Татьяна Полякова - Судьба-волшебница

– Из сейфа пропала крупная сумма денег, – напомнил Левандовский. – Ты их ищешь?

– Я бы от них не отказался. Но в сейфе было еще кое-что. И это кое-что очень интересует определенных людей. Мне уже дали понять вполне доходчиво, что стоит делать, а чего нет. По этой причине я сейчас и разговариваю с вами. Поднимете волну по глупости, и умники могут решить: раз мы с Еленой любовники, значит, Кудрявцева и шлепнули, и то, что они ищут, у меня. Не лезь в это дерьмо, Левандовский. Парень с твоей репутацией должен понимать…

– Какая у него репутация? – насторожилась я. Мужчины переглянулись.

– Хорошая, – сказал Валера. – Я бы даже сказал: очень хорошая. И сам он парень неплохой. Пока не трогают. Короче, хороший парень, – повернулся он к Левандовскому. – Не лезь на рожон, без башки останешься.

– Ага, – кивнул тот, – напоминай мне об этом время от времени, чтобы я не забывал трястись от страха. Кто, по-твоему, мог избавиться от Кудрявцева?

– Не знаю и знать не хочу. У меня тридцать процентов акций фирмы «Орион», отличный бизнес. Я в шоколаде, парень, без всяких заморочек. Они мне даром не нужны.

– Ты знаешь, где Ирка? – спросила я.

– Нет, – ответил он с неохотой. – Я искал ее, потому что не прочь был вернуть деньжата. Но после того, как мне намекнули… вы и сами должны были заметить: мой интерес пропал.

– О том, кто убил Гору, ты тоже ничего не знаешь? – задала я еще вопрос. Он уставился на Левандовского:

– Этого придурка убили?

– Да. Нашли его труп неподалеку от Вознесенской церкви.

– Ну, тогда царство ему небесное. Логично предположить, Чуму тоже шлепнули? Девка она недалекая, хотя бойкая. Вот и попользовались. А теперь, мои дорогие, выметайтесь. Пора отдать последние почести хозяину.

В тот же миг его парни распахнули двери, Валера вышел, вслед за ним и Левандовский, а я замешкалась. Валера открыл мою дверь и спросил серьезно:

– Ты здесь навсегда?

– Чтоб тебя, – буркнула я и понеслась к ясновельможному. Он, не торопясь, направлялся к своему джипу.

Из зала прощаний начали выходить люди и рассаживаться по машинам, а мы поспешили уехать.

– Как думаешь, он нам головы морочил? – тут же полезла я с вопросом.

– Что касается предполагаемого компромата – нет. Мало его получить, надо еще умело им воспользоваться. Валера хочет жить спокойно на те деньги, что успел свистнуть, плюс доля в бизнесе. Он выглядит разумным парнем.

– То есть ты ему веришь?

– У него есть все основания для вышеизложенной позиции.

– Ненавижу, когда ты так говоришь. В старину адвокатов называли крапивное семя.

– Не адвокатов, а чиновников-крючкотворов, двоечница.

– А на что он намекал, говоря про Иркину глупость?

– На то, что она не сама до всего додумалась, кто-то подсказал.

– Ага, – потерла я нос. – В городе конкурирующие группировки, желающие получить компромат, который был у Кудрявцева… Кто-то из них Витю и убил, подставив Гору и, возможно, Ирку. Знаешь что, на роль этого гада очень подходит сам Валера. По-моему, он просто пудрил нам мозги.

– Поживем – увидим, – равнодушно пожал плечами Левандовский.

Когда я позвонила Герману, он был в офисе, а не у матери, как я поначалу предположила. Попивал кофе и торопливо закончил разговор, прежде чем сказать мне:

– Здравствуй, малыш.

Левандовский, слушавший наш разговор по громкой связи, презрительно усмехнулся, а я в отместку показала ему язык.

– Ты у мамы? – ласково спросила я.

– На работе. Дел по горло. С мамой сейчас ее сестра. А ты куда собралась? – Он уже понял, что я нахожусь в машине, по шуму, который, безусловно, доходил до его слуха.

– В торговый центр. Хочу купить Стасе платье. Вчера жаловалась, что ее гардероб последний раз обновлялся при Хрущеве.

– Господи, сколько же лет старушке? Купи ей два платья, я заплачу. Что-нибудь в стиле диско, сантиметров двадцать выше колен.

– Не поверишь, но именно такое она и заказывала. Когда ты освободишься? Надо кое-что обсудить.

– Стасино платье? – хмыкнул он.

– Нет. Это касается твоего брата, – очень серьезно произнесла я в надежде, что шутить ему уже не захочется. – Кажется, я знаю, кто его убил.

– Даже так? – помедлив мгновение, ответил Герман. – Освобожусь примерно через час. Мой офис на Садовой, напротив кафе «Черный кот», встретимся там.

– Я была достаточно убедительна? – убирая мобильный, спросила я Левандовского.

– Ты прирожденная лгунья.

– Какой-то сомнительный комплимент. Я бы, кстати, чего-нибудь съела, а ты?

– Поешь в «Черном коте». Доберешься на такси. Я туда подъеду часа через полтора. Полчаса вы с Герой точно проговорите.

– С чего вдруг такая немилость? – растерялась я.

– Я не могу целыми днями носиться с тобой по городу, детка, – съязвил ясновельможный. – У меня есть и другие дела.

Он высадил меня на ближайшей стоянке такси и даже не поцеловал на прощание. Да, не тот поляк мне достался! Времени до встречи с Германом было еще слишком много, и я побрела на Садовую пешком.

Бывший возлюбленный опоздал на встречу на двадцать минут, что позволило мне помянуть недобрым словом всех мужиков, а уж как досталось Герману… Наконец он появился и сразу полез с поцелуями. От кого надо, не дождешься, а этот… Тут я внезапно подумала, как стремительно он перестал быть мне интересен. Стоило лишь появиться Левандовскому. Может, правда зов крови? Теперь было даже странно: чего хорошего я находила в старшем Купченко? Допустим, он симпатичный. Мало, что ли, симпатичных мужчин? Надо было столько лет сохнуть по этому надутому индюку с паршивым характером?

– Извини, дорогая, – улыбнулся он, устраиваясь за столом. – Дела.

«Любимая отмазка мужчин», – решила я со злостью.

– Ты что-нибудь заказала?

– Даже успела пообедать.

– Ну, извини, извини, – засмеялся он и потрепал меня по щеке. Очень захотелось врезать ему в ухо. Вместо этого я сжала его ладонь и легко поцеловала в губы, как делала это раньше. – Все еще не могу поверить, что ты вернулась, – тихо сказал он.

«Наверное, поэтому на свидание и не торопишься», – чуть не съязвила я.

– Как Стасино платье?

– Потом покажу.

Он немного повозился на своем стуле, приглядываясь ко мне.

– Ты хотела поговорить о брате?

– Ты знал, что он был свидетелем в деле об убийстве?

С минуту Герман смотрел на меня в полнейшем недоумении, затем очень медленно откинулся на спинку стула.

– Знал.

– Расскажи мне об этом.

– Да нечего особо рассказывать, – пожал он плечами.