.

— Не будем терять времени, — скомандовал Бобби. — Едем.

— Я готов, — отозвался Гарри.

Дети Шейлы беззаботно играли во дворе. Они привыкли к отсутствию матери, которая вынуждена была сама зарабатывать им на жизнь, и не придали особого значения отъезду троих взрослых.

Все влезли в «датсон» Спардинга, и они поехали по главной дороге Уайнярда, ведущей прямо к Виноградникам Марты. Тьерни и не предполагал, что это такой большой городок. Он прикинул, что езда займет минут десять, но им потребовалось полчаса прежде, чем они съехали на проселочную дорогу и добрались до деревянного коттеджа Гейл.

Строение пряталось в небольшой песочной низине среди травяной поросли и выглядело очень элегантным. Входная дверь оказалась не заперта, но дом был пуст.

Гарри обследовал комнаты, как внимательный сыщик. Он обнаружил отсутствие пляжной корзинки, с которой Гейл отправлялась только на берег, и купальника Гейл. Она обычно брала его с собой, но надевала редко.

«Значит, Спринджер с ней на пляже», — решил Тьерни.

— Тогда я осмотрю все в доме, а вы разыщите Гейл и приведите ее сюда. Под любым предлогом приведите ее одну, без Спринджера. Я пока найду то, что разыскиваю, и мы положим конец всей этой истории.

Гарри кивнул в ответ Бобби. Он взял хранившийся у Гейл в шкафу револьвер и сунул его под ремень, прикрыв рубахой.

— Думаю, эта штука пригодится. Не волнуйтесь, без надобности я не выстрелю, даже в гневе, — произнес Гарри со злорадной улыбкой. — Просто вы должны знать, что мы не спасуем перед Спринджером или как там его зовут на самом деле.

Спардинг со страхом наблюдал, как Гарри прятал револьвер, но ничего не сказал. Он и Гарри пошли по тропинке к пляжу. Бобби поднялся в спальню, где перерыл все ящики, заглянул под кровать, осмотрел ванную, короче, обследовал всевозможные места, где гость или любовник мог спрятать какие-то вещи.

Он нашел кое-что из одежды, вероятно, принадлежащей Спринджеру, — старые джинсы «Левайс», несколько выцветших рубах, нижнее белье, спортивную сумку со сложенным костюмом и парой туфель. На дне лежали пакет с носками и изношенная жилетка военного образца, зачитанный экземпляр книги «Сто лет одиночества» Маркеса и водительское удостоверение на имя Джеймса С. Шарпа.

«Возможно, „С“ означает Спринджер», — подумал Тьерни.

Кристенберри он назвался своим настоящим именем. Почему? А здесь он использовал свое второе имя. Боялся, что Кристенберри может встретить его на собрании общества и заподозрить неладное? Странная история, и пока Бобби не знал ответы на все вопросы.