Людмила Сурская - Курсантки

Ну вот, о двух девочках я рассказала, третья я — Ира. Невысокая, хрупкая. Ни тёмная, ни светлая, серединка наполовинку, серые глаза и маленький ротик завершают мой портрет. А ещё Вика с Наташей. Наташей оказалась как раз та, что карябала сумкой плац. Как брат мой не скажет — три клопа. Если у нас с глазастой, тёмненькой Викой ещё какой-то боевой дух присутствовал, то Наташка, последняя в нашей бабьей коробке, с трудом державшая автомат и скорее не туловищем, а грудью, не шла в строю, а моталась под его тяжестью. Взводный, выбившись из сил, и простонав своё:- За какие мне это грехи…,- повесил её оружие через своё плечо и шёл рядом. Отсчитывая ей шаг: — Раз, раз… Раз, два, три. Но её ноги на раз и три всё равно петляли. Было видно, что взводный вот — вот взорвётся и сгорев кончится… Маленькая, беленькая, с голубыми, как чистое небо глазами, ротиком земляничкой и приличной грудью, она напоминала ангелочка. Только по сосредоточенному лицу взводного было похоже, что мерещилась она ему чертёнком с рогами и хвостом и ни кем другим иначе.

Громовой подъём. Сумасшедшее утро. Затем, день спешки и нервов и только глубоким вечером мы могли расслабиться немного. В позднее время после самоподготовки по специальности, мы включали телевизор, который Виткины родители пожертвовали нашей комнате. Совмещая работу с удовольствием, в полглаза смотрели на экран, стараясь уловить новости, которые придётся пересказывать на занятиях по — английски и французски и ковыряя иголкой подворотнички, учась попутно подшиваться. Но сегодня не выгорело и того. А всё потому, что целый вечер рисовали звёздочки и учили звания. И это не просто ради прихоти. Всё, блин, из-за Маринки обозвавшей майора генералом. Причём взводный особенно заострял внимание на том, что звёздочки бывают маленькие и большие. И уж совсем, большие, да при лампасах на брюках (взводный уточнил в каком именно месте те яркие полосы) — генерал — начальник института. Нас заставили нарисовать всё это на листах, надписать и держать на тумбочке, как настольную книгу.

После отбоя взводный ходил по комнатам и проверял наше наличие. Мы поначалу в ожидании его прихода парились в спортивных костюмах. Но со временем пообтёрлись, попривыкли и, обнаглев, встречали инспекцию в пижамах. Капитан краснел, но пытался держать начальственную марку. Первое время упавшая на подушку голова моментом засыпала, но со временем мы могли ещё с часочек болтать. Сделав разведку боем и позакидывав удочки в головы друг друга мы притёрлись, понравились и даже нашли много общего. А так же обменявшись мнением поняли, что все кроме Лены — барышни зелёные. В амурных делах не подкованные. У Ленки же была не только теоретическая любовь, но и персона той любви в наличии. Парень учился на нашем же курсе только на финансиста. Им повезло, они поступили за раз, правда, он со второго захода и уже после армии. Мы с интересом наблюдали за ними. С раскрытыми ртами слушали её рассказы ночью, задавая глупые вопросы и вздыхая. Везёт же людям! У нас же даже на мечты сил не хватало, не то чтобы на что-то конкретное. Да и во что тут влюбишься одни слабаки, пыхтят как паровозы. На слуг рыцарей не тянут не то чтобы на Героя.

Через две недели тренировок наши пятки были похожи на плачущие кровавыми слезами пузыри. Сашка, притащивший мне на всю нашу команду пластыря, пошёл разбираться со взводным. Они учились на одном курсе. Ему проще. Бесцеремонно притянув его к нам в комнату, он потыкал ему в глаза Виткиными пятками. Витка страшно смущалась, а на моей рожице застыл вопрос: "С чего её пятки, а не мои? Всё-таки я родственница. Хотя мои нельзя, они от красящих берец чёрные". Что он там ему говорил до тонкостей не известно, только нам разрешили ходить пока не заживёт в своих туфлях, но непременно чёрного цвета. Аккуратно заляпав пятки, мы форсили. Маринка на законном основании влезла в шпильки, у неё других просто не было. Взводный умолял пониже каблуки найти, но где и когда, если времени на всё про всё в обрез и желания у неё их искать, надо думать, тоже. Так бы всё и сошло, но она умудрилась на тренировке благополучно пригвоздить шпильками носок туфли подвернувшегося некстати начальника курса. Могучий майор побледнел, но стойко выдержав прокол, ни к какой матери её не послав, ушёл молча и хромая. Естественно, нас немедленно переобули. Погоревав о потерях, решили исправиться и стараться так, чтоб быть лучшими. В результате нашего усердия, начальство, окончательно выбившись из сил, прикрепило к нам для особой дополнительной тренировки Славку, друга Лены. Он прошёл армию, малый под стать подруге не хилых габаритов… Такой себе слоник. Военным советом курса видимо решили, что ему мы будем как раз по- плечу. По крайней мере, большого урона мы такому мощному организму не нанесём. При любом раскладе выживет. В крайнем случаи легко не доконаем. Мы ликовали. Но напрасно. Правильно говорят — не спеши. Славка, совмещая приятное с полезным, выжил из нас массу сил, нервов и слёз, но ходить научил. Зычно покрикивая: "Правое плечо вперёд. Прямо, шагом марш. Кругом. Курсант Миронова выйти из строя. Где твоё «Я», забыла. Вышла, будь добра объявись. Животы подберите" Какие животы он там у нас увидел. Есть вообще не успеваем. Такие лошадиные нагрузки, а он ещё животы разглядел. Они давно к спине приросли. На свой бы посмотрел. Мозоль. Скорее бы уж та присяга прошла.

Ленка сначала бегала за ним и пыталась что-то там втюрить. Мы видели, как она непонятно что, горячо доказывая ему, размахивала руками, семеня следом. Но что именно втолковывала она своему слонику, нам не было слышно. Только он каждый раз, показывая свой начальственный пыл осаживал её и резкой, но конкретной командой отправлял восвояси.

— Ленка, ты не удачный выбор сделала, — не выдержала Маринка, — он тебя по жизни командами затрахает. По-моему у него, что голова, что задница одной величины. А ты все уши прожужжала про то, какой он необыкновенный. Мужичьё и самое обыкновенное.

— Не в этом же дело, — пыталась смягчить удар Наташа.

— А в чём? — включилась в разговор Вика.

— В психологии.

— Вот это придумала. У тигра своя психология. И ему диктует её желудок. Козу, конечно, жаль, но есть хочется. — Не уступала Вика.

Маринка дёрнула её за китель. "Угомонись. Хватит с неё". Но Ленке измученной не меньше нашего было не до обид, и она устало отмахнулась. А мне почему-то мгновенно представилось, каким её раскомандовавшийся слоник был в детстве. Наверное, светлым, веснушчатым, круглолицым и толстогубым с серыми неуверенными глазами. Его непременно дразнили «медведем» и «пончиком». А теперь он вырос, возмужал. Стал похожим на шкаф. Но вот побороть неуверенность серых глаз он может только строгими командами. Тут уж выбор за Еленой: принять его таким или послать туда, куда Макар телят не гонял.