Вознесенная грехом. Последний ход принцессы - Кора Рейли
Марселла отстранилась, и я притянул ее обратно.
– Не делай со мной так, – простонал я.
Она ухмыльнулась. Кто сказал, что женщины не могут быть жестокими? Однако она выключила телефон.
– Это позволит нам выиграть время, необходимое Маттео, чтобы подняться на лифте и добраться до квартиры.
– Тогда не теряем зря ни минуты.
Марселла соблазнительно улыбнулась, вновь взяв мой член в рот. Я обхватил ее затылок, пока она двигалась вверх и вниз, каждый раз погружая меня все глубже.
Мои яйца стали тугими. Я не сводил глаз с губ Марселлы, сомкнутых вокруг моего толстого члена. Она смежила веки и дышала через нос. Я начал толкаться вверх, все сильнее проникая в нее.
– Могу я… – Я надавил, в последний момент вспомнив, что Марселла не захочет глотать.
Но она моргнула и слегка кивнула, и этого оказалось достаточно, чтобы кончить. Я застонал, содрогнувшись от волны удовольствия. Марселла неловко сглотнула. Капельки спермы стекали из ее рта – зрелище заставило бы меня кончить снова, если бы такое было возможно.
Она отстранилась, вытерла губы и торжествующе улыбнулась.
Разумеется, Маттео, умевший правильно рассчитывать время, постучал в дверь.
– Пора. Тебе лучше проследить, чтобы я не увидел ничего лишнего, когда я выбью долбаную дверь ровно через две минуты.
Марселла с трудом поднялась на ноги и бросилась в ванную комнату, чтобы умыться, как я предположил. Я остался на диване, слишком опьяненный удовольствием, чтобы пошевелить мышцами, не говоря уже о том, что каждый сантиметр тела ныл от наконец-то испытанного блаженного ощущения.
Вскоре Марселла вернулась, и ее глаза расширились от негодования.
– Поторопись!
Я встал, ухмыльнувшись своим пошлым мыслям, и пошел искать чистую одежду.
За секунду до того, как Маттео выбил дверь, я открыл ее.
– Извини за ожидание, – сказал я неискренне.
Маттео покачал головой.
– Не говори мне того, что я не хочу знать или Лука не должен знать.
Марселла
Я слышала все ужасы о «Вратах в ад» и думаю, что пресса удачно прозвала так электростанцию Йонкерс из-за кровавых заявлений прошлого. Мне никогда не разрешали ступать на запретную территорию, не говоря уже о том, чтобы присутствовать на собраниях. Женщин не ждали на этих встречах, и до недавнего времени – а быть может, до сих пор – папа хотел отгородить меня от бизнеса.
Но сегодня я нарушу давнюю традицию.
Мы с Мэддоксом вышли из машины. Моросил легкий дождь, было холодно, поэтому я плотнее закуталась в пальто, пока мы шагали к месту встречи, где нас ждали папа и Ромеро. Красно-коричневый кирпичный фасад здания вырисовывался у реки Гудзон. Все здесь насыщено историей, и сегодня я буду первой женщиной, которая станет ее частью.
Гордость и тревога переполнили грудь. Для мужчин не было ничего особенного в том, чтобы присутствовать на собрании, но при виде меня все поняли – грядут перемены.
– Теперь я понимаю, почему они называют электростанцию «Врата в ад». Это место прямо кричит о последней остановке, – пробормотал Мэддокс.
Я кивнула, но отвлеклась, заметив напряжение на лице отца.
– Привет, Ромеро, – сказала я спутнику папы.
Я давно его не видела – в последний раз буквально спустя несколько дней после того, как меня спасли из клуба. Атмосфера была слишком взрывной для семейного собрания или спокойного отдыха на выходных в Хэмптоне.
– Нужно поговорить, – обратился ко мне папа.
Мы отошли на несколько шагов в сторону.
– Я хочу использовать сегодняшний день для твоего посвящения, – сообщил отец, ошеломив меня.
Такого не ожидала.
Мои глаза расширились.
– Смогут ли твои люди смириться? Ты наказываешь солдат за попытку убить байкера и посвящаешь женщину в ряды Семьи.
– Именно поэтому я принял такое решение. Ты готова?
Я кивнула. Я хотела быть частью Семьи и собиралась развивать бизнес, а не просто наблюдать за происходящим остаток жизни.
Папа сурово улыбнулся.
– Мама знает?
– Конечно, и она попросила передать, что гордится тобой, Марси.
Я пыталась контролировать эмоции – мне было необходимо оставаться сосредоточенной и сильной, когда я переступлю порог здания. Все будут смотреть.
Мэддокс вопросительно взглянул на меня.
– Сегодня папа посвятит меня в члены Семьи. Но сперва закончит с этим кровавым заявлением.
Мэддокс ухмыльнулся.
– Ты надерешь им задницы. Старомодные идиоты не догадываются, что их ожидает.
– Тебе следует по-другому выражаться, – пробурчал Маттео.
Ромеро коротко кивнул Мэддоксу, настороженно глядя на него.
– Это Ромеро, муж тети Лили. Он капитан, – представила я его Мэддоксу, надеясь растопить лед.
Ромеро и Мэддокс обменялись рукопожатиями.
– Нам пора, – объявил папа.
Ворота громко скрипнули, когда мы зашли на территорию электростанции и направились к сооружению. Я видела несколько фотографий в старых газетах, но в реальности здание выглядело даже еще более ветхим.
Главный зал, где собрались десятки мужчин, был высотой в несколько этажей. Со стен откололась штукатурка, а большинство труб почти сгнили от ржавчины. В воздухе ощущался запах застоявшейся воды и чего-то металлического.
Мэддокс, Маттео, Ромеро и я последовали за папой, который должен был выступить как дон. Толпа благоговейно расступилась перед ним. Я чувствовала, как на меня смотрят дюжины пар глаз. Каждый из людей задавал немой вопрос, зачем я здесь. Я не упустила недоверчивые и ненавидящие взгляды, причем некоторые были адресованы Мэддоксу.
Папа направился прямо к низкой бетонной платформе и забрался на нее, а мы сгрудились в первом ряду, где уже ждали Амо и Гроул.
– Мне немного неуютно. Я как ягненок, окруженный стаей волков. Черт, сколько здесь мафиози? – пробормотал Мэддокс себе под нос.
Я подавила улыбку. Сегодня крайне важно сохранять бесстрастный вид.
– Тут только мужчины из Нью-Йорка и окрестностей. Если папа позовет всех людей, их будет намного больше.
Однажды Амо описал мне собрание всей Семьи, и сейчас от мысли об этом по спине побежали мурашки.
– Как по мне, их достаточно, – тихо сказал Мэддокс и резко замолчал.
Теперь в зале воцарилась тишина. Папа поднял руки. Многие секунду назад поглядывали на нас с Мэддоксом с опаской, но теперь сосредоточились на моем отце.
– Мое слово – закон. Так всегда было и будет, пока мой сын не станет доном и его слово не станет законом.
Амо величественно расправил плечи, на лице брата появилось горделивое выражение.
– Когда вы клянетесь мне в верности, то обязаны выполнять мои приказы, даже если не согласны. Как дон я всегда должен учитывать общее положение дел.
Гроул и Амо исчезли и вернулись с двумя мужчинами, которые пытались убить Мэддокса.
Когда он объяснил, что они сделали, я поняла, что несколько человек не увидели вины в произошедшем.
– Суть в том, что вы нарушили
