Лариса Шкатула - Холодное блюдо мести

Уходя, он поцеловал руку Наташе — джентльмен! И сказал Марату:

— Ты чего свой джип во двор не загоняешь? Мало ли что.

Шестериков усмехнулся:

— Значит, криминальную обстановку в городе ты уже не контролируешь?

— Береженого Бог бережет, — не обиделся Федор. — Обещал меня отвезти — давай вези! Разомлел тут, в домашнем тепле.

Он вышел во двор, достал из кармана сигареты. Марат набросил на себя куртку и шепнул Наташе:

— Не сомневается, что я здесь останусь.

— А почему вообще он может так подумать? — спросила Наташа.

Марат пожал плечами, будто он не знает, в чем дело. Но было совершенно ясно, что сложившейся ситуацией он вполне доволен. И свое удовольствие особенно и не скрывает.

Конечно, Наташа догадывалась, как могли разворачиваться события после ее ухода из кафе, но не слишком ли быстро все происходит? Так быстро, что она уже событиями не управляет, а они опять тащат ее за собой и Наташа не успевает определить, нужно ей это или нет.

Дети продолжали играть, и Наташа подумала, что пора это прекратить. Кажется, часа полтора они уже так сидят.

— Рома! Света! А не пора ли вам…

— Наташа, еще немного!

— Еще полчасика, Наталья Владимировна.

Шестериков вернулся минут через десять, как будто не машину вел, а летал. Он весь сиял, возбужденный, словно Михайловский дал ему карт-бланш. На что, на отношения с Наташей?

— Марат, ты только не подумай, что я тебя выгоняю, но детям пора укладываться спать. Не могут же они весь вечер торчать перед монитором только потому, что взрослым захотелось побыть вдвоем.

— Значит, тебе тоже этого захотелось? — обрадованно подхватил он, сделав вид, что не заметил слова «выгоняю».

— Честно говоря, я пока не знаю, — сказала Наташа, отводя взгляд.

Ей хотелось побыть одной и разобраться в своих чувствах. В конце концов, они же совсем не знают друг друга. И откуда вообще это пошло? Почему он решил, что она женщина, которая ему нужна? И она вовсе не уверена, что Марат ей нужен…

Она с таким трудом наладила свою новую жизнь. Ей хочется самой прийти к пониманию того, как строить будущее, а ее опять подталкивают к решению, которое она пока не может принять.

— Тебе предстоит очередная командировка? — вдруг спросила Наташа.

— Нет, — удивился он, — с чего ты взяла?

— Тогда, может, не будем торопиться? Подумаем. Оба. Тем более что теперь мне ничего не угрожает. Фокин, наверное, уже километров двести отпилил с перепугу. Тут в него стреляли и собаками травили.

— Сам напросился. А насчет того, чтобы разобраться… Что ж, разбирайся, я тебя не тороплю. Я, честно говоря, и от себя не ожидал такого. Алка, моя покойная жена, под венец меня чуть ли не волоком тащила, а тебя я сам стал просить. Главное, что я понял: одиночество меня не слишком привлекает. А ты как, любишь быть одна?

— Не очень, — призналась Наташа. — Конечно, со временем приспосабливаешься, но все это не от хорошей жизни…

— А насчет того, чтобы нам со Светкой уйти… Тут я тебя огорчу: не уйдем! Не захочешь нам где-нибудь постелить, я вон Светку на диване устрою, своей курткой накрою, а сам здесь же лягу, на паласе, тем более что он у тебя мягкий… Пусть еще ничего не решено и ты попросила время подумать, но рисковать женщиной, которую… которая… ну, в общем, той, которая…

— Замечательно! — расхохоталась Наташа.

— Смейся, смейся, но я не могу доверять версии Михайловского, будто Фокин умчался куда-то очертя голову. Димка может поставить машину где-нибудь подальше, а сам прокрасться назад. Да и Кинга ты на улицу не выпустила. Может, Фокин как раз в эту минуту лезет по пожарной лестнице на чердак!

Она невольно вздрогнула, так явственно представив нарисованную Маратом картину.

— Что ты выдумываешь, Марат! Нарочно меня пугаешь?

— Нарочно, — сказал он и будто невзначай чмокнул ее в щеку. — Признайся, ты уже боишься.

— Угадал, — прошептала Наташа, в испуге отодвигаясь от него подальше. Что же это он действует на нее как электрический скат! Каждое прикосновение — разряд, ожог, и вскипает кровь.

Здесь же дети, что они подумают?!

— Ты загнал машину во двор? — спросила она охрипшим голосом.

— Загоню, если позволишь.

— Давай я выйду вместе с Кингом. Мы с ним еще сегодня не гуляли…

— Боишься за меня? — лукаво поинтересовался он. — А если я тебе все насочинял и Фокин в действительности улепетывает отсюда со всех ног? Насколько я его знаю, он мужик трусоватый.

— Осторожность не помешает, — солидно сказала Наташа, надевая куртку, чтобы следом за Маратом выйти во двор.

Пока он открывал ворота, Наташа стояла около крыльца. Кинга на самом деле сегодня выгуливали, так что пес не отходил от Наташи, и она время от времени касалась его головы, словно пытаясь понять, нет ли в нем агрессии, достаточно ли ее команды «свой!», чтобы Кинг воспринимал Марата именно как своего.

Потом она заперла на ключ калитку и поспешно, пока Марат вешал ее куртку, закрыла за собой входную дверь: отчего-то ей казалось, что кто-то недобрый за ними наблюдает. Слава Богу, на окнах решетки. Но если кто-то заберется на карниз второго этажа, он легко проникнет в дом. Теперь ее начала охватывать паника.

В отличие от Наташи Марат не слишком со своей дочерью церемонился.

— Компьютерный клуб закрывается, — объявил он, строго взглянув на Свету.

— Мы уже закончили, — тут же отозвалась девочка, разве что не вставая по стойке «смирно».

— Светка, ты мне что обещала?

— Полчаса поиграть… Папа, но нас же двое, значит, получается больше.

— А сколько будет на двоих? — скрывая улыбку, поинтересовался Марат. — Правильно ответишь, не буду сердиться.

— Два раза по полчаса! — выпалила девочка.

Наташа рассмеялась:

— До чего сообразительный ребенок! Светланка, как ты посмотришь на то, чтобы сегодня с папой остаться у нас ночевать? — спросила она, волнуясь, несмотря на все попытки держать себя в руках.

Какой кошмар! Ей кажется, будто уже совершила что-то неприличное, хотя дала себе слово держаться до последнего. Хорошо, что дети все-таки не так наблюдательны, как взрослые. Вон Марат отвернулся, скрывая улыбку.

— Ура! — закричала Света. — А можно, Наталья Владимировна, мы с Ромой будем спать в одной комнате?

— Конечно, можно, — сказала Наташа. — Я постелю тебе на самой большой кровати.

— Ну зачем ты ее балуешь? Вот это кресло-кровать разложим, и все дела, — вмешался Марат.

— Папочка, я хочу на самой большой.

Наташа подметила сожаление во взгляде Ромы. Почему ему не предлагают спать на самой большой кровати? Он такой маленький, но уже все понимает и в отличие от Светы чувствует себя не вправе что-то требовать. Он здесь чужой. Наташа видела, как борется в нем это недетское понимание с желанием тоже вот так поныть, покапризничать… Бедный малыш!