Энн Стюарт - Надменный любовник

— В Лондоне, — произнес он.

— Понятно.

Казалось, Джессамин совсем не волновало, куда он ее привез. Мужественная девочка! Учитывая то, что ей пришлось пережить, она выглядела почти спокойной. На самом деле Джессамин похитили, почти совратили, ей угрожали, в нее даже стреляли. И у нее все же еще хватало храбрости, чтобы сердиться.

— Сейчас ты поможешь мне ограбить вот тот дом, — сказал он, указывая на недавно построенное здание, скорее помпезное, чем красивое.

— Вы не заставите меня сделать это, — воскликнула Джессамин. — Я побегу и буду громко кричать.

— Я догоню тебя до того, как ты успеешь даже пискнуть. И буду не в самом лучшем настроении, — ответил Глэншил как можно более ласково.

Даже в темноте он видел, как она побледнела.

— Почему вы уверены, что я не смогу привлечь к нам внимание?

— Потому, что ты прекрасно знаешь, что никто не поверит той неразберихе, которую ты будешь нести. Меня будут судить все члены палаты лордов, а потом торжественно повесят. Тебя же просто отволокут к ближайшему фонарному столбу и повесят прямо там. Ты же сама знаешь, что так оно и будет.

— Я знаю. — Джессамин дрожала.

— Ты зашла так далеко, что…

— Я не хотела!

— Тебе придется смириться с судьбой. Самое мудрое решение — пойти вместе со мной. Я весьма опытный вор, дорогая. Не успеешь оглянуться, как мы уже выберемся из этого чертова дома. Никодемус встретит нас, и мы вернемся в Кент еще до рассвета, так что никто не заметит нашего исчезновения.

— Зачем вы это делаете?

— Теперь ты уже не сможешь с помощью своих проклятых карт получать сведения обо мне. Если меня поймают, я расскажу о моем очаровательном сообщнике, который вместе со мной ограбил этой ночью дом Юстаса Винтерса.

— Это же дом Эрминтруд! — Джесс тихо вскрикнула от ужаса.

— Кто, как не она, заслуживает нашего визита? Фредди Арбатнот брякнул как-то, что у нее есть парочка на редкость отвратительных бриллиантов. Я думаю, будет вполне справедливо позаимствовать их у нее. Тебе так не кажется?

— Никто не заслуживает того, чтобы его грабили.

— Ну прямо маленькая ханжа, — пробормотал Глэншил. — Но все-таки, признайся, если кто-нибудь и заслуживал бы этого, то в первую очередь Эрминтруд.

— Я ничего не признаю.

— Но ты все равно поможешь мне. Поскольку другого выхода у тебя нет.

— Чтоб вы в аду горели! — свирепо прошипела Джессамин.

Алистэйр разглядывал каштановый водопад ее распущенных волос. Конечно, так отправляться опасно. Он закрутил ее волосы на затылке и нахлобучил на нее свою шляпу. Его же темные волосы не привлекали внимания.

Джессамин спокойно позволила ему прикоснуться к ней. Глэншил опустил руки и на шаг отошел от нее, оценивая свою работу.

— Ну же, идем, любовь моя. Чем быстрее мы посвятим тебя в преступную жизнь, тем быстрее ты доберешься сегодня до кровати.

— Этого-то я и боюсь, — прошептала она, но послушно пошла вслед за ним.

— Можешь считать, что тебе выпала великая честь. — Он вел ее по боковым проулкам между домами к тяжелым железным воротам, преграждающим вход во владение. — Место, удачное для ограбления во всех отношениях. Может, попробуешь угадать почему?

— Нет!

— Прежде всего, — бесстрастно продолжал Глэншил, — этот дом стоит посреди большого парка, вдалеке от остальных зданий. В городе нечасто такое встретишь. Но зато туда нельзя проникнуть по крыше — мы просто не сможем на нее залезть.

— Какая неприятность! Тогда давайте уйдем отсюда, — обрадовалась Джессамин.

— Но существует еще много других способов. — Он, казалось не слышал ее слов. — И даже если мне не удастся показать тебе сегодня красоту лондонских крыш, по крайней мере ты узнаешь, что такое воровство.

— Очень любезно с вашей стороны, — сказала она.

— Прежде всего надо пробраться за эти большие железные ворота. Это довольно просто, я уже видел здесь боковые ворота, которые обычно забывают проверять. Как только мы проникнем туда, задача немного усложнится. Хозяев нет, и все двери заперты.

— Но вы, конечно же, сможете преодолеть это!

— Ты уже кое-чему научилась и начинаешь меня ценить, — с иронией заметил Глэншил. — Конечно, смогу. У меня есть отмычки.

— Что?!

— Ими пользуется не каждый вор. Прекрасные инструменты! Это Никодемус их достал. Научиться пользоваться ими было нелегко, учитывая, что у меня не было наставника, но полагаю, теперь я уже превосходно в них разбираюсь.

— Вы можете гордиться собой, — ехидно сказала Джессамин.

Они дошли до боковых ворот поместья. Открыть их оказалось несложно, и они беспрепятственно проникли на территорию имения.

— Теперь надо решить, — продолжал он, закрывая за собой ворота, — как лучше овладеть этой крепостью. Если мы пойдем через черный ход, нас скорее всего услышат слуги, которые могут быть сейчас в доме. Если же мы попробуем войти через главную дверь, весьма вероятно, что нас заметят.

— Возможно, в доме есть боковая дверь, так же, как и боковые ворота, — уныло предположила Джессамин.

— Она вполне могла бы быть, но в этом доме ее нет. Дом построен недавно, хозяева и архитекторы, судя по всему, позаботились обезопасить себя от воров, которые бродят по улицам Лондона. Другие двери только на втором этаже. Они ведут на маленькие каменные балкончики, которые, видимо, задумывались как готические.

Джессамин разглядывала здание.

— Выглядит зловеще.

— Так что же ты предложишь мне, Джессамин? Как нам штурмовать эту неприступную крепость?

Алистэйр упрямо ждал ответа. Происходящее захватило ее, он видел это. Он пытался совратить ее душу, так же как и ее тело, и ему необходимо было увериться, что он достиг кое-чего.

— Дерево, — наконец произнесла Джессамин. — Вы можете залезть на дерево и спрыгнуть оттуда на балкон.

Он удержался от соблазна поцеловать ее.

— Оригинальная мысль, но не слишком удачная. Рядом с домом нет деревьев.

— А веревочная лестница?

— Я забыл ее.

Это вызвало у нее слабую улыбку.

— Может быть, мы оставим эту затею и вернемся в Кент? — с надеждой предположила она.

— Неужели у тебя такое бедное воображение? Нам брошен вызов, и мы примем его. Пусть у меня нет лестницы, но есть веревка. — Он вытащил из сумки моток тонкой, но прочной веревки.

— Удобно, — проворчала Джессамин. — Когда нас поймают, не нужно будет искать, чем нас связывать.

— Нас не поймают, дорогая. Идем.

Она покорно пошла за ним по холодной земле.

— Да, и что касается панталон, — уже смелее продолжала она. — Даже если меня повесят, по крайней мере хотя бы моя скромность не пострадает.

Он обернулся и взглянул на нее с нежностью.