Наталья Андреева - Любовь и смерть в социальных сетях

– Я начальник службы безопасности, Самохвалов, – представился Стас. – Работаю у вас недавно.

– Ах, вот оно что… Наслышан. Ну, проходите. Садитесь.

– Я сейчас чаю принесу, – засуетилась Оксана и опустила Ваську на пол. Надо отдать ребенку должное, он был умненьким и терпеливым. Не побежал в прихожую сразу, сел на пол, на ковер, затих и стал выжидать, когда взрослые отвлекутся настолько, что перестанут обращать на него внимание.

Люба огляделась. В квартире Парамоновых было две комнаты – гостиная и спальня, причем спальня совсем крохотная. Кухня тоже размерами не поражала. Проходя мимо двери, которая была распахнута настежь и зафиксирована в таком положении колченогой табуреткой, Люба увидела там притиснутый к стене обеденный стол и забитые посудой полки. Деревянные окна хозяева заменили пластиковыми, которые хорошо держали тепло, но зато воздух из-за них был спертым, и в маленькой квартирке дышалось с трудом. Дом старый, но не хрущевка, которые теперь сносят повсеместно. Когда-нибудь очередь дойдет и до этих более новых девятиэтажек с малогабаритными квартирами, и у Парамоновых есть шанс получить большую светлую жилплощадь. Эта же не ахти какая. А ведь раньше их жило здесь четверо, была еще взрослая дочь Юрия. Интересно, где они ютились? Юля в маленькой комнате, а новая семья отца в большой?

«И так живут миллионеры?» – думала Люба, рассматривая мебель, раскиданные повсюду игрушки, телевизор, компьютер… Оргтехникой Парамоновы богаты: есть и принтер, и сканер, и ноутбук. Все новенькое, словно только-только вынуто из коробок. Но ведь глава семьи работает в компьютерной фирме, для своих у них наверняка большие скидки. А вот ковровое покрытие потертое, выцветшее, его давно уже пора менять. Дверца шкафа-купе перекошена, на полировке царапины. Люба переключилась на Юрия, пытаясь отыскать в нем типичные черты скупердяя.

Но, черт возьми! Смотреть на Парамонова было приятно! Есть люди, которые сразу к себе располагают. У Юрия было умное, интеллигентное лицо и приятные манеры. А еще очень умные пальцы. Люба невольно вспомнила другие руки: крупные, в бесчисленных серебряных кольцах. Руки школьного психолога Марины Владиславовны. Свои Юрий держал под контролем, лишних движений не делал, эмоций выразительными жестами не подкреплял. Его длинные, неестественно белые пальцы с аккуратно подпиленными ногтями едва касались клавиатуры ноута, Парамонов словно плел невидимую паутину, незаметно, неслышно, и совсем не глядел, что творят его руки, чем заняты, казалось, не контролировал их. Они жили своей, отдельной жизнью, в то время как хозяин разговаривал с гостями, следил, что делает маленький сынишка, прислушивался к звону чашек на кухне. А на мониторе в это время бешено менялись картинки. Люба не успевала за этим следить, хотя и пыталась.

– Вы по какому вопросу? – спросил Юрий. Длинный столбец цифр на экране сменился какими-то козявками, в беспорядке разбросанными по белому полю. Мысленно Люба их так и назвала: козявки. Еле заметное шевеление пальцев, и вновь бешено замелькали цифры… Парамонов закашлялся и откинулся на подушку.

Люба ожидала, что сейчас бывший опер Самохвалов пригвоздит его взглядом к этой подушке и скажет что-то типа: «Вы знаете, Юрий Павлович, зачем мы к вам пришли. Бессмысленно отпираться».

Так говорят в сериалах, и самое смешное, что в жизни – тоже. Однажды ограбили квартиру соседки, сама Л. А. Петрова проходила по делу свидетельницей, но сначала угодила в подозреваемые, и появившийся на пороге высоченный парень в форменной одежде сказал именно эту фразу: «Вы знаете, зачем мы к вам пришли».

Такое ощущение, что сотрудники полиции смотрели бесчисленные сериалы про себя, чтобы посмеяться, а потом невольно стали копировать экранных персонажей. Вот еще один психологический феномен. Люба замерла, пытаясь настроиться на волну Парамонова, уловить его реакцию.

– Ольгу Ивановну убили, – грустно сказал Стас и тяжело вздохнул. Вот ведь незадача!

– Я знаю, – кивнул Парамонов.

– Ведется расследование.

– Я и об этом догадываюсь. Ну а ко мне-то с чем?

– Вы уходили со склада последним.

– Допустим… Вы хотите сказать, что это я ее убил? – Парамонов хрипло рассмеялся.

Вошла Оксана с подносом.

– Ксана, скажи им… – Парамонов закашлялся. – В котором часу я позавчера пришел домой?

– Поздно, как всегда. Погода была ужасная, ты простудился и на следующий день слег. – Она с легким стуком опустила поднос на журнальный столик: – Угощайтесь.

– Я уже в тот день почувствовал себя плохо. И заехал в аптеку… – Пальцы Парамонова принялись проворно плести паутину. – Вот распечатка моих расходов… Я расплачивался в аптеке кредиткой… Посмотрите. – Он развернул ноут к Стасу. – Время последней покупки.

– Одиннадцать тридцать пять…

– Там указано, где она сделана… Смотрите: время, дата, номер дежурной аптеки…

– И что?

– Я вам сейчас покажу эту аптеку на карте… – Вновь почти неуловимое движение длинных пальцев. – Пожалуйста…

– Так это же…

– В десяти минутах езды от моего дома. Вот и считайте… Я не знаю, когда ее убили, но в половине десятого, когда я уходил со склада, Ольга Ивановна еще была жива. Было скользко, пробки, и я потратил на дорогу домой больше двух часов. Вот прогноз погоды на тот день и места, где дороги были забиты. – Пальцы Парамонова поползли по клавиатуре. – Главная пробка образовалась на Кольце, здесь я простоял минут сорок…

Стас сначала тупо смотрел на карту, где флажком была обозначена дежурная аптека, в которой Парамонов вечером, в одиннадцать тридцать пять, в день убийства Ольги Ивановны покупал лекарства от простуды. Потом, поморщившись, взглянул на отчет о плохих погодных условиях:

– Да знаю я! Сам в тот день рулил! Да, не клеится. Но ведь где десять, там и девять.

– Не понял?

– Эксперты могли ошибиться, – пояснил Стас. – Они сказали, что кладовщица убита между десятью и одиннадцатью вечера. А вы ушли в половине десятого. Полчаса погоды не делают. – Он явно блефовал. – Да и на дорогу вы могли потратить, скажем, не два часа, а всего полтора. Чем можете доказать, что сорок минут стояли в пробке на Кольце?

– Скажите, а зачем мне ее убивать? – усмехнулся Юрий, разворачивая к себе ноут. – И потом: доказать могу. Я, кажется, нарушил правила, съезжая с Кольца, помню вспышку фотокамеры. Можете сделать запрос в ГИБДД по номеру машины. Там зафиксировано время, нетрудно сделать подсчеты.

– Хорошо, если так, – вновь поморщился Стас. – Надо будет – сделаю.

Все это время Оксана стояла рядом и внимательно слушала. Люба отметила некоторую нервозность Парамоновой. Юрий врет? Но банковская карта не может врать. И вряд ли ошибся патологоанатом, определяя время смерти.