Марина Крамер - Школа выживания волчицы

Илья опустил голову. Он с таким энтузиазмом копался в родственных связях Белякова, читал уголовные дела Сержа и выискивал точки соприкосновения того с Акелой, и все это оказалось бесполезно.

– Меня волнует теперь другое, – сказал Карепанов, выбираясь из-за стола и открывая форточку, чтобы покурить. – Если Серж снова возник здесь, значит, он не остановится, пока не поквитается с Акелой. Раз не удалось его посадить, он пойдет на крайние меры. И давить будет, скорее всего, снова через жену.

– Почему?

– А потому, мальчик, что у Акелы нет в жизни ничего, за что он, не раздумывая, пойдет на любые условия, даже на смерть. Только Александра. Надо звонить, может, еще все в порядке, так хоть предупрежу.

Звонок Карепанова Сайгачеву оказался не вовремя. Акела говорил сухо и отрывисто, лишь однажды его интонация изменилась и стала похожа на удивление, когда Карепанов произнес фамилию Сержа. Опер понял, что Акела не был готов к такой новости, видимо, считал Сержа мертвым, как, впрочем, и большинство.

– Спасибо, я вас услышал, – сказал Сайгачев в ответ на предложение помощи и попрощался.

– Никакой помощи от нас он не хочет, – заключил Карепанов, убирая телефон. – А у них явно что-то случилось.

– С чего вы взяли?

– Интуиция.

Глава 29

Акела

Когда сталкиваешься с трудностями, нужно смело и радостно бросаться вперед. Преодолевая препятствия одно за другим, ты будешь действовать в соответствии с пословицей: чем больше воды, тем выше корабль.

Только полиции и не хватало ему сейчас в этом хаосе. Ночью он почти не спал, лежал на кровати, закинув руки за голову, и напряженно думал. Кто, зачем мог увезти Алю? Что потребует сегодня, когда похититель позвонит? Найдет ли Тимур хотя бы приблизительно то место, где может находиться Аля? И если найдет, что делать? Не брать же штурмом, сейчас уже не те времена.

Карепанов со своими догадками оказался полезен, но это всего лишь догадки. Как мог выжить Серж, если Акела своей рукой стрелял в него и сам же поджигал сторожку? У Сержа не было шансов. Хотя один, малюсенький, призрачный, почти невидимый шанс остается в любом случае. Главное, разглядеть его и суметь воспользоваться.

Акела отошел от окна и вдруг подумал: а что, если проверить? Ведь надо использовать этот самый шанс. Он взял мобильный и позвонил Карепанову.

– Борис Евгеньевич, вы предлагали помощь?

– Да.

– Тогда скажите мне хотя бы примерно, где искать Терехина.

Карепанов долго молчал, и Акела начал испытывать беспокойство – вдруг не скажет? Тогда надежда только на Тимура.

– Я не уверен, но попробуйте посмотреть правый край заповедника, там, где лет десять назад разрешили застройку. Мой опер утверждает, что Терехин живет там. Александр Михайлович, у вас точно все в порядке?

– Да, – бесстрастным тоном отозвался Акела, – спасибо, Борис Евгеньевич.

И положил трубку.

Дело сдвинулось, надо звонить Тимуру. Бросив взгляд на часы, Акела вздохнул. До обеда оставалось слишком много времени, да и что такое это неопределенное «в обед»? Тимур ответил на втором гудке:

– Слушаю тебя, Акела.

– Тимур, есть новости. Поезжайте в заповедник.

И тут Тимур удивил его:

– А мы уже здесь. Все так, как говорил Клещ: церковь, дом с зеленой крышей, недалеко кладбище. А в доме ночью пожар был, горела комната на третьем этаже. Сильно горела, тушили долго, но пожарных не вызывали. Странно, да?

– Нет. Не вызывали потому, что в доме посторонние, вот и старались сами справиться. Тимур, вы там аккуратно. Скорее всего, я скоро туда приеду. Не могут они в другом месте назначить встречу. Я теперь знаю, кто это. Вы должны меня подстраховать. Меня и девочек.

– Ты не волнуйся, брат, мы не подведем тебя. Со мной восемь человек, неподготовленных нет, мы тихо все сделаем.

– Спасибо, Тимур.

Положив телефон на стол, Акела сбросил домашнее кимоно на пол и взял из гардеробной кожаные потертые брюки и черную футболку. Длинную косу на макушке закрутил в пучок, укрепив специальной небольшой шпилькой, поправил повязку на глазу и спустился вниз. Сегодня он пренебрег даже упражнениями, было не до того. Однако чувствовал он себя спокойно и собранно.

В гостиной мизансцена, казалось, не поменялась со вчерашнего вечера: Моня, Бесо и Фима, помятое лицо и красные глаза которого ярко свидетельствовали о бессонной ночи.

– Явился, – буркнул тесть. – Спал?

– Нет.

– То-то и вижу, рожа черная вся. Чай сам наливай, я Галку в город отправил. Новости есть?

– Есть. Я теперь точно знаю, у кого Аля и где она, – сказал Акела, двигая к себе чайник и чашку.

– Ну?! – взвыли все трое хором, подавшись к нему.

– Это Серж.

– Как Серж?! – заморгал глазами Фима, глядя на зятя с непониманием. – Он же давно там, – он ткнул указательным пальцем в потолок.

– Нет. Он жив, хоть и наполовину теперь. Купил участок в районе заповедника, там и отсиживался. И Аля точно у него – только она могла устроить пожар среди ночи. Тимур позвонил, они нашли дом раньше, чем я об этом узнал, видели, как ночью горела комната на третьем этаже, а тушили сами, хоть и горело сильно. Значит, не хотели, чтобы кто-то случайно увидел в доме посторонних.

– Да, Сашка – девка-уксус, она запросто могла, – протянул Моня, по привычке стягивая с носа пенсне и берясь за мягкую салфетку.

– Так чего сидим? – грозно спросил Клещ, обведя собравшихся тяжелым взглядом. – Ждем, я спрашиваю, чего?

– Звонка, Фима. Мы ждем звонка от человека Сержа. Только после этого я поеду туда. Один.

– Чего это? – вздулся тесть. – Не наигрался еще?

– Сержу нужен я. И ни к чему подвергать опасности еще кого-то. Я все сделаю сам, – сказал Акела, держа на ладони чашку с горячим чаем. – Если что, Тимур с ребятами подстрахует, они там, в поселке.

– И долго ждать будем?

– Сколько потребуется.

Клещ выдал длинную матерную очередь, махнул рукой, признавая поражение, и, тяжело поднявшись, отошел к окну. Бесо отложил тлеющую трубку, похлопал Акелу по колену:

– А ты бы не геройствовал, Акела. Можешь ведь не справиться.

– Справлюсь. Я должен. Эта война тянется много лет, не я ее начал, но я обязан положить ей конец. Это мой личный враг.

Клещ повернулся от окна и уставился в лицо зятя почти с ненавистью:

– Я жалею, что когда-то привел тебя в свой дом. С того дня здесь все пошло кувырком, девка с катушек съехала, второй раз из-за тебя попадает.

– Это твое право, Фима, жалеть. Если скажешь, когда все закончится, я уйду отсюда. Но помни: Аля уйдет со мной. Она моя жена, я заберу ее и дочь, и мы уедем.

Тесть сложил пальцы в довольно недвусмысленном жесте, обозначавшем крайнюю степень несогласия, но Акела проигнорировал это. Сделал два глотка, поставил чашку на поднос и взял сигарету. Моня, покачав головой, обратился к Клещу: