Линда Ховард - Отчаянный побег

Карлин смотрела на вещи, которые без предупреждения купил для нее Зик. Практически сунул ей в руки сумки и тут же ушел. Коровы позвали что ли? Хотя откуда он мог узнать, ведь только что вернулся из города. Или у него с коровами телепатическая связь? Только разложив покупки на кровати, Карлин поняла, насколько дорого всё это, должно быть, стоит.

Она была одновременно смущена и расстроена. Расстроена, потому что он потратил на нее столько денег. Она и сама в состоянии всё это купить, просто приняла сознательное решение обойтись его старыми куртками, чтобы сэкономить максимум средств, на всякий случай.

Как же ненавистны эти слова! «На всякий случай» — вот главное правило жизни теперь… опротивело донельзя.

Что касается смущения… Он же не белье ей купил. Практичные, незатейливые, столь необходимые в зимнюю стужу вещи.

Когда Зик вернулся через пару часов, Карлин его уже поджидала. Хотя момент не самый удачный, поскольку она вся обсыпана мукой. Чтобы унять разбушевавшиеся нервы, решила чем-нибудь заняться, например, испечь настоящее печенье — домашнее, а не из готового замороженного теста или из полуфабриката. Настоящее. Оказывается, довольно пыльная работенка. А учитывая предыдущий опыт — еще и потенциально огнеопасная.

— Ради Бога, зачем это всё? — спросила Карлин, когда Зик вошел на кухню.

Он удивленно поднял брови, вроде не понимая, о чем речь, но она-то знала, что босс не настолько тупой.

— Куртка слишком дорогая, и сапоги… — обвиняюще ткнула в его сторону Карлин пальцем в масле и муке. — Даже знать не хочу, сколько они стоят.

— Они тебе нужны, я купил. Плевое дело, — отрезал он, потом оглядел кухню и припорошенную мукой повариху. — Кто-то подложил мучную мину-ловушку и она взорвалась тебе прямо в лицо, да?

— Не заговаривай мне зубы.

Может, для него и «плевое», но не для нее. Карлин не хотела быть никому обязанной, хотела сохранить независимость. Хотя догадывалась, что возврат вещей может оскорбить Зика, может причинить ему боль, — боль Зику Декеру? — к тому же он из-за нее избил Дарби.

— Отлично. Я верну тебе деньги, — вызывающе вздернула подбородок Карлин.

— Черта с два, — проворчал он.

Придется. Такой подарок привяжет и к Зику, и к ранчо, черт возьми, она уже без того прикипела к этому месту.

— Это слишком дорого. Я не могу принять…

— Назови это рождественским подарком, чтобы не мучиться! — рявкнул Зик.

— Рождество через два месяца!

— Черт возьми, неужели трудно просто поблагодарить, как нормальная женщина? Меньше всего мне нужно, чтобы ты упала на улице, потому что подошвы зеленой дешевки слишком гладкие. Или чтобы мерзла по дороге из «Обжоры» в библиотеку. С каких это пор забота о безопасности сотрудников делает меня чудовищем?

— Нет необходимости кричать, — заметила Карлин нарочито спокойным голосом, который наверняка разозлит его еще больше.

— Я не кричу!

— Кричишь, да еще как, — вздохнула она. — Мне очень приятна твоя забота, правда, и совсем не хочется мерзнуть зимой. Я как раз собиралась позаимствовать у тебя какую-нибудь старую куртку, к тому же, у тебя тут найдется сотня пар перчаток и вдвое больше шапок. А сапоги я всё равно уже купила. Буду очень осторожно ходить по льду. Эта куртка… просто замечательная, честно, но слишком дорогая.

— Отлично, — терпение Зика лопнуло, но он хотя бы уже не кричал. — Считай куртку и сапоги рабочей одеждой. Весной, перед отъездом, оставишь их для следующего повара, если тебе от этого полегчает.

— Полегчает.

— Прекрасно, — злобно процедил он и направился к двери. — Мне надо принять душ перед ужином.

Он уже пересек столовую и дошел до лестницы возле входной двери, когда Карлин тихо окликнула:

— Зик?

Тот остановился мгновенно, услышав свое имя, и медленно повернулся к ней лицом. У Карлин тяжело ёкнуло сердце. «Ради Бога, да что со мной? Куртки и сапоги меня здесь не удержат, как бы дорого они не стоили». Удержит совсем другое. Не вещи. Он сам. На глубинном сокровенном уровне Карлин осознавала, что Зик стал необходимым, что именно он держит ее здесь. Не поцелуй, не физическое влечение. Все эти покупки не удержат от побега, не заставят остаться. Зик Декер — крутой парень с татуировкой на плече в ней нуждался. По крайней мере на какое-то время.

— Спасибо, — сказала она.

— Пожалуйста, — Зик повернулся, пошел прочь и, пока Карлин находилась в пределах слышимости, добавил, слегка повысив голос: — Неужели это было так трудно?

Глава 18

Она видела снег и раньше, но не такой. Кратковременную пургу, поземку, да и то в основном по телевизору.

Повалил снег и продолжал падать, падать и падать. Карлин выглядывала из окна своей спальни пару раз среди ночи, очарованная этим зрелищем и тем, как нежное сияние заливало всё вокруг. Сначала хлопья сыпали очень плотно, потом мягко, тихо и красиво. К утру покров достиг высоты с фут, может, выше. В пределах видимости простиралось девственно чистое белое пространство.

Карлин соорудила на завтрак запеканку из картофеля, овощей и мяса и сунула противень в духовку. Блюдо, ставшее лучшим другом с тех пор, как она начала работать на ранчо. Она редко готовила его на завтрак, но это утро было особенным. Чувствуя себя немного ребенком, отмахнулась от забот, уж очень хотелось первой протоптать следы на снегу, увидеть снежное покрывало, бесконечное, нетронутое и пушистое.

Вместо того чтобы набросить привезенную Зиком парку, Карлин сняла с вешалки его куртку — кажется, он ей никогда не пользовался, так что наверняка не станет возражать — и оделась. Чересчур велика, но с подвернутыми рукавами сойдет. Купленные им сапоги просто замечательные, но сейчас необходимо что-то водонепроницаемое. Натянула вязаную шапку и перчатки, — тоже подарок Зика — чтобы хорошенько утеплиться.

Едва Карлин вышла на крыльцо, как в лицо ударил холодный ветер, свежий и чистый, но пробирающий до костей. Не обращая внимания на порывы, она осторожно спускалась по лестнице, гадая, не окажется ли под снегом гладкий лед. Один шаг, другой, чувствуя себя малышкой, которая только учится ходить. Накинула капюшон, чтобы защитить щеки, наконец ступила на землю и измерила глубину снега. Да, как минимум, по щиколотку. Каждый шаг требовал усилий, приходилась высоко поднимать ноги, словно на военном параде. Ветер утих, морозец перестал обжигать лицо.

Карлин долго стояла неподвижно, оглядывая всё вокруг и гадая, видела ли хоть раз в жизни что-то более прекрасное. Она всегда любила пляжи и была уверена, что нет ничего более захватывающего, чем простирающийся до горизонта океан. Но теперь… эта красота была иной, но столь же внушающей благоговение.