Галина Зарудная - Яд иллюзий

 – Что ты знаешь!  – Зашипела девушка, сгибаясь от ярости, будто живот ей скрутила судорога.  – Что такая как ты знает о любви? Ты ничего не знаешь! Ничего!

  Она быстро развернулась и побежала в свою комнату. Мне ничего не оставалось, только отправиться следом за ней.

 Собака в ванной продолжала лаять басом. Мимолетно оглядев в этот момент квартиру, я пришла к выводу, что родители Алисы были далеко не бедными людьми. И вот она – разбалованная капризная девочка, которая, быть может, впервые в жизни не могла получить желаемое – истерично забилась в кресло в своей комнате и, обхватив голову руками, будто та причиняла ей нестерпимые муки, медленно раскачивалась и жалобно стонала. И, судя по всему, провела в таком положении не один час.

 Я приглушенно вздохнула, понимая, что иду по острому краю бритвы. Мне и в голову не приходило, насколько ей плохо. Сейчас бы стоило позвонить отцу, попросить его о помощи. Ситуация явно нуждалась в срочном вмешательстве специалиста. Жалось накатила на меня горячей волной, но я понимала, что сама должна разобраться с этим.

 – Ты права, – сказала я проникновенно. – Я ничего не знаю. Расскажи мне.

 – Он предал меня, – выдавила Алиса. – Я так его любила… Я ждала и надеялась, а он… Он не человек! Он Мефистофель! Он дьявол!.. Твою душу он тоже украдет. Вот увидишь, – она резко подняла голову и мстительно оскалилась на меня. – Тебе конец!

 – Почему ты так говоришь? Ведь раньше ты его защищала.

 – Так было лучше для него… Я думала, – произнесла она судорожно, – думала, что тогда он будет со мной…

 – Но ты же знаешь, он любил Миру…

 – Сучка! – Закричала девушка, брызгая слюной, лицо ее уродливо искривилось. – Я рада, что она сдохла! Так ей и надо! Я всегда ненавидела эту дрянь! Она уже давно заслуживала смерти. Как же все они ею восхищались! Это несправедливо! За что ее боготворили? За что?!!

 – Ведь ты  же сама не веришь в то, что говоришь. – Попробовала я снова. – Как и в то, что Кирилл мог кого-то убить. А пострадать сейчас может именно он. Ты же знаешь, благодаря тебе его подозревают в том, чего он не делал…

 – Пусть бы он и тебя убил, – заявила она неожиданно, словно не слышала ни одного моего слова. – Ты в точности такая же дрянь, как Мирка!

 – Алиса, – продолжала я с надеждой. – Послушай лучше, что я тебе скажу…

 Я приблизилась, чтобы заглянуть ей в глаза.

 – Эта боль пройдет. Эта любовь тоже пройдет. Ты выйдешь замуж за прекрасного человека, и даже имени Кирилла не вспомнишь. Ты замечательная актриса. У тебя прекрасное будущее. Но не бери, пожалуйста, такой тяжелый грех на душу. Скажи правду. Что ты видела в ту ночь… Что происходило на самом деле?  Если его посадят, тебе легче не станет…

 – Он уничтожил меня, – запричитала девушка, но в том появился проблеск трезвого рассудка. Снова поплыли слезы. – Как мучительно знать, что ты ему не нужна. Что бы ты ни делала, но ты ему все равно не нужна!!!

 – Алиса, в жизни так часто случается, – хваталась я за каждую возможность ее вразумить. – По разным причинам мы не можем быть с любимыми… Но необходимо жить дальше. Вот увидишь, ты все забудешь, ты будешь счастлива.

           – Это он тебя прислал ко мне? - Лицо девушки озарилось догадкой и посерело еще больше, ноздри затрепетали от ярости. – Чингисхан хренов!

           – На самом деле, я даже не знаю, где он…

 – Ты! Это все из-за тебя! От куда ты взялась вообще? – Девушка угрожающе схватилась с кресла, и мне пришлось отступить назад. – Если бы не ты, ничего бы такого не произошло!

 – Я хочу тебе помочь. – Призналась я. – Помочь избежать той роковой ошибки, из-за которой ты будешь страдать потом всю оставшуюся жизнь. Поверь, я действительно хочу этого.

 – Помочь? – Ее голос задрожал от жалости к себе самой.

 –  Я понимаю твою боль, хоть ты мне и не веришь. Но, к счастью, боль проходит.

 Девушка быстро замотала головой.

 – Нет, это не пройдет никогда! Слишком поздно. Ловушка захлопнулась.

 Она говорила это обреченным тоном и без малейшего притворства. И хоть видно было, что истерика еще не прекратилась, но глаза Алисы, уставшие от слез, не проронили больше не слезинки, лишь туманно уставились в пол, и сама девушка внезапно замерла и затихла, словно в этот момент  решила смириться со своим несчастьем, как с проклятьем, от которого все равно не уйти.

 Увидев покорно склоненную голову, я решила, что теперь, наконец, с ней можно поговорить спокойно, не слыша в ответ бессвязных выкриков и обвинений. Но не успела я заговорить, как услышала ее отстраненный голос:

 – Я не хочу, чтобы ты здесь находилась. Уходи…

 Судя по всему, она действительно нуждалась в том, чтобы остаться одной. Возможно даже для того, чтобы обдумать свой поступок и все исправить. Я не вправе была помешать этому.

 Ей нужно хотя бы прийти в себя, а я не сомневалась, что очень скоро так и случится. Должна же она когда-нибудь опомниться. Должна же правда стать явной.

 А пока я сделала все, что смогла...

 Чувство, что за мною следят не покидало на протяжении всего дня.

 С каждой минутой оно нарастало. И вот, после визита к Алисе, это подозрение стало особенно острым.

 Я неспешно шагала по улице, захваченная в плен тысячами опасений и предположений, и все же всем своим нутром ощущала настойчивый тяжелый взгляд, сверлящий затылок.

 Несколько раз оглядывалась, но ни в ком не заметила ничего подозрительного.

 Я нарочно не торопилась, боясь поддаться параное. Но как только остановилась у перекрестка, дожидаясь, когда загорится зеленый свет, чувство возобновилось.

 Что бы не происходило, я старалась не терять рассудка. Прежде всего, пришла к выводу, что следует немедленно позвонить отцу. Нужно рассказать ему про Алису. Он как никто другой знает, что правильно в такой ситуации. Я достала мобильный из сумочки и, миновав пешеходный переход, остановилась, чтобы набрать папин номер.

 Но внезапно взгляд ударил, словно битой!

 Чувствуя дрожь во всем теле, я резко обернулась. И в этот раз я видела преследователя в каждом встречном лице!

 От резкого движения телефон выскользнул из ладони и хлюпнулся в бездонную лужу прямо у моих ног. Когда же я достала его из воды, стало очевидным, что воспользоваться его услугами я вряд ли теперь смогу. Наполнившись грязью и водой, мобильник отключился.

 Мне  больше ничего не оставалось, как только броситься на всех парах к своему дому, до которого оставалось рукой подать. Так или иначе нужно было срочно звонить отцу. Ни минутой дольше я не желала испытывать на себе тягостное ощущение незримого присутствия и контроля. Кто бы ни был тот человек, но каждой клеткой, каждым фибром я улавливала его черные мысли и злые намерения.