Филлис Уитни - Лунный цветок

— Что если Джером попытается остановить меня? Его угрозы были такими неистовыми, что я испугалась.

— Я знаю, — спокойно согласилась Нэн. — Когда он действительно задет, он может быть опасен. Не делайте ничего прямо сейчас. В настоящее время в доме вы в большей безопасности, чем где-либо еще. Дайте мне время что-нибудь придумать. Плохо, что вы не способны пойти на крайние меры. А здесь, в конце концов, могут понадобиться именно крайние меры.

— Я так и сделаю, если придется, — ответила Марсия. — Но он так сильно изменился, что я больше не могу считать, что я его знаю. Вы познакомились с ним, когда он впервые приехал в Японию. Что заставило его измениться?

Нэн отвечала уклончиво.

— Когда вы в него влюбились, вы были ребенком. Что вы тогда знали о том, каким он был человеком?

— Я вышла за него замуж, — отозвалась Марсия.

— Конечно, конечно. А я нет. Хотя один бог знает, как я старалась, пока не поняла, что это бесполезно.

Марсия негодующе взглянула на нее. Этого она не подозревала. Не подозревала после первой встречи с Нэн. Она считала Нэн верным другом Джерома, да, это так. Она рассматривала Нэн как человека, на которого можно опереться, у которого можно спросить совета.

Нэн сухим смехом прервала ее размышления.

— Продолжайте, скажите вслух то, что думаете. Вы ведь не считаете меня романтиком, способным вздыхать от неразделенной любви. Так? Ну, успокойтесь. Я не такая. Все давно закончилось. Но расскажите мне, каким, по вашему мнению, был Джерри до приезда в Японию.

— Он был увлеченным человеком, — вспоминала Марсия, — погруженным в свою работу и преданным моему отцу. Он не видел ничего кроме своей работы.

— С какой целью? Я имею в виду, какова была цель его работы?

— Я точно не знаю. Конечно, он работал над различными секретными проектами для правительства, но я не думаю, что именно это его привлекало в работе. Мне кажется, что он всегда видел дальше. Я имею в виду использование его работы в перспективе.

Нэн сказала:

— Смотрите, здесь парк. Давайте выйдем, посидим на скамейке и все обсудим. Я устала делить внимание между вождением и беседой.

Марсия охотно согласилась. Нэн припарковала машину поблизости, и они нашли пустую деревянную скамейку у пруда, где лениво плавали листья водяных лилий. Они повернулись спиной к серому городу и взглянули на зеленый склон холма.

— Как вы знаете, я познакомилась с ним в Хиросиме, — сказала Нэн. — Тогда он впервые увидел последствия бомбардировки. Для него это был довольно сильный удар.

Марсия кивнула.

— Я поняла, что Джером изменился, когда он впервые вернулся из Японии, но не могла себе представить, до какой степени.

— В течение первых лет нашего знакомства он начал утрачивать связь со всем хорошим в человеческой расе, — говорила Нэн. — Когда пришла весть о смерти вашего отца, я боялась того, что могло случиться.

— Что вы имеете в виду? — спросила Марсия.

— Это отдельная история. Сейчас это неважно. Сейчас перед нами проблема — что делать с вами и с Лори.

— Я считаю, что мы могли бы поехать в Токио, — сказала Марсия, — и сесть на ближайший самолет в Штаты, на какой только удастся.

Нэн отрицательно покачала головой.

— Слишком очевидно. Именно этого он будет ожидать.

— Он действительно может мне помешать?

— Он может последовать за вами, если захочет, и я бы не хотела столкнуться с ним, когда он в дурном расположении духа. Тогда для него последствия не имеют значения. Вы не можете обычным набором правил образумить человека, который использует совсем другие правила.

Марсия вспомнила о том, как Джером пытался задушить Ичиро, и согласилась с нею.

В соседней школе закончились занятия, и дети начали проходить через парк мимо них; огромная толпа мальчиков и девочек в летней школьной форме, в белых блузках и в темных юбках, в белых рубашках и в темных брюках. Они чинно спускались вниз по холму, довольно веселые, но никакой беготни наперегонки, никаких криков, которые позволяют себе американские школьники, выйдя из школы. На некоторых были туфли и носки, но многие из них постукивали своими гета.

Несколько младших школьников остановились перед скамейкой, где сидели Нэн и Марсия и уставились на них широко открытыми глазами, круглыми, как пуговицы, и слегка приоткрыли рты. Нэн заговорила с ними по-японски, и они заулыбались и подошли на несколько шагов ближе — в них было больше любопытства, чем стеснения.

— Нам лучше вернуться в машину, — предложила Нэн. — Скоро вокруг нас будет полсотни ребятишек, глазеющих на нас, раскрыв рот. Меня это смущает. Их удивляют наши странные круглые глаза и большие носы. В Киото не так много иностранцев, как в Токио.

Дети последовали за ними до машины и с интересом смотрели, как они садятся. Когда они тронулись, Марсия помахала детям, и некоторые ответили ей прежде, чем заняться своими делами.

— Эта сырость меня донимает, — сказала Нэн. — Обычно я не так быстро теряю терпение. Я была бы рада выбраться в Мийяжиму.

— Вы собираетесь уехать? — спросила Марсия.

— На короткое время, отдохнуть. В начале июля я поеду на остров Мийяжима и побездельничаю всласть.

Марсия подумала, что если она сама не уедет, ей будет не хватать Нэн. На эту женщину из дома на холме всегда можно было положиться.

— Ну, вот мы и приехали, — сказала Нэн. — Боюсь, я не слишком помогла вам сегодня. Но дайте мне время что-нибудь придумать. И ничего не предпринимайте неожиданно, ладно? Мы вас вытащим до того, как будет слишком поздно.

Идя к дому, Марсия размышляла над зловещими словами Нэн. Не было ли уже слишком поздно? Не загнал ли ее в западню этот явно не вполне нормальный человек?

Лори все еще играла в саду с Томико, и Марсия отправилась наверх и уселась в низкое удобное кресло, которое она поставила на веранде. С тех пор, как потеплело, она считала это место самым тихим и приятным во всем доме.

Глядя в сад и на крыши Киото, она задумалась. Как странно, что Нэн когда-то давно была влюблена в Джерома. Странно и печально. Знал ли он, хотела бы она знать. Конечно, он, кажется, привык рассчитывать на Нэн и принимал ее дружбу как должное, даже если он и знал о ее прежних чувствах к нему.

Как сильно отличались Джером и Алан Кобб! Она вспомнила, как они вчера сидели вместе — свет и тьма. Подумав об Алане, она повернулась в кресле, чтобы взглянуть на цветок, который он ей принес, и увидела, что его нет на веранде на том месте, где она его поставила. Это было странно. Может быть, Суми-сан увидела его здесь и решила, что он не на месте, и унесла.

Марсия подошла к перилам и окликнула играющих у пруда детей.