Валерий Жмак - Крестовый марьяж

Когда друзья заливисто смеялись, Влад почувствовал себя счастливым. Макс с Сашенькой забыли о недавнем, неприятном происшествии и уже не переставали улыбаться до самого гарнизона…

Вечером того же дня супруги Лихачевы и Александра с Владиславом сидели за уставленным праздничными блюдами столом. В начале встречи пилот, не вдаваясь в подробности, коротко отвечал на вопросы собеседников. Позже тема разговора плавно лавировала от злоключений, уготованных ему судьбой, к предстоящей поездке на гауптвахту. Но, тем не менее, трое из четверых понимали, главным — затмевающим остальное событием, является возвращение Берестова в гарнизон и сегодняшняя, долгожданная встреча. Пережитые невзгоды и будущие мелкие неприятности уже не воспринимались, как нечто препятствующее дальнейшей, нормальной жизни. По крайней мере, так считали Лихачевы и Саша…

— Что у тебя с ногой? — поинтересовалась Настя.

— Началось с ушиба при посадке на воду… — махнул рукой Влад.

— А в тюрьме разве не лечили?

— Лечили… — нехотя проворчал пилот, вставая из-за стола и подходя к открытой балконной двери, — только, весьма своеобразно…

— Как же? — не отступалась старшая сестра, выдавая профессиональный интерес, — видимо, используя совою нетрадиционную медицину?..

— Это точно…

— Ну, расскажи, Влад! Мне не дает покоя вопрос: каким образом можно до такой степени запустить пусть сильный, но простой ушиб…

— Да все просто… — ответил майор, зажигая сигарету. — На допросах орудовали дубинками, стараясь попасть именно по колену, а потом приходил лекарь — неделю спасал от гематомы, воспаления… И так продолжалось несколько месяцев.

Слушая эти вынужденные объяснения, Александра закрыла лицо руками, а Настя зло процедила:

— Какие же сволочи…

— Ладно, ребята! — подбодрил Владислав, — все позади, нога проходит, а мы снова вместе. Давайте о чем-нибудь другом…

— А ты знаешь, ведь Сашенька пробудет у нас до конца лета, — улыбнувшись, сообщил Максим.

— Правда?..

— Да, до окончания каникул, — радостно посмотрела на молодого человека девушка.

— Замечательно!

— Мы рады не меньше…

Пилот вернулся на свое место. Ему нестерпимо хотелось дотронуться и погладить руку Александры, лежащую на подлокотнике кресла и, словно, ожидающую этого прикосновения…

— Давайте-ка, выпьем за вас! — с умилением глядя на сидящих рядом влюбленных, предложила Анастасия — за ваше счастье!

«Казалось бы, наше счастье действительно так близко… — размышлял Берестов, пока Максим рассказывал ему о новой, недавно прибывшей на аэродром технике, — что же делать?.. Меня ведь пока, не завершится расследование, не существует! Только после вынесения вердикта появится некий субъект… Либо оправданный, заслуживающий доверия человек, либо… Либо начнется совсем другая, непривычная для меня жизнь, в которой придется стартовать сначала… Вот это второе и не дает мне право прижать девочку к груди и сказать то, что давно хотел…»

Около полуночи Владислав, поблагодарив друзей, стал собираться домой. Провожая его в прихожей, три человека молча взирали, как тот набрасывает ветровку и, отводя взгляд, прощается. Пожалуй, Лихачевы, перед глазами которых мучительно происходила недавняя Сашина трагедия, были готовы к тому, что молодой человек сейчас пригласит её с собой и именно с этого дня, с этой ночи для них начнется отсчет счастливой совместной жизни. Пожалуй, и Александра была к этому готова, ожидая только одного слова, одного взгляда Влада…

— Завтра я заеду за тобой, Макс, — пообещал, Берестов, пожимая тому руку. — Еще раз спасибо вам за сегодняшний вечер…

Он поцеловал в щеку Настю и, обняв на прощание Сашу, закрыл за собой дверь…

— Ему надо придти в себя, — шептала старшая сестра, прижимая к себе грустную девушку, — катастрофа, смерть друзей, полгода плена, пыток — не каждый такое вынесет. Он без ума от тебя, я же вижу…

Уже одетая в ночную рубашку Сашенька, сидела на своей постели, возле Анастасии и еле слышно ответила:

— Я вижу — он любит, но появилось такое ощущение, что Влад сам себя сдерживает, будто борется с собой…

— Потерпи, моя хорошая… Дай ему немного времени. Сейчас пока у всех одни эмоции и оголенные нервы. Все скоро вернется на круги своя и ваши отношения тоже…

6

Вечером дежурить заступил знакомый старлей, оформлявший Берестова и Лихачева на временное поселение. Его глаза едва не вылезли из орбит, когда, услышав приглушенный шум и звон стаканов из камеры старших офицеров, он заглянул в нее.

— Товарищи майоры… меня же комендант посадит, если увидит… — пролепетал сотрудник комендатуры.

— Заходи служивый! — пригласили его приятели Владислава.

— Нет уж! Спасибо…

— Не переживай, — успокоил арестант, — контр-адмирал их видел и сам дал команду твоему предшественнику — пропустить.

— Да?.. — недоверчиво переспросил дежурный, все же переступая порог.

— Сегодня пятница и вряд ли он уже появится, так что можешь присоединяться к нам… Пить бы я на твоем месте на вахте не стал, но, может быть, покушаешь?

— Если не возражаете, я просто посижу, — сказал старший лейтенант и скромно устроился на краешке кровати…

Он мало что понимал, но с интересом выслушал окончание рассказа Влада, о том, как тот оказался в китайских застенках…

— Доброе утро, — поприветствовал летчика на следующий день знакомый дежурный, — завтрак готов…

— Привет, — встав с постели, отвечал Берестов, — через пять минут буду…

Быстро умывшись, он отправился в комнату для свиданий. За столом, потягивая чай, уже сидел старший лейтенант. Голова Владислава, после визита друзей слегка побаливала, и он тоже решил начать с крепкого чая…

— Товарищ майор, — нерешительно начал служащий комендатуры, — так это вы зимой упали в море?

— Если бы упал — давно бы рыбы скушали…

— То есть — сели, или как правильно — приводнились…

— Было дело, — пробормотал узник со стажем, рассматривая непонятную кашу на тарелке.

— Да-а… — протянул молодой человек, — хорошо хоть китайцы спасли…

— Я тоже так поначалу считал. Радовался…

— Что, совсем плохо обращались?

— Тех, кто сидит в тюрьмах Поднебесной, за людей не считают.

— У нас немногим лучше…

— В наших пока не сиживал, — вздохнул летчик, — не знаю…

Он с неохотой поковырял вилкой матросский завтрак и, отодвинув тарелку, плеснул в стакан вторую порцию чая.