Татьяна Устинова - Селфи с судьбой

Ангел едва за ним успевала. Один раз споткнулась и чуть не упала, Илья её поддержал.

Они вбежали в номер люкс «Николай Романов», и Илья сразу полез в рюкзак.

– Понимаешь, – сказал он, производя раскопки. – Мне всегда кажется, что это неспортивно. Я стараюсь обойтись, и почти всегда мне это удаётся!

– Что неспортивно? – Ангел плюхнулась в полосатое кресло, не обратив на красоты «Николая Романова» никакого внимания.

– Перекладывать свою работу на Интернет, – объяснил Илья Сергеевич не слишком понятно. Он вытащил устройство, нажал кнопку и уставился в него. – Нет ничего такого, о чём бы я не мог догадаться без всякого Интернета. Нужно просто быть внимательным. Но сейчас я не обойдусь.

Планшет, зависший ещё в электричке, озарился белым светом, потом погрузился во мрак и также мрачно потребовал перезагрузки.

Илья ждал.

– Я же не знала, что это неспортивно, – сказала Ангел и пересела так, чтобы ей было видно планшет, – я бы давно всё разузнала, что тебе нужно. Ты бы сказал.

Он нашарил её руку и поцеловал в ладонь. Ей сразу стало жарко и страшно, но он ничего не заметил.

– Матвей Вильховский, – проговорил Илья, когда планшет просигнализировал, что готов к услугам. – Так, хорошо. Смотрим.

Ангел вздохнула.

– Молодой, но уже знаменитый, – читал Илья. – Персональные выставки, международное признание. Лондон, это мы знаем, нам Зоя рассказала про Лондон. Ты обратила внимание, что она сказала «выставка в Лондоне» примерно так же, как «выставка на Кассиопее»? То есть хорошо, конечно, но так далеко, что даже неинтересно. Другое дело, в Манеже! Смотрим дальше. Особая манера письма. Ни с кем не перепутаешь.

– Илья, кто мог украсть его картину?!

– Кто угодно, – не отрывая взгляда от текста, пробормотал Илья Сергеевич. – Сняли с гвоздя, и всё. Сигнализации нет. Камера эту стену не видит. Но дело не в камере. Вряд ли это подготовленная и спланированная кража.

Он продолжал читать.

– В последнее время художник не пишет, – вновь забормотал Илья. – Не даёт интервью. По слухам, уехал в Юго-Восточную Азию и живёт там отшельником. Ну конечно!.. Так, хорошо. Знаменитые поклонники таланта. Куратор Джеймс Худи. Рэпер Джей Зи. Актриса Сара Бэкон.

Ангел ощутимо пнула его в бок, заставив подвинуться, и тоже уставилась в планшет.

– Это у нашего Матвея такие поклонники?!

Илья Сергеевич продолжал:

– Из соотечественников. Космонавт Леонов Алексей Архипович. Режиссёр Захаров Марк Анатольевич. Продюсер Артобалевский Пётр Петрович.

– Где?!

Илья показал на экран.

Она прочитала раз и потом ещё раз, шевеля от усердия губами.

– Что это значит, Илья?

– Трудно сказать, – признался профессор Субботин. – Лилия Петровна Маслова в списке поклонников отсутствует. Или она не слишком знаменита для этого списка, или никто не знает, что она поклонник таланта, да ещё его благотворитель и опекун.

– А что ты хотел узнать? Тебе же что-то пришло в голову, когда мы побежали смотреть!

– Я хотел узнать, сколько стоят его работы, – произнёс Илья Сергеевич задумчиво. – Или раньше стоили. Здесь такой информации нет, и специального сайта у него нет, через Интернет он ничего не продаёт. И его фотографий мало, почти нет. Повторяются две, очень старые и невразумительные. И фотографий работ нет.

– Ты хочешь сказать, что он от кого-то скрывается?!

Илья взглянул на неё:

– Или его кто-то тщательно скрывает от мира.

– Зачем?!

– Я не могу выстроить логику, – признался профессор Субботин. – У меня слишком много всего и в числителе, и в знаменателе. И ничего не сокращается. Всё время приходится вписывать в уравнение новые члены, а я даже не знаю, с каким знаком и в каких степенях. Так задачи не решают, моя дорогая.

– Я не умею решать задачи, – призналась Ангел. – В университете у нас на первых курсах была математика, а потом логика. И дед всё время со мной сидел и объяснял, я сама не понимала.

– А после его объяснений понимала?

Ангел кивнула.

– Это самое главное. Понимать ход мыслей. Если понимаешь, что и за чем происходит, быстро находишь решение. Примерно так: Матвей знаменитый художник. Он пишет картины, которые знают в мире. Среди его поклонников разные знаменитости, например Артобалевский. Матвей заболевает и больше не пишет. Его пытается спасти от болезни Лилия Петровна Маслова. Она привозит его в тихое и благодатное место, где он может поправиться и снова приниматься за работу. Но Матвею не делается лучше. Работать он не может. Лилия Петровна наезжает сюда и постоянно его видит, но её не тревожит, что Матвей не работает, а пребывает в состоянии, мягко говоря, странном. И пребывает уже давно.

– И что это значит? – не удержалась Ангел.

– Ничего не значит. Это просто перечисление фактов. Потом Лилию Петровну убивают. Матвей остаётся с Зоей. В Сокольничье приезжают Пётр Артобалевский и его жена. Вернее, сначала жена, а потом он сам. Они собираются разводиться, и им нужно на свободе поделить имущество. При этом Артобалевский, оказывается, коллекционер и любит работы Матвея. Самого Матвея он в лицо не знает, следовательно, они не встречались.

– Матвей бы его тоже запомнил, – сказала Ангел.

– Согласен. У него странно устроена память. Он помнит не то, что все остальные, но то, что перепутать ни с кем нельзя. В это время неожиданно появляется и потом так же неожиданно пропадает картина Матвея, которую он когда-то отдал Лилии Петровне и был уверен, что она её уничтожила.

– Всё, – сказала Ангел. – Я уже запуталась.

Илья Сергеевич пришёл в раздражение:

– Нет, не всё. Нужно думать и составные части уравнения держать в голове!..

– Они не держатся у меня в голове.

– Можно предположить, что всё, что здесь произошло и происходит, затеяно вокруг Матвея. Артобалевский не поделил с Лилией Петровной его картины. Зоя не поделила с Лилией Петровной его самого.

– Артобалевского здесь раньше никогда не было, и Лилию Петровну он задушить не мог!

– Ну, своими руками – вряд ли, – согласился Илья Сергеевич. – А чужими вполне возможно.

Он поднялся и походил по номеру люкс «Николай Романов».

– Я совершенно упустил из виду одну составляющую, – заметил он рассеянно.

– Какую?

– Деньги, – сказал Илья Сергеевич. – Но не деньги Лилии Петровны, а деньги Матвея. Их должно быть много. И может показаться, что Матвея очень просто сбить с толку, чтобы эти деньги захватить. Он ничего не заметит. Он в это время будет сидеть на озере и думать о старом шкипере и его обезьяне.

Он ещё походил немного, потом выхватил из шкафа клетчатую байковую рубаху, подбитую куцым искусственным мехом, и нацепил на себя.