Сидни Шелдон - Ничто не вечно
Гас Венабл принялся читать протокол:
«– Доктор Баркер пришел в операционную, когда операция еще продолжалась?
– Да.
– Доктор Баркер сказал что-то доктору Тэйлор?
– Он повернулся к доктору Тэйлор и сказал: “Вы убили его”».
– А вот показания медсестры Берри:
«– Расскажите, какие вы слышали от доктора Баркера высказывания в адрес доктора Тэйлор.
– Он сказал, что она некомпетентна… А в другой раз сказал, что не позволил бы ей оперировать свою собаку».
Венабл поднял голову от протокола.
– Или перед нами некий заговор и все эти уважаемые врачи и медсестры пытаются опорочить обвиняемую, или доктор Тэйлор лжет. И это не просто ложь, а патологическая…
Задняя дверь зала заседаний распахнулась, и в зал торопливо вошел помощник Венабла. Он на секунду замер на пороге, решая, что делать, а потом направился по проходу к своему шефу.
– Сэр…
Недовольный Венабл повернулся к нему:
– Вы разве не видите, что я?..
Помощник прошептал ему что-то на ухо.
Ошеломленный, Гас Венабл посмотрел на него:
– Что? Это прекрасно!
Судья Янг наклонилась вперед и не предвещающим ничего хорошего спокойным тоном поинтересовалась:
– Простите, что прерываю ваш разговор, но чем, по-вашему, вы здесь занимаетесь?
Гас Венабл повернулся к судье, выражение его лица выдавало крайнее возбуждение.
– Ваша честь, мне только что сообщили, что на заседание суда прибыл доктор Баркер. Он в инвалидной коляске, но способен дать свидетельские показания. Я хотел бы вызвать его в качестве свидетеля.
В зале раздался громкий шум.
Алан Пенн вскочил со своего места.
– Протестую! – закричал он. – Представитель обвинения уже заканчивает свою речь. Не существует практики вызова свидетелей в этот момент. Я…
Судья Янг стукнула по столу молотком.
– Прошу представителей обвинения и защиты подойти к моему столу.
Пенн и Венабл подошли к столу судьи.
– Это противоречит правилам, ваша честь, я протестую…
– Насчет противоречия правилам вы правы, мистер Пенн, но ошибаетесь относительно отсутствия подобной практики. Я могу привести вам в пример десятки дел по всей стране, когда важным свидетелям позволяли давать показания в виде исключения. Если вас действительно интересует прецедент, то можете посмотреть материалы дела, которое слушалось в этом зале пять лет назад. Тогда судьей тоже была я.
Алан Пенн сглотнул слюну.
– Означает ли это, что вы намерены позволить доктору Баркеру дать свидетельские показания?
Судья Янг задумалась.
– Так как доктор Баркер является важным свидетелем в этом деле, но его физическое состояние не позволило ему дать свидетельские показания раньше, то в интересах правосудия я намерена разрешить вызвать его в качестве свидетеля.
– Возражаю! Не факт, что свидетель может давать показания. Я требую заключения психиатров…
– Мистер Пенн, в этом зале не требуют, а просят. – Судья повернулась к Гасу Венаблу: – Можете вызывать своего свидетеля.
Алан Пенн стоял поникший. «Все кончено, – думал он, – наше дело проиграно».
Гас Венабл обратился к своему помощнику:
– Пригласите доктора Баркера.
Дверь медленно отворилась, в зал в инвалидной коляске въехал доктор Лоуренс Баркер. Голову его поддерживал специальный воротник, одна сторона лица была слегка искажена.
Глаза всех присутствующих были прикованы к его хрупкой фигуре, двигавшейся к свидетельскому месту. Проезжая мимо Пейдж, доктор Баркер посмотрел на нее.
В его взгляде не было ни искорки дружелюбия, и Пейдж вспомнила его последние слова: «Какого черта вы думаете?..»
Когда Лоуренс Баркер подъехал к свидетельскому месту, судья Янг наклонилась вперед и мягким тоном спросила:
– Доктор Баркер, вы в состоянии сегодня давать свидетельские показания?
Когда Баркер заговорил, голос его звучал глухо:
– В состоянии, ваша честь.
– Вы полностью осведомлены о том, что происходит в этом зале?
– Да, ваша честь. – Он бросил взгляд туда, где сидела Пейдж. – Эту женщину обвиняют в убийстве пациента.
Пейдж нахмурилась. Эта женщина!
Судья Янг приняла решение. Она повернулась к судебному приставу:
– Приведите свидетеля к присяге.
После того как доктора Баркера привели к присяге, судья Янг сказала:
– Можете оставаться на месте, доктор Баркер. Сейчас вас допросит представитель обвинения, а потом я позволю защите провести перекрестный допрос.
Гас Венабл улыбнулся.
– Благодарю, ваша честь. – Он подошел к инвалидной коляске Баркера. – Мы долго не задержим вас, доктор, и очень признательны вам за то, что даже в подобных обстоятельствах вы согласились дать свидетельские показания. Вы знакомы с какими-нибудь показаниями свидетелей, представленными здесь в последний месяц?
Доктор Баркер кивнул.
– Я следил за процессом по телевизору и газетам, и меня это потрясло до глубины души.
Пейдж обхватила голову руками.
Гасу Венаблу с трудом удалось скрыть свою радость.
– Уверен, что подобные чувства испытывали многие из нас, доктор, – с пониманием заметил Венабл.
– Я приехал сюда, чтобы увидеть торжество правосудия.
Венабл улыбнулся.
– Разумеется. Мы все к этому стремимся.
Лоуренс Баркер глубоко вздохнул, а когда он заговорил, его голос дрожал от ярости:
– Так какого же черта вы посадили на скамью подсудимых доктора Тэйлор?
Венабл подумал, что он ослышался.
– Простите?
– Этот суд – сплошной фарс!
Пейдж и Алан Пенн удивленно переглянулись.
Гас Венабл побледнел.
– Доктор Баркер…
– Не прерывайте меня, – рявкнул Баркер. – Вы воспользовались показаниями многих настроенных враждебно, завистливых людей, чтобы погубить блестящего хирурга. Она…
– Минутку! – Венабл запаниковал. – Разве не правда, что вы постоянно обвиняли доктора Тэйлор в некомпетентности, и дело даже дошло до того, что она решила уволиться из больницы «Эмбаркадеро»?
– Правда.
Венабл почувствовал себя лучше.
– Тогда как вы можете называть доктора Тэйлор блестящим хирургом? – покровительственным тоном спросил он.
– Могу, потому что так оно и есть. – Баркер повернулся в сторону Пейдж и заговорил, обращаясь к ней, словно в зале суда никого не было, кроме них двоих: – Некоторые люди рождены быть врачами. Вы одна из этих редких людей. Я с самого начала понял, какая вы одаренная. Но я строго обращался с вами, может быть, даже чересчур строго, потому что видел в вас отличного врача. Я был строг с вами потому, что хотел, чтобы вы сами были строги к себе. Я хотел, чтобы вы работали безупречно, потому что в нашей профессии нет места для ошибки. Ни для одной.
Пейдж не отрывала глаз от доктора Баркера, в голове у нее все смешалось.
Присутствующие в зале зашептались.
– Я бы не допустил вашего увольнения.
Гас Венабл почувствовал, что победа ускользает из его рук. Его главный свидетель разваливал все дело.
– Доктор Баркер, у нас имеются показания, что вы обвинили доктора Тэйлор в убийстве вашего пациента Ланса Келли. Как?..
– Я сказал ей эти слова, потому что она проводила операцию и вся ответственность лежала на ней. Но на самом деле мистер Келли умер по вине анестезиолога.
Теперь уже в зале не шептались, а шумели.
Пейдж сидела оцепеневшая.
Доктор Баркер продолжал говорить медленно, делая усилия:
– А что касается денег, которые Джон Кронин оставил ей, то доктор Тэйлор ничего не знала об этом. Я сам разговаривал с мистером Кронином, и он рассказал мне, что намерен оставить деньги доктору Тэйлор, потому что ненавидит свою семью. Рассказал он мне и о своем намерении попросить доктора Тэйлор избавить его от страданий. Я поддержал его.
Среди публики раздались крики. Гас Венабл стоял, не веря в происходящее. На лице его была написана полная растерянность.
Вскочил Алан Пенн.
– Ваша честь, я прошу об освобождении!
Судья Янг шлепнула молотком по столу.
– Тихо! – крикнула она и повернулась к обвинителю и защитнику: – Ко мне в кабинет!
Судья Янг, Алан Пенн и Гас Венабл сидели в кабинете.
Гас Венабл пребывал в состоянии шока.
– Я… я не знаю, что сказать. Он явно больной человек, ваша честь, не соображает, что говорит. Я прошу, чтобы его осмотрели психиатры…
– У вас все равно ничего не выйдет, Гас. Похоже, ваше дело растаяло как дым. Давайте постараемся уберечь вас от любых очередных конфузов, хорошо? Я намерена снять обвинение в убийстве. Есть возражения?
Наступила долгая пауза. Наконец Венабл кивнул.
– Пожалуй, нет.
– Разумное решение, – заметила судья Янг. – Хочу дать вам совет. Никогда, никогда не вызывайте свидетеля, если не знаете, что он будет говорить.
Заседание продолжилось, и судья Янг объявила:
– Господа присяжные, благодарю вас за ваше долготерпение. Суд снимает все обвинения. Обвиняемая свободна!
