Сюзанна Форстер - Лицо ангела

«Прекрати пороть чушь», разозлился внутренний голос. «Тебе не нужна любовь и преданность этого мужчины. Тебе нужна от него только помощь».

Ветер стих и воздух в хижине стал жарким и влажным. Девушка отодвинулась от Джордана и глотнула воздух, словно воду. Ей бы только немного кислорода в мозг, возможно, это сняло бы сонливость.

Ничто больше не заботило ее в этот момент, она просто хотела лечь и поспать. И хотя ей казалось, что она может никогда не проснуться, это было бы блаженством. Блузка ее промокла и была холодной как лед. Анджела все равно натянула ее, не переставая дрожать.

— Кто послал тебя сюда? — спросила она. — Как ты узнал, что я в Мексике?

Его молчание подтвердило ее опасения. Это будет нелегко.

— Ты работаешь с Сильвер? Она помогла тебе меня подставить?

Он даже не взглянул на нее, что могло означать только одно.

— Не могу поверить, что Сильвер это сделала, — прошептала она. — Она участвует в заговоре? — Анджела произнесла это слово вслух. Против нее плели заговор, люди, которые желали ей смерти, только она не знала, сколько их было, и кто они.

Она слишком устала и была подавлена, чтобы скрывать свои чувства. Хлынули слезы, а ее горло горело огнем, и она резко выдохнула.

Это прозвучало так, будто она ударилась, и доктор посмотрел на нее.

— Вы с ней замешаны в этом? — повторила она.

— Анджела, если так я должен тебя называть, я не знаю никого по имени Сильвер. И я, черт возьми, понятия не имею о заговоре с целью убить тебя.

— Тогда почему ты здесь?

— Потому что у тебя есть список убийств, и я есть в нем. Ты убиваешь врачей.

Она бы встала, но не могла подняться.

— Кто бы тебе это ни сказал — он соврал. Нет никакого списка!

— И я должен тебе поверить?

Его презрение опустошало. Вынуло все из нее.

— Они сказали тебе, что я стерла собственную память, не так ли? Ты упомянул, что это было в досье. Я для них угроза. Они хотят избавиться от меня, потому что я что-то знаю.

Ответа не последовало, и Анджела наклонилась к нему, несмотря на странный треск в ушах. Кто-то щебетал и истерично смеялся, но она не понимала, были ли это звуки джунглей или какое-то безумное существо у нее в голове. Она и голоса слышала. С ней кто-то говорил, с ней всегда кто-то говорил.

— Я могла убить тебя в любой момент, — доказывала Анджела. — Могу убить и сейчас, но вместо этого сижу и все тебе объясняю. Разве это не доказывает, что я не серийный убийца?

Он пристально разглядывал ее: как она сидела, наклонившись над скрещенными ногами, как моргала, как ее грудь прилипала к блузке.

— Ты не хочешь меня убить, ты хочешь меня контролировать. Этого ты хочешь — контроля.

Ты ошибаешься, подумала она. Я хочу, чтобы ты мне поверил. Хочу, чтобы помог. Мне нужен такой как ты, на моей стороне.

Больше никого нет.

Кто-то однажды сказал ей, что если хочешь сделать другого уязвимым — нужно сначала показать свою незащищенность. Если хочешь откровений — откройся сам.

Только секунду назад она думала, что Сильвер предала ее и не смогла скрыть боль, а он отреагировал. Поможет ли он, если она покажет настоящую себя, эту кровавую бойню, этот ужас? Нет! Он подумает, что ты ненормальная. Он уже думает, что ты ненормальная. Все они так думают. Боже, кто кричит? Почему она не может дышать? Кажется, будто ее жгут на костре. Кожа на теле пузырится и она не понимает, что происходит, просто хочет лечь и уснуть.

Она закрыла глаза и вспомнила, каким он был прохладным и сильным. Его плечо было ей подушкой и девушке хотелось снова на нем отдохнуть.

Анджела покачнулась, но устояла.

— В чем дело? Тебе плохо?

Она видела его нечетко. Он продолжал двигаться, размываясь в нереальные образы.

— Где ты? — позвала она.

— Анджела, ради Бога, развяжи меня. Я врач. Я могу помочь. У тебя очень высокая температура, это опасно. Нужно сбить ее как можно скорее.

Он использует твою слабость против тебя! Ты предашь себя сама!

— Мне нужно к реке, — дрожала она. — Мне нужны камни.

— Нет! Не выходи. Развяжи меня! Анджела…

Но она уже с трудом поднялась на ноги и стягивала одежду.

Ее подстегивало ощущение безумия от попытки выжить. Это был последний выброс энергии. Промокшая блузка упала на пол, с рывком молнии упали шорты, затем ее трусики. Одежда лежала на пороге, пока она убегала в кричащую ночь.

Кто-то кричал на нее, но она не обратила внимания.

Нужно добраться до реки. Она умрет, если не доберется.

ОНИ выстроились в линию напротив стены, шесть футов высотой мужчины со стального цвета волосами, все без рубашек и с повязками на глазах. Это была команда для расстрела и оружие было у нее. Затрещали пули и воздух пропах порохом. Падали тела. Будто кто-то задувал свечки на торте. Она отчаянно хотела попасть во всех, пока еще могла дышать! Но как только она застрелила последнего пленника, его повязка упала с глаз и Анджела увидела, что это была женщина. Все они были женщинами.

Мертвые тела на земле — это была она.

Тери Бенсон резко проснулась и медицинский журнал, который она читала, упал на пол. Ее грудь сдавило, а желудок сжался, когда она выпрямилась. Беспокойный сон, размышляла она, вероятно, вызванный стрессом. Возможно, она просто много выпила кофе, вот только она не употребляла кофеин. И редко испытывала стресс, несмотря на то, что каждый хирург в ординатуре наблюдал за ней, как стервятник, надеясь, что она сломается под их давлением.

Карманный пейджер надрывался. Она отстегнула его от пояса, удивленная, что проспала предыдущее сообщение, секундой раньше. Такого никогда не случалось прежде, но возможно пиканье вызвало выстрелы в ее сне. Уже полночь и согласно электронному дисплею, ее вызывали в Травматологическое в первый раз за ночь. Но не в последний, она была уверена.

Большинство сердечных приступов случается в ранние утренние часы. В это время ночи это, возможно, было несчастным случаем от жаркого секса, автомобильной аварии или наркомана с передозировкой. Неподходящие случаи для улучшения карьеры. Не операция на сердечном клапане. Не коронарное шунтирование. Вряд ли.

К тому времени, как она дошла до этажа дежурной палаты, она завязала свои средней длины волосы в хвост, наложила немного пищевой соды на зубы и протерла их языком. Она держала коробку соды марки «Arm & Hammer» рядом к кроватью, вместе с тюбиком вишневой гигиенической помады «Chapstick», потому что она была приятна на вкус и потому что кондиционеры в больнице сушили ее губы. Тери не снимала туфли, но всегда вешала халат, перед тем как лечь, разглаживая складки на нем, даже если была очень уставшей. Это был вопрос не только гигиены, но и профессионализма.