Юлия Кова - #DUO (СИ)

'Вернее, какого чёрта?'

— А я пить захотела. — Наташа отлепляется от косяка, выскальзывает из тапочек, и придвигается ко мне ближе. Видимо, 'зайка' ещё не догоняет, что вечер любви закончился, а серое утро развело нас с ней, как мосты в белые ночи в Питере.

— Ты уже уходишь, Артём? А может, мы кофе выпьем? Я хорошо кофе варю. Гораздо лучше, чем в 'Стокманн'.

'Намёк? Предложение переспать? Впрочем, какая разница?..'

— Правда? Жаль, но не получится, 'зайка'. — Я отпираю дверной замок. — Видишь ли, у меня сегодня мать с дачи возвращается. А у неё ключей от квартиры нет, и я должен её встретить.

Но я вру: 'приезд' моей мамы — это мой железобетонный способ быстро сваливать по утрам. Самый надёжный вариант, чтобы не звать к себе 'заек', не провожать их домой и не делить на двоих одно такси. Чтобы обрывать все связи вот так, быстро и мимоходом.

— Мы ещё увидимся? — Наташа трогательно складывает губки бантиком. — Ты позвонишь Оле?

— Безусловно, — снова вру я.

Наташа что‑то ищет в моих глазах. И, очевидно, находит ответ, потому что отводит свой взгляд в сторону и говорит:

— Ладно, Артём. Я всё поняла… Я ничего не скажу Ольке… Смешно, но нам обеим всегда нравились такие, как ты. Только я уже 'тёртая', а Олька каждый раз надеется на продолжение. А продолжения никогда не бывает… Не будет его и в этот раз. Ну что, я угадала?

Наташа грустно смеётся. А я в эту секунду думаю, что вчера я был трижды прав, когда хотел её для себя. Красива, умна, ненавязчива — такая могла бы меня понять, не строя особых иллюзий и точно зная, когда наступит конец отношениям без обязательств. Но сейчас даже это невозможно. И мне остаётся только кивнуть Наташе:

— Ты всё правильно поняла, 'зайка'. Не обижайся. И, пожалуйста, закрой за мной двери.

Не дожидаясь лифта, сбегаю по лестнице вниз. Распахиваю дверь подъезда и оказываюсь на улице. Глотнув чистый воздух, ещё не загаженный выхлопами машин, выдёргиваю из кармана мобильный, ищу в 'иконках' 'Яндекс. Такси'. Вызываю машину. Диспетчер сообщает, что жёлтый 'форд' подъедет через десять минут. В ожидании такси присаживаюсь на низкий зелёный заборчик, окружающий периметр сине — белой пятнадцатиэтажки. Тупо рассматриваю заброшенную детскую площадку, шоколадного питбуля, с остервенением роющегося в красно — жёлтой песочнице, и хозяина пса — пузатого чувака с поводком на шее. Мужик равнодушно следит за собакой, отхлёбывает из банки пиво, смачно затягивается беломориной и периодически сплёвывает сквозь зубы, целясь в бордюр песочницы. Сделать бы ему замечание или просто закатать между глаз за такое свинство, но вместо этого вытаскиваю из кармана 'Ротманс' и закуриваю сам. Закашлявшись, давлю в горле противный никотиновый ком, и спрашиваю себя, когда я так изменился? И отчего теперь всеми моими действиями руководят только деньги, похоть, трезвый расчёт и чувство самосохранения? Неужели я стал другим в тот день, когда выбрал себе не ту женщину?

Говорят, измена всегда касается супругов, и никогда третьего. 7 июля 2015 года я вывернул эту истину наизнанку и смог убедиться лично, что измена всегда остаётся изменой, чем бы её вам ни объясняли. Но если первая измена — это как выстрел в упор, то вторая — тот самый случай, когда ты ничего больше не чувствуешь, потому что ты уже мёртв…

От шелухи скорбных мыслей меня освобождает шорох шин подъехавшего автомобиля. Забираюсь на заднее сидение 'форда', видевшего и лучшие времена.

— Доброе утро. Маршрут тот, что указан? — Водитель жизнерадостно улыбается мне прокуренными зубами.

— Тот, — сухо киваю я. — Авиационный переулок, дом восемь. И если можно, то побыстрей. Дорогу знаете?

— А навигатор на что? Вообще, если б не это устройство… — И тут 'бомбила' заводит утомительный монолог о полезности технологий, о том, что погода в Москве не задалась, что хороший телефон стоит дорого, что автобусы 'подрезают' и что у 'водилы' жена и двое детей в Ульяновске, которых надо кормить, и…

— Простите, — прерываю его изыскания я, — не возражаете, если мы просто помолчим? Мне поработать надо.

Таксист обиженно умолкает и демонстративно включает радио.

Достаю из сумки наушники, и, игнорируя звуки долетающего до меня разухабистого шансона, погружаюсь в мысли о том, каким будет мой портал. Детище Дьячкова носит простое и безыдейное имя 'ЛитСам'. Это то, что всегда раздражало меня. Ещё бы: в нашей стране примерно сорок литературных сайтов имеют в своём наименовании корень 'лит', ещё сорок — местоимение 'сам'. Причем, выглядят эти порталы как клоны, зачатые в одной пробирке и выращенные в одном инкубаторе. Убедиться в моей правоте не сложно, достаточно сравнить все сайты с точки зрения подхода к авторам, к читателям, к структуре порталов и востребованности жанров.

Итак, авторы… Раньше мы были самой читающей нацией — теперь стали самой пишущей. Но мой личный хит — парад самиздатовской глупости возглавляет писательская страница, в логике которой может разобраться только человек, любящий постигать невозможное. Вот скажите, зачем вообще нужна эта страница автору? Чтобы добавлять на неё произведения и оценивать их 'читаемость'. Авторский блог, форум, 'стена' — всё шелуха портала. Привлечь авторов на сайт можно только двумя вещами: большим количеством читателей и удобным размещением книги. И если с первым у Германа было ещё туда — сюда, то со вторым — швах полный. К примеру, процесс добавления книги на сайте, описанный его модераторами как 'быстро, просто, доступно', был сравним по 'лёгкости' с обучением азбуке Брайля. В итоге, писатель, помыкавшись на собственной странице, терял терпение и переходил на другие сайты, где добавлять и убирать свои книги он мог именно 'просто'.

Структура портала… Её венчает вторая 'любимая' мной тема под названием 'жанры'. Угадайте, какой раздел на самиздатовских сайтах лидирует по количеству читателей? Детективы? Любовные романы? Да ладно, бросьте! Это — силовой секс, обманчиво названный 'эротикой', потому что восемьдесят процентов этой, с позволения сказать, 'прозы' затмевают собой даже качественное шведское порно. Впрочем, написанное для женщин 'порево' доставляло бы и мужчинам, если б не было снабжено слезоточивым сюжетом и постоянным головняком, выпадавшим героине на задницу. В общем, можно до бесконечности развивать эту скользкую тему, неведомо когда ставшую героином для женщин, но я в ближайшие же дни собирался раз и навсегда закрыть этот жанр на своём сайте, потому что авторами я видел не тех, кто 'доставлял', а тех, кто приносил мне доход, не играя на респектабельности.

Отдельной строкой стояла работоспособность портала. И эксергия сайта определялась не готовностью 24х7х365, а прослойкой действующих писателей и читателей. Сайт Германа заключал в своих недрах примерно сто тысяч авторов, причём постоянно писали лишь пятьдесят процентов. Отбросив пиратов, ставящих лицензионные произведения, а также 'семейных' авторов с читательским кругом в пять человек, я получал примерно тридцать пять тысяч писателей. И это количество для меня обозначало не людей, а показатель рентабельности, к которому примыкал ещё один пласт — прослойка активных пользователей.